Набат - [116]

Не забывайте, это произошло за три месяца до катастрофы. Время, достаточное для того, чтобы визит Ксенократа стерся из памяти. Достаточное, чтобы построить планы, и чтобы группа заговорщиков тайно осуществила диверсию, которая выглядела бы как очередной несчастный случай.

Что касается Карсона Ласка, то как бы упорно вы ни искали, вы не найдете никаких записей о нем после его возвращения на Землю. Потому что он взял себе другое имя. Вот он, вот, видите? Сейчас повернулся лицом к камере. Это лицо не кажется вам знакомым? Уверены? А вы добавьте несколько лет, вообразите стрижку покороче и дорисуйте удовлетворенную, надменную ухмылку.

Этот молодой слуга — не кто иной, как Его Возвышенное Превосходительство Роберт Годдард, Сверхклинок Северной Мерики».

38 ● Великое воссоединение сомнительных покойников

Набат и его свита нашли пристанище в тех же пещерах, что застолбили за собой свисты. Эти последние проявляли крайнюю степень раскаяния, падали ниц при виде Набата и, подчеркивая свою ничтожность, буквально пресмыкались у его ног. В нормальной ситуации он не принял бы такое избыточное поклонение, однако, учитывая, что натворили эти люди, какое количество жизней погубили, подобострастие было значительно более мягким наказанием, чем они заслуживали.

Конечно, Грозовое Облако постоянно напоминало, что наказание — не его, Облака, метод.

— Исправление должно заключаться в том, чтобы поднимать человека над его ошибками и прежними деяниями. Если угрызения совести искренни и есть желание искупить свои проступки, страдания становятся бессмысленными.

И все же Грейсон не возражал против того, чтобы свисты немного поползали в дерьме летучих мышей.

Кающиеся тонисты оборудовали для Набата грот со всем доступным в их положении комфортом, развесив драпировки и обложив помещение подушками, и умоляли дать им возможность прислуживать святому.

— Это место подходит для ожидания не хуже любого другого, — заявило Грозоблако Грейсону.

— Не хуже любого другого? — изумился тот. — Я понимаю, у тебя нет обоняния, но вонища тут жуткая.

— Мои химические сенсоры намного чувствительнее человеческого обоняния, — напомнило ему Грозоблако. — Запах аммиака, источаемый мышиным калом, вполне терпим для человеческого носа.

— Ты сказало: ожидание. Чего мы ждем? — спросил Грейсон.

— Посетителя, — вот и все, что ответило Грозовое Облако.

— Можешь хотя бы сказать, кто это?

— Нет, не могу.

Из этого Грейсон догадался, что его навестит серп. Но, учитывая растущую в мире враждебность по отношению к тонистам, с чего бы вдруг Облако приветствовало такой визит? Может, коллегия Субсахары обнаружила их укрытие и жаждет привлечь свистов к ответу? Но в таком случае почему Облако не говорит: «настоятельно советую отправиться в путешествие», как оно это сделало в Клойстерсе, когда ожидало нападения серпа Моррисона? Не в силах заснуть, Грейсон проворочался на своем ложе всю ночь, но к разгадке даже не приблизился.

— Отдыхай спокойно, — мягко посоветовало Облако в темноте. — Я здесь, тебе никто и ничто не угрожает.

●●●

Серп Анастасия сомневалась в этом так называемом «святом». Ей нужны были доказательства, что Грозовое Облако действительно с ним разговаривает. Не чьи-то байки, а настоящие, неопровержимые доказательства. Даже в детстве чтобы во что-то поверить, Цитре нужно было увидеть это самой. Очень может быть, этот «Набат» всего лишь обаятельный авантюрист. Мошенник, ради собственных эгоистичных целей манипулирующий легковерными людьми, говорящий им то, что они хотят услышать, прикидывающийся тем, кого они хотят в нем видеть.

Такое объяснение выводило ее из равновесия меньше, чем мысль о том, что Грозовое Облако выбрало тониста посредником между собой и человечеством. Логично и оправданно, что Облако оставило некую точку соприкосновения, но почему эта точка — тонист? Поскольку Грозоблако никогда не ошибалось, у него, должно быть, имелись веские причины для такого решения. Но до поры до времени Анастасия предпочитала думать, что Набат — жулик.

Место их назначения находилось в негостеприимных лесах Субсахары. Продираться к обиталищу Набата пришлось меж плотно стоящих, переплетавшихся между собой стволов. Безжалостные шипастые кусты цеплялись за новую мантию Анастасии, кололись сквозь ткань, раздражая кожу. Когда посетители наконец добрались до пещеры, их схватили стоявшие в карауле тонисты.

— Не сопротивляйся, — предупредил Поссуэло. Но расслабиться Анастасии было непросто — она ведь знала, что собой представляли эти люди.

Тонисты были безоружны, но держали прибывших крепко. Анастасия всмотрелась в их лица. Вот этот — не он ли свалил Тенкаменина с ног? А вон тот — не он ли тащил Баба в костер? Она могла бы поклясться, что лица ей знакомы, но, возможно, у нее просто разыгралось воображение. Поссуэло настоял, чтобы они не брали с собой оружие. Теперь Анастасия поняла почему. Не только для того чтобы оружие у них не отняли. Амазониец опасался, что она даст волю ярости. Каждая клеточка ее тела требовала возмездия, но девушка боролась с эмоциями, поминутно напоминая себе, что настоящие серпы — почтенные серпы — не вершат прополку в состоянии гнева. Но если хоть один из тонистов проявит агрессию, она сорвется с катушек и покажет им высший класс бокатора, ломая шеи и спины без всякого сострадания.