Начало - [112]

Это приближается его неумолимый преследователь.

Генри, застыв, ждет.

Лютер взбирается на верхний ярус помоста и постепенно приближается к Генри, который, не помня себя, выходит на мостик и неуверенно двигается в сторону двери. Ажурная конструкция постанывает под его весом.

Он уже одолевает половину пути, когда под ногами что-то срывается вниз, — вывернувшийся болт, крутясь, летит в пустоту; и лишь спустя какое-то время доносится глухой звон от его удара об пол.

Генри не обращает на это внимания. Он продолжает пробираться на ту сторону, к клепаной стальной двери. Она заперта. Надежно.

Опустившись на четвереньки, Генри лихорадочно шарит среди обломков кирпичей — ищет увесистую железяку. Напрягшись, он выдергивает из крошащейся кладки кусок трубы. Сжав ее, оборачивается, чтобы ударить как следует по дверной ручке. И тут он поднимает глаза и видит Лютера.

Тот стоит на противоположном конце мостика. Сейчас Лютер с Генри — по разные стороны обрыва, сверлят взглядами друг друга. Лютер по-волчьи щерит зубы.

Генри поднимает длинный кусок трубы: дескать, и не таким черепа проламывали. Медленно, очень медленно они начинают сближаться, двигаясь к середине мостика.

Лютер утробно рычит. Генри с гневным воплем заносит трубу для удара. Они бегут навстречу друг другу.

Под их общим весом мостик вскидывается. А затем под ногами у Генри проваливается почти вся ажурная опора. Трубу он роняет, и та кувырком летит в бездну.

Одной рукой Генри успевает схватиться за раскачивающийся конец мостка и болтается на нем, пытаясь уцепиться второй рукой. Ничего не выходит. Даже от небольшого смещения веса остаток конструкции надсадно стонет, угрожая сорваться.

Лютер подбирается как можно ближе к краю провала. Да, зрелище не для слабонервных.

— А ведь ты упадешь, Генри.

Мэдсен пытается найти опору. Куда там.

Остаток мостика, взвизгнув, выстреливает еще одним болтом и провисает ниже. Мэдсен в западне, но пока держится.

Тут, ржаво визгнув, лопаются подвесные тросы.

Лютер, испытывая предел своего безрассудства, придвигается и свешивается, насколько это возможно, через край обрыва.

— Где она? — задает он вопрос. — Где Мия?

Мэдсен дрыгает ногами, силясь найти хоть какую-то опору, но ее нет.

— В гостиной! — хрипло выкрикивает он. — В гостиной она, черт бы ее побрал! Там за штукатуркой есть панель!

Лютер вынимает телефон:

— Что ж, давай проверим.

У Рида звонит телефон: Лютер.

Он моментально хватает трубку:

— Джон?

— Ты говоришь, дом ремонтировался?

— Да, тут до сих пор кавардак.

— Мэдсен соврал. Девочка не в земле. Она в гостиной, за слоем штукатурки. Там фальшпанель.

Рид, ругнувшись, сует трубку в карман и мчится в дом, переполненный людьми и гудящий, как потревоженный улей.

Лютер ждет.

Генри все болтается. Рука у него совершенно онемела от цепляния за скользкое ржавое железо.

— Пожалуйста, — надсадно молит он.

— Да ну? — стоя на коленях, смотрит на него сверху Лютер. — А если ты врешь? Ты же только этим всю дорогу и занимался. Все врал, врал и врал.

— Да не вру я! Ну пожалуйста!

Рид влетает в загроможденную мебелью маленькую гостиную.

За ним еле поспевают Теллер и шестеро поисковиков в форме. Вместе они отодвигают старый комод из орехового дерева. Сразу же обнаруживается большой свежезаштукатуренный квадрат гипсокартона. Рид хватает ломик и поддевает еще влажный край. Остальные присоединяются, кто чем долбя и кромсая гипсокартонную стену, отдирая ее кусок за куском.

Лютер смотрит на беспомощную возню Мэдсена. Слушает его уговоры и мольбы. Смотрит на часы: ноль часов четыре минуты.

Там, за гипсокартоном, за розовым слоем стекловолокна, в стене обнажается что-то вертикальное, похожее на саркофаг. Снаружи он обернут еще и стекловатой, очевидно содранной с водогрейного котла.

К саркофагу приделан небольшой баллон с кислородом; стрелка манометра на нуле.

Рид хватает телефон, который все еще на связи:

— Джон! Похоже, она здесь!

Лютер смотрит вниз, прямо в глаза Генри.

— Она жива? — спрашивает он в трубку.

Саркофаг — точнее, ящик из-под оружия — для герметичности заклеен липкой лентой и защелкнут на все шесть откидных замков.

Четверо офицеров, в том числе Рид, аккуратно вынимают его из стенной ниши и укладывают горизонтально.

Рид выуживает из кармана перочинный ножик, взрезает ленту и один за другим открывает замки.

Крышка осторожно приподнимается. Внутри Мия Далтон. Глаза закрыты, руки скрещены на груди. Они примотаны скотчем к туловищу, чтобы девочка не билась и не царапала стенки своего гроба. Вот почему никто не мог ее услышать…

Рид встает, беззвучно отходит и внезапно замирает.

К ящику приближается Роуз Теллер. Она вытаскивает худенькую темноволосую девочку — Мию. Укладывает ее на замызганный пол. Припадает ухом к груди.

Ч-черт.

Девочку она поворачивает так, чтобы облегчить ей доступ воздуха. Затем приподнимает ее голову, защемляет нос, припадает губами к ее рту и с настойчивой нежностью нагнетает в легкие воздух.

Грудь Мии чуть заметно приподнимается.

Лютер смотрит на Мэдсена. Стоит тишина, нарушаемая лишь мольбами Мэдсена и глухими отзвуками эха внизу.

Все время, пока Теллер делает девочке искусственное дыхание и массаж сердца, Рид не выпускает мобильника. В нем слышны какие-то отчаянные вопли.