Начало Ливонской войны 1558-1570 гг. и столкновение интересов Великого княжества Литовского и Московского государства - [11]
Но, несмотря на это, в августе 1560 г. все-таки состоялись первые боевые столкновения московитов и литвинов. В грамоте Сигизмунда Августа, посланной с Н. Сущевым, есть упоминание о том, что «некоторие офочие люди и под войско твое приходили, поторжки с тобою мели» ". Согласно хронике М. Стрыйковского, передовой отряд А. Полубенского в количестве 400 человек два раза встретился около Вендена, под Мариенбургом (?) >10°, с московским авангардом. В боевых стычках победа была целиком на стороне литвинов. В плен был взят воевода — некий Иван. Само же войско во главе с А. Курбским, насчитывавшее 50 тыс. человек (!), как только услышало о литвинах, ушло на московскую территорию>101. Разумеется, число в 50 тыс. воинов сильно преувеличено, неконкретными являются сведения про пленного воеводу и место столкновений. Поэтому к информации хрониста нужно относиться с необходимой осторожностью.
Сам А. Курбский позднее в своей «Истории» описывал свои успехи в борьбе с литвинами в 1560 г. Его информации также особенно доверять нельзя, так как он, безусловно, является заинтересованным лицом. Констатация победы московского войска есть еще только в Псковской летописи>102.
Никоновская летопись не сообщает о столкновениях московитов с литовскими солдатами в 1560 г. Это косвенно может свидетельствовать о том, что московиты не получили в них победы, потому что в обратном случае вряд ли летописец замолчал бы такой позитивный факт. Иван Грозный подчеркивал боязнь московских военачальников вступать в бой с литвинами: «Потом послахом вас с начальником вашим Олексеем со многими зело людьми; вы же едва един Вильян (Феллин) взясте, и туто много наряду нашего погубисте. Како уже убо тогда от литовское рати детскими страшилы устрашистеся!» >шз. Как видим, московский царь в своем мнении солидаризуется с М. Стрыйковским. Этот факт, на наш взгляд, свидетельствует о большей вероятности литовской победы.
Таким образом, идея примирения, предложенная Литвой, не была воспринята в Москве. Московское государство целенаправленно, с помощью военной силы, стремилось подчинить себе Ливонию. Никакие поиски компромиссов при этом не предусматривались. Однако после первых столкновений с литвинами московские воины больше не заходили в зону, контролируемую ВКЛ.
Свою роль в этом сыграли не только результаты боевых действий На дипломатическом поле появилась новая возможность примирения В августе 1560 г. Иван IV высылает в ВКЛ посольство во главе с Федором Сукиным. Оно имело необычную миссию. Ф. Сукин должен был проинформировать литовскую элиту о желании царя жениться на одной из сестер Сигизмунда Августа. Это сватовство имело тайный характер. Разумеется, главным следствием царской женитьбы было бы полное урегулирование политического конфликта между государствами. Заманчивая, казалось бы, идея имела в то же время множество возражений со стороны правящих кругов ВКЛ. Основным из них была опасность распространения московской власти на Литву в ближайшем будущем >104.
Литвины не отказывались от переговоров о женитьбе, но, судя по всему, рассчитывали с их помощью потянуть время. Это могло гарантировать временный мир в Ливонии, а значит, задача организации обороны здесь переставала быть такой актуальной в сложный зимний период. С другой стороны, полученное время могло быть использовано литовскими политиками для укрепления своих позиций в Ливонии, а тем самым появлялась возможность отстранения московитов от ливонских дел. Впрочем, «наказная память» московского посольства показывает, что в Москве не питали особых надежд на положительное решение относительно царского предложения, помня о лицемерной дипломатии Литвы в 1558-1559 гг.>105.
Прибывшее в начале 1561 г. в Москву ответное посольство Яна Шимковича не привезло никаких новых конкретных предложений Переговоры, проведенные им, со всей очевидностью показали, что московско-литовские отношения зашли в тупик. Литвины выставили невыполнимые политические условия для заключения брака царя с сестрой Сигизмунда Августа Катариной. Новостью для московитов стало предложение литвинов собрать пограничный съезд литовских радных панов и московских бояр, где будет заключен «вечный мир» и утверждены окончательные условия брака В Москве посчитали данную инициативу литовской стороны за проявление нежелания соглашаться на московские предложения. Снова камнем преткновения стал ливонский вопрос. Московиты соглашались на продление перемирия, если оно не будет касаться Ливонии. Но такое решение вопроса не удовлетворяло литвинов, которых более всего волновало восстановление мира на прибалтийских землях. Московское руководство не собиралось безучастно смотреть на переход ливонских замков под контроль литвинов: «...а промышляти бы ныне безпрестанно над теми Ливонскими шроды, в которых городех литовские люди» >ш. Литовским послам было прямо заявлено: «...а похочет за Ливонскую землю стояти, и он [Иван IV] за нее стоит, как хочет» >107. Так и не договорившись, посольство Я. Шимковича отправилось в обратный путь. В дальнейшем, в течение всего 1561 г., переговорный процесс между обеими сторонами был фактически заморожен.
