На заре земли Русской - [26]

— Чуть что, так за нож хватаешься.

Дмитрий шел медленно. Расстояние между ними сократилось до нескольких шагов. И вдруг дружинник коротко размахнулся и швырнул клинок вперед. Дмитрий чудом увернулся: успел увидеть остро отточенное лезвие, широкую рукоять, украшенную черной вязью.

Однако в обыкновенной драке ловкость не помогла: крепкий тренированный дружинник сильнее златокузнеца, которому надо беречь руки. Дмитрий не мог даже ответить ему таким же ударом, с трудом удерживал равновесие, пока Бажен, наконец, не обхватил его за плечи и не рухнул прямо на дорогу вместе с ним. Затылок встретился с землей, перед глазами заплясали разноцветные точки, в ушах зазвенело от боли. Дмитрий зажмурился, Бажен ослабил хватку, встал, отряхнул руки и тенью метнулся за угол чьей-то избы. Дождавшись, пока хруст камешков под его сапогами стихнет, Дмитрий поднялся, стряхнул с одежды приставшие комья земли. Попытался сделать несколько шагов — получилось неплохо, только голова сильно кружилась, и его слегка водило, даже когда стоял. Первой мыслью было добраться поскорей до дома, но потом закралась другая, более смелая. Так быстро, как только получалось, он направился к дому сотника Радомира, моля про себя, чтобы хоть кто-нибудь там не спал.

Дмитрию повезло: еще с улицы он увидел маленькую искорку света в окошке на втором полу дома боярина. Это была девичья, значит, Милославка покуда не спала, хотя час уже был очень поздний, немногим за полночь. Дмитрий прошелся вдоль частокола, тронул ногой одно хлипкое бревно — то поддалось, и в заборе образовался узкий проем, такой, что стройному человеку протиснуться можно. Стараясь не наделать лишнего шума, Дмитрий воровато оглянулся, поспешно юркнул в проем и задвинул за собою проход. Вокруг было тихо. Собачья будка стояла далеко, пес чужого не услышал.

Пригибаясь под окнами, юноша добежал до угла дома, подобрал с земли небольшой камень в полпальца величиной и кинул его в окошко на втором полу. Свет тут же дрогнул: свечу кто-то взял в руки. В ночной тишине можно было услышать шорох шагов по дощатому полу, скрип оконной ставеньки. Из окна кто-то выглянул, слегка свесился вниз. Длинная белесая коса змейкой развернулась из-за плеч.

— Митька! — Милослава испуганно ахнула и тут же прижала ладошку к губам. — Ты как здесь?

Молодой ювелир прижал палец к губам. Девчонка поняла, закивала поспешно и умолкла.

— Спустись, поговорить надо, — Дмитрий то и дело оглядывался, боясь разбудить кого-то еще из обитателей боярского дома.

— Не могу, — Милослава виновато пожала плечами. — Из горницы выходить не велено. Лучше ты зайди, — она мотнула подбородком в сторону кривой яблони, что тянула свои ветви к окнам прямо у парня за спиной. Дмитрий недоверчиво оглядел дерево, тихонько хмыкнул, а потом с ловкостью дикой кошки забрался до второго пола. Крепкая ветка кончалась. Он отпустил руки, встал во весь рост, уцепился кончиками пальцев за край окна. Милослава отступила в темноту, чтобы не мешать, и Дмитрий, перехватившись поудобнее, подтянулся на руках и спрыгнул в комнату.

Милослава приподняла свечу повыше, увидела его изодранную и перепачканную рубаху, ссадины на лице.

— Что с тобой?

— Ничего. Подрался, — он нахмурился, одернул рубаху. — Тебя что, матушка наказала?

Девочка угрюмо кивнула.

— Узнала, что я к княгине ходила, просила за отца. Сказывает, не девичье это дело, мужиков спасать. А как же не девичье, когда он отец мой? Да и ей… разве не боязно?

Девчонка обиженно шмыгнула носом и вытерла подступающие к глазам слезы. Голос ее задрожал и прервался, губы сжались в одну тоненькую ниточку. Увидев, что она вот-вот расплачется, Дмитрий привлек ее к себе, погладил по голове, как маленькую, прижался щекой к мягким, словно лен, волосам.

— Ну-ну, не реви, ничего покуда не случилось. А я тебе что рассказать хотел… Я видел, что кто-то ходил к срубу, повадился через одну ночь. То с пустыми руками, за-давеча свиток какой-то притащил, а сей день — еще один. А потом вдвоем вышли: он да отрок Бажен, тот самый, что в храме святом клинок поднял на князя Всеслава. Так вот, освободили его, видать, тайно. Дозорный, кого туда приставили, спит, как мертвый. Я подошел, а он храпит, как черт, попытался разбудить — какое там! Видать, кто-то ему зелья сонного подлил в питье. А потом я за теми пошел. Нагнал, смотрю — а Бажен меня узнал, помощника своего отослал куда-то. Я его сперва миром хотел спросить, с кем он был, да такой разве скажет! Кинулся на меня, мы и сцепились. Дурак был, не подумал, — Дмитрий раздосадованно взъерошил волосы и поскреб подбородок, — он-то княжий гридень, обученный, а я против него — так, котенок слепой. Унот, подмастерье, меч только издали видал, а врукопашную не умею. Он и одолел меня, упустил я его, да и не смог бы удержать.

Только теперь юноша заметил, что не разнял объятий, а Милослава и сама не вырвалась, обняла за пояс и прильнула к нему, так, что он чувствовал ее теплое дыхание. Когда он замолчал, девчонка вскинула на него огромные темные глаза:

— Так чего же ты ко мне пошел? К князю надо было бежать! Других гридней будить, не все же там напились той сонной отравы! Пойдем, пойдем сейчас!