Набат - [118]

— Э-э-э… с ним ты тоже знакома? — пожелал выяснить амазонийский серп.

— По прошлой жизни, — ответила Анастасия.

Тут в компании новоприбывших раздался смех:

— Вот это поворот! Великое воссоединение сомнительных покойников!

Грейсон отвлекся на говорившую. Было в ней нечто, притягивающее внимание. Или в нем.

Мендоса, пытаясь соблюсти хоть какую-то видимость церемониальной торжественности, прочистил горло, напыжился и прогремел лучшим своим театральным голосом:

— Его звучность Набат приветствует вас и дарует вам аудиенцию!

— Личную аудиенцию, — тихо намекнул Грейсон.

— Личную аудиенцию, — прогрохотал Мендоса, но уходить явно не собирался.

— Это значит, — подчеркнул Грейсон, — что я и серп Анастасия будем беседовать с глазу на глаз.

Мендоса повернулся к нему, в глазах его плясала паника.

— Не думаю, что это мудрое решение. Пусть с тобой останется хотя бы Моррисон для защиты.

Но Моррисон немедленно вскинул обе руки, словно сдаваясь:

— Меня в это дело не впутывайте. Я не пойду против серпа Анастасии.

Камеры Грозоблака стрекотнули, и Грейсон мог бы поклясться, что услышал в этом звуке электронный смех.

— Отведите остальных внутрь, — предложил Грейсон, — и дайте им что-нибудь поесть. Наверняка они умирают с голоду. — Он повернулся к тонистам, ставшим свидетелями этого странного, но судьбоносного воссоединения: — Все хорошо, — сказал он им, затем сделал Анастасии приглашающий жест: — Прогуляйтесь со мной.

И они вдвоем вошли в лес.

●●●

— «Прогуляйтесь со мной»? — передразнила Анастасия, когда они оказались за пределами слышимости. — Да ладно? С чего это ты вдруг такой напыщенный?

— Это часть моей роли, — ответил Грейсон.

— Значит, признаёшь, что играешь роль!

— Да, я изображаю пророка, но я не негодный — это правда. И Грозовое Облако действительно говорит со мной. — Он лукаво улыбнулся. — Может, это награда за то, что я спас твою жизнь, позволив твоей машине меня стукнуть.

— Машина была не моя, — возразила Анастасия. — Она принадлежала серпу Кюри. Я только училась водить.

— Видишь, как здорово! Если бы ты водила лучше, ты бы в меня не врезалась, и мы все взлетели бы на воздух, — заметил он. — Значит, серп Кюри тоже осталась в живых?

При мысли о том, что придется произнести это вслух, сердце Анастасии упало. Она сомневалась, что когда-нибудь станет легче.

— Мари умерла, делая все возможное, чтобы меня рано или поздно могли оживить.

— Ах вот оно что — тебя оживили! Теперь понятно, почему ты выглядишь точно так же, как три года назад, ни на день старше.

Она присмотрелась к собеседнику повнимательнее. Он и правда сильно изменился, и дело было не только в одежде. Подбородок стал тверже, походка увереннее, а взгляд приобрел такую остроту, что, казалось, вторгался прямо в душу. Он научился отлично исполнять свою роль, так же как Анастасия свою.

— Последнее, что я слышала, — ты отказался от убежища, которое я тебе организовала в Амазонии. Значит, решил остаться с тонистами?

Его взгляд стал ещё более пронзительным. В нем не было осуждения, лишь более глубокое понимание. Словно само Грозовое Облако смотрело сейчас на Анастасию.

— Это же ты предложила спрятаться у тонистов, забыла?

— Нет, я не забыла, — ответила она. — Но я не предполагала, что ты у них останешься. Что превратишься в их пророка. — Она окинула взглядом его облачение. — Ну и видок у тебя! Не могу понять, величественно это или смешно.

— И то, и другое, — признался он. — Штука в том, чтобы убедить людей, что необычная одежда поднимает тебя над ординарностью. Но кому я это рассказываю? Ты и без меня это знаешь.

Анастасия была вынуждена признать его правоту. Мир относится к тебе иначе и характеризует тебя иначе, если ты носишь мантию и регалии.

— Лишь бы только ты сам в это не уверовал, — сказала она.

— Когда я снимаю этот наряд, я по-прежнему Грейсон Толливер.

— А когда я сбрасываю мантию, я по-прежнему Цитра Терранова.

Он искренне улыбнулся.

— Вот, значит, как тебя назвали родители! Цитра. Мне нравится.

Услышав свое имя из его уст, она ощутила прилив ностальгии. Тоску по тем временам.

— Осталось совсем немного людей, которые так меня называют.

Он взглянул на нее с печалью.

— Забавно, раньше мне было нелегко с тобой разговаривать. А сейчас проще, чем с кем бы то ни было. Наверное, мы стали во многом похожи.

Она рассмеялась. Не потому, что это было смешно, а потому, что это было правдой. Весь остальной мир воспринимал их обоих как символы. Неосязаемые лучики света, ведущие всех в темноте. Теперь она понимала, почему древние люди превращали своих героев в созвездия.

— Ты не сказала мне, зачем тебе понадобилась аудиенция у Набата.

— Серп Поссуэло считает, что ты знаешь безопасное место, где нас не найдет Годдард.

— Ну, если Грозовому Облаку известно такое место, мне оно об этом не сообщило. Впрочем, оно мне много чего не сообщает.

— Да нет, все нормально, — сказала Анастасия. — Это Поссуэло пытается меня защитить, но я не хочу прятаться.

— А чего ты хочешь? — спросил Грейсон.

Чего она хочет? Цитра Терранова мечтает сбросить мантию, найти свою семью и препираться с братом из-за всяких мелочей. Но серп Анастасия не может этого себе позволить.