Набат - [117]

— Мы просим аудиенции у Набата, — заявил Поссуэло.

Анастасия только собралась напомнить, что эти сектанты немы, как, к ее удивлению, один из них ответил:

— Набат вознесся в Верхнюю Октаву два года назад. Ныне он с нами лишь в гармонии.

Поссуэло это не смутило.

— Мы слышали обратное, — сказал он и добавил: — Мы пришли не для того, чтобы его выполоть. Нам нужно встретиться ради нашей общей выгоды.

Тонисты мерили пришельцев изучающими взглядами. На серьезных лицах застыло выражение недоверия. Наконец тот, что заговорил первым, решился:

— Идите с нами. Он вас ждал.

Вот это новость! Анастасия пришла в неизмеримое раздражение. Если он их ждал, почему тонисты сначала отрицали, что он здесь? Он и правда их ждал или его лакей просто сказал так, чтобы выставить своего Набата всеведущим и загадочным пророком? Еще даже не встретившись с ним, Анастасия уже испытывала отвращение к этому человеку, прятавшемуся за завесой тайны.

Тонисты повели их вперед, и хотя Анастасия не пыталась вырваться, она дала стражникам возможность пересмотреть их защитные меры:

— Лучше отпустите меня, если не хотите остаться без рук!

Тонисты ни на секунду не ослабили хватку.

— Руки у нас отрастут обратно, как и языки, — сказал один из них. — Набат в безграничной своей мудрости вернул нам наниты.

— Вот и молодец, — откликнулась Анастасия. — По крайней мере, он не полный идиот.

Поссуэло бросил на нее свирепый предупреждающий взгляд, и Анастасия решила, что ей лучше помолчать. Ни одно произнесенное ею слово не пойдет ситуации на пользу.

Процессия остановилась у входа — разверстой треугольной пасти пещеры. Сейчас их представят Набату…

…но еще до прибытия Набата вид первого же человека, вышедшего навстречу, полностью убедил Анастасию в том, что эта поездка точно себя оправдает.

●●●

Услышав, что у входа в пещеру находится элегия серпов, Моррисон решил: северомериканская коллегия наконец пришла за ним. Годдард наверняка узнал, что Моррисон жив, выяснил, чем тот занимался последние несколько лет, и послал команду, чтобы захватить его. Хорошо бы удрать, но у пещеры только один выход. К тому же Моррисон сильно изменился с тех пор, как начал служить Набату. Прежний серп-юниор спасался бы сам ценой чужих жизней. Нынешний серп Моррисон отважно встретил бы свое пленение, защищая Набата, как поклялся.

Он вышел первым, как делал всегда, чтобы оценить степень опасности и устрашить визитеров. Но застрял на пороге пещеры, приметив знакомую бирюзовую мантию. Мантию, которую, как он думал, никогда больше не увидит.

Серп Анастасия была ошеломлена в той же мере.

— Ты? — воскликнула она.

— Нет, — выпалил Моррисон. — Не я. В смысле, да, это я, но я не Набат, в смысле…

Все его надежды устрашить непрошеных гостей суровым, грозным молчанием испарились. Он снова превратился в заикающегося идиота, каким всегда себя чувствовал в присутствии Анастасии.

— Что ты вообще здесь делаешь? — спросила она.

Моррисон начал было объяснять, но понял, что история получится слишком длинная. Кроме того, он был уверен, что ее история гораздо интересней.

В обмен репликами, отставая от собеседников на пару тактов, вмешался второй серп, спутник Анастасии, — амазониец, судя по цвету мантии:

— Вы что, знакомы?

Но прежде чем они успели ответить, за спиной Моррисона возник Мендоса и похлопал его по плечу.

— Вечно ты путаешься под ногами, Моррисон, — буркнул он, не зная, кто стоит перед входом.

Моррисон сделал шаг в сторону, пропуская курата. Едва завидев Анастасию, Мендоса впал в такое же остолбенение, как и Моррисон за минуту до этого. Хотя глаза курата заметались из стороны в сторону, ему удалось сохранить молчание. Оба спутника Набата застыли по обеим сторонам выхода в своем обычном построении. Потом, пройдя между ними, из пещеры выступил и сам Набат.

Он запнулся, точно так же, как до него Моррисон и Мендоса, и разинул рот — вот уж неподобающее поведение для святого.

— Отлично! — пробормотала серп Анастасия. — Вот теперь я точно знаю, что сошла с ума.

●●●

Грейсон догадывался, что Грозовое Облако получает от происходящего безмерное наслаждение. На окрестных деревьях стрекотали камеры, поворачиваясь в разные стороны, чтобы во всех подробностях разглядеть эту нелепую сцену и выражения лиц участников. Неужели трудно было заранее подкинуть Грейсону хоть слабенький намек? Дать понять, что он встретится не просто с давней знакомой, но с человеком, в некотором смысле ответственным за то, какое причудливое направление принял весь жизненный путь Грейсона? Конечно, Облако не могло сказать прямо, но могло хотя бы намекнуть. Впрочем, сделай ему Облако хоть тысячу намеков, Грейсон все равно так бы ни до чего и не додумался.

Он решил не доставлять Облаку удовольствия видом своих изумленно вытаращенных глаз и отвисшей челюсти. Поэтому, когда Анастасия предположила, что сошла с ума, он воскликнул насколько мог невозмутимо:

— Твердыня восстала со дна! Возрадуемся же!

— Твердыня не восстала, — сказала Анастасия. — Всплыла только я.

Грейсон не смог надолго сохранить официальную мину, по лицу его неудержимо расплывалась улыбка.

— Значит, ты действительно жива! Я сомневался, реальны ли эти твои передачи.