Начало всего - [27]
Я увеличил громкость на мобильном и включил старый альбом Crystal Castles[19]. Кэссиди срывала крохотные белые цветы и плела из них корону.
– Держи. – Она водрузила венец мне на голову.
Ее лицо было всего в нескольких дюймах от моего. Я видел усыпавшие ее нос веснушки и золотистые искорки в пронзительно синих глазах.
Кэссиди отстранилась, чтобы оценить мой видок с цветочной короной в волосах, и у меня возникло стойкое ощущение, что она знает, как действует на меня, и наслаждается этим.
– И когда мне будет позволено это снять? – поинтересовался я.
– Когда ответишь, куда будешь поступать, – озорно ответила она.
Я пожал плечами. Вопрос был легким.
– Наверное, сюда. Или в другой ближайший государственный институт.
Кэссиди этот ответ не понравился.
– Значит, вот как? Тебя устраивает всю свою жизнь не высовывать носа за пределы двадцати квадратных миль?
Я молча снял корону и покрутил, разглядывая.
– Меня, понимаешь ли, теперь вряд ли куда пригласят.
– Оу. – Щеки Кэссиди порозовели, и она несколько секунд нервно теребила салфетку. – Прости. Я не подумала об этом.
– Да ничего. Государственные университеты мало чем отличаются друг от друга. Я же не стремлюсь попасть в Лигу Плюща[20].
– Почему нет? – полюбопытствовала Кэссиди. – Из Бэрроуз все туда метят.
Я не привык к вопросам такого сорта: «Почему не Гарвард или Йель?» Ответ очевиден: потому что никто от меня не ждет поступления в подобный университет. Я никогда не выказывал интереса к академическому обучению, да и в теннис играл, надеясь всего лишь поучаствовать в чемпионате штата, а не в Олимпийских играх. Большая часть моих одноклассников, включая и меня самого, даже никогда не видели снега.
– Вряд ли для меня это подходящее место, – наконец сказал я.
– Ну конечно же, нет, о чем ты. – В голосе Кэссиди проскользнули презрительные нотки. – Твое место среди безмозглых качков, которые выигрывают состязания в популярности, и девчонок-пустышек, которые их боготворят.
– Если ты не заметила, то эту компанию я тоже больше не нахожу подходящей для себя.
Кэссиди рассмеялась.
– Эзра, – протянула она, – это заметили все.
Я наклонился и положил на ее голову венец из цветов, на секунду задержав ладони на волосах. Наверное, стоило поднять ее лицо к своему и поцеловать, но я этого не сделал. Я не понимал, ждет ли она этого поцелуя или просто хочет посмотреть, осмелюсь ли я на него. И не хотел этого выяснять.
Вместо этого я рассказал Кэссиди, как жил все это время после аварии. Как почти две недели пролежал в больнице, пока одноклассники заканчивали одиннадцатый класс; как пропустил выпускной бал, выборы в ученический совет и гавайскую вечеринку; как первая операция не помогла и мама плакала, узнав, что мне предстоит еще одна; как мой тренер по теннису, придя в больницу, ругался в коридоре с отцом, обвиняя меня в случившемся; как мои так называемые друзья вместо того, чтобы навестить меня, прислали подписанную ими дрянную открытку; как доктора пришли ко мне с таким убитым видом, будто собирались сказать мне, что я никогда не встану с инвалидной коляски, а оказалось, что я не смогу больше заниматься спортом; как ужасно было возвращаться в школу к ребятам, которых я знаю с детского сада, когда единственное, что изменилось – я сам, когда я больше не понимал, кто я есть и кем хочу быть.
После моего признания Кэссиди мгновение молчала. А потом сократила расстояние между нами и коснулась губами моей щеки. Ее губы были холодны от диетической содовой, и поцелуй длился всего один миг. Но она не отстранилась после него. Наоборот, села вплотную ко мне и положила голову на мое плечо. Я чувствовал трепетание ее ресниц на своей шее.
Мы некоторое время просто сидели так, тихо дыша, слушая гул машин на Юниверсити-драйв и журчание ручейка.
– У Мэри Оливер есть одно стихотворение, – произнесла Кэссиди. – Я знаю, ты не любитель стихов, но это тебе понравится… по крайней мере его конец.
И она зачитала его, не поднимая головы с моего плеча:
Мы смотрели на ручей. Парочка на другом берегу собрала вещи и пошла прочь.
– И какие же у меня варианты? – спросил я.
– Дай мне проконсультироваться с оракулом, – задумчиво отозвалась Кэссиди и, наклонившись вперед, сорвала травинку. Внимательно рассмотрела ее в своей ладони, словно читая по ней мое будущее. – Ты можешь испустить варварский визг над крышами мира… или покориться пращам и стрелам яростной судьбы… или наслаждаться моментом… или плыть прочь из тихой гавани… или искать новый мир… или не дать погаснуть свету своему[21].
– Я, вообще-то, рассчитывал на ответ попроще: стать доктором, адвокатом, руководителем, – рассмеялся я.
– Вот честно, Эзра, – Кэссиди поднялась и смахнула с джинсов траву, – с таким образом мыслей тебе из паноптикума не сбежать.
13
ВЕЧЕРОМ Я ВЫВЕЛ КУПЕРА на прогулку, прошелся с ним к уличному тупику и побросал ему мяч. Это, конечно, ничем не напоминало наши с ним пробежки по туристическим тропам, но Купер все равно очень радовался. Он даже погонялся за диким кроликом, хотя вряд ли самому кролику пришлась по вкусу такая игра, а точнее – охота за ним в виде игры.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Роман «Сумерки» современного румынского писателя Раду Чобану повествует о сложном периоде жизни румынского общества во время второй мировой войны и становлении нового общественного строя.
Сборник из трёх книжек, наполненных увлекательными и абсурдными историями, правдоподобность которых не вызывает сомнений.
Эта захватывающая оригинальная история о прошлом и настоящем, об их столкновении и безумии, вывернутых наизнанку чувств. Эта история об иллюзиях, коварстве и интригах, о морали, запретах и свободе от них. Эта история о любви.