Начало - [26]

— Ну что, вернемся к учебе? Прошу, сиятельная тари!

— О да, тар, я по-прежнему готова терпеливо внимать Вашей несравненной мудрости!

Мы шутили, пытаясь скрыть грусть — ведь оба понимали, что скоро расставание. Раян потянулся за книгой, как вдруг у него из камзола выпал какой-то листок. Он подхватил его, явно смутившись.

— Так-так, интересно, и что у тебя за тайна, что ты так смутился? — поддразнила я Раяна. — Секретная переписка?

Он неожиданно покраснел и бережно спрятал листок в карман камзола.

— Ничего особенного. Это просто письмо.

Я сложила в уме все, что знала про друга и спросила:

— Оно от твоей девушки? Ты поэтому так реагировал на знаки внимания со стороны наших дам? А кто она?

Он усмехнулся:

— Тебе бы дознавателем работать! Да, от девушки. Её зовут Тина, я тебе о ней рассказывал.

— Ты мне рассказывал о студентке, которой помог. Значит, это было не все?

— Ну, как-то так получилось… Мы собираемся пожениться, когда она закончит Академию.

Я улыбнулась:

— Я рада за тебя, правда. Надеюсь, она понимает, какой ты замечательный человек!

— Я бы хотел вас познакомить, мне кажется, вы бы подружились.

— Все может случиться. Может, и познакомимся, — пожала плечами я.

На девятый день после этого разговора я, придя на занятия, застала Раяна мрачным.

— Что случилось?

— Сегодня наш последний урок, — вздохнул он. — Тари Эларриэн решила, что тебе достаточно тех знаний, что я уже дал. Так что завтра утром я уезжаю.

— Что ж, мы знали, что это скоро произойдет. А как твои поиски? Ты нашел что-нибудь новое о проходах?

Раян покачал головой:

— Ничего, все это я уже читал. Хотя я обследовал не всю вашу библиотеку.

— Я постараюсь поискать еще, вдруг найду что-то важное.

Он вздохнул и взял меня за руки.

— Рина, я хочу сказать… Это время, что я провел с тобой, было одним из лучших в моей жизни. И хочу, чтобы ты знала — я всегда буду твоим другом, всегда приду тебе на помощь. Ты мне веришь?

Я с трудом сдерживала слезы:

— Верю. Я рада, что у меня есть такой замечательный друг. Я буду очень сильно скучать по тебе, — я обняла его, поцеловала в щеку и оттолкнула, — а теперь иди, пока я не расплакалась.

Он взглянул мне в глаза и вышел, а я упала в кресло и дала волю слезам.

Глава 8

На следующее утро я стояла у окна спальни и смотрела, как открылись ворота, выпуская одинокого всадника. Раян оглянулся на замок, отвернулся и пришпорил коня, а я тряхнула головой. Интересно, что теперь придумает для меня мать, ведь вряд ли она позволит мне бездельничать?

Ответ на этот вопрос я узнала очень скоро — после завтрака мне сообщили, что сиятельная тари Эларриэн ждет меня. Идя к покоям матери, я поняла, что впервые не чувствую страха перед ней. Все, что я ощущала — любопытство.

Войдя в кабинет, я присела в книксене, склонив голову.

— Доброе утро, Ринавейл, — голос матери был неожиданно благосклонным, — подойди поближе, присядь.

Я подошла и села в кресло рядом с матерью — именно так, как меня учили, с абсолютно прямой спиной и холодно-вежливым выражением лица. Она слегка улыбнулась:

— Что ж, дочь моя, я вижу, что твои учителя поработали на славу. Да и ты постепенно становишься довольно хорошенькой. Я тобой довольна. Надеюсь, ты помнишь, что скоро тебе исполнится двадцать четыре?

Я склонила голову:

— Разумеется, матушка.

— Отлично. Пора нам делать из тебя взрослую девушку. Я пришлю к тебе портних — нужно полностью обновить гардероб. Как только первые платья будут готовы, ты начнешь ужинать вместе со всеми.

Ужинать вместе со всеми? Брр! Я знала, что это такое, на ужине присутствовали все взрослые члены клана и гости, а значит, я окажусь на перекрестье взглядов. Да мне кусок в горло не полезет! Разумеется, вслух я этого не сказала.

— Насчет уроков, — продолжила мать, — из прежних у тебя остаются только танцы, необходимо поддерживать уровень, но продолжаться они теперь будут только час. Зато ты будешь учиться ездить верхом, а также музыке и живописи. Надеюсь, ты меня не разочаруешь?

— Я буду стараться, матушка.

— Замечательно, никогда бы не подумала, что похищение пойдет тебе настолько на пользу! Ступай, Ринавейл, портнихи придут после обеда.

Я грациозно встала, поклонилась и вышла из комнаты.

Итак, меня решили, что называется, «вывести в свет». Не очень-то хотелось, хотя с другой стороны, у меня появился шанс хоть что-то узнать о своей дальнейшей судьбе. Занятия по верховой езде меня радовали: я всегда любила лошадей, и в последние годы своей прежней жизни регулярно ездила верхом. К живописи я никогда не испытывала тяги, а уроки рисования в школе просто ненавидела — к нему у меня был просто антиталант! Насчет музыки — интересно, я бы не отказалась овладеть каким-нибудь музыкальным инструментом или научиться петь, раньше у меня не было на это ни шанса. Если честно, то при неплохом слухе голоса у меня не было настолько, что безболезненно для ушей окружающих я могла петь только в ванной, причем при включенной на полный напор воде! Ну и втайне от всех я продолжала делать упражнения, показанные мне Раяном, становясь все сильнее и гибче. Неплохо, еще останется время пошарить в библиотеке…

Живопись отпала почти сразу: в этом теле талант художника также не проявился. Да, до абстракционизма или кубизма этот мир явно не дорос, а ничего более похожего на живописное изображение мне создать так и не удалось. Учитель сообщил об этом матери, и занятия были прекращены.