На заре цивилизации. Африка в древнейшем мире - [66]
Стремясь разрядить социальную напряженность, олигархия прибегла к организованной колонизации, главным образом в берберских районах Африки. В середине VI в. карфагенский диктатор Малх вел победоносные войны против берберских племен. В середине V в. новые войны привели к покорению берберов, населявших нынешний центральный и южный Тунис, Алжир и Триполитанию. К концу VI в. вся северная часть Туниса и Триполитании была покрыта сетью карфагенских городов, поселков и вилл. В Алжире карфагеняне колонизовали все побережье. В глубине страны был основан город Цирта и ряд менее значительных поселений.
Во время своих плаваний в Атлантике карфагеняне заселили восточную часть Канарских островов, где добывали местные красители: лишайник орсель, смолу «драконова дерева» — и вели сельское хозяйство. По сведениям Псевдо-Аристотеля, на расстоянии многих дней пути за Геракловыми Столбами карфагеняне открыли остров, плодородный, лесистый и имеющий судоходные реки. По-видимому, это была Мадейра. Карфагеняне основали на острове поселение, но в дальнейшем плавания сюда были запрещены. В 1749 г. на о. Корву в Азорском архипелаге был открыт клад карфагенских и киренских монет IV–III вв., что может служить свидетельством проникновения-карфагенян и на Азорские острова. В конце VI в. карфагенская флотилия под командованием Гимилькона совершила четырехмесячное плавание к Эстримнидским, или Оловянным, островам, под которыми подразумевались полуостров Корнуэльс в Великобритании, мыс Сен-Матьё в Бретани, о. Уэссан и, вероятно, Сорлингенские острова. До того регулярные плавания за британским оловом совершали к Эстримнидам только тартесские корабли. Теперь же Гадес и Карфаген захватили в свои руки атлантический путь к местам добычи олова.
Однако наиболее удобными для колонизации и торговли оставались африканские земли.
Карфагеняне в Западной Африке
В период расцвета Карфагена на океанском побережье Марокко возникают и растут колонии африканских финикийцев. Появление некоторых из них было связано со знаменитой экспедицией карфагенского флотоводца Ганнона (около 525 г.). Не случайно предполагаемый год отправки этой экспедиции совпадает с годом присоединения Египта к империи Ахеменидов: персидская экспансия в Африку неизбежно должна была форсировать экспансию карфагенян.
О плавании Ганнона вдоль западного побережья Африки существует обширная литература. Здесь мы отметим лишь некоторые результаты этой грандиозной экспедиции, в которой участвовало якобы 60 больших кораблей и 30 тыс. человек под командованием одного из двух царей-суффетов. Она основала семь новых колоний: Фимиатерон, Карийская стена, Гитт, Акра, Мелитта, Арамбис и Керна. Керна, самая южная из них, находилась уже в пределах Тропической Африки, населенной темнокожими «эфиопами». Все остальные колонии были расположены к северу от р. Ликс[57], т. е. в современном Южном Марокко, на плодородных прибрежных равнинах, где было много слонов и других животных, среди лесов и зарослей тростника. Эти колонии, основанные в удобной для земледелия части Африки севернее Сахары, были земледельческими и ремесленными поселениями. Расположенные на берегу Атлантического океана, они должны были превратиться также в торговые центры.
Керна была основана на острове, параметр которого составлял всего 5 стадий, т. е. 1 км. Местонахождение Керны можно определить из двух указаний «Перипла Ганнона». От страны ликситов карфагеняне «плыли вдоль пустыни (на юг) два дня, а оттуда снова на восток, в глубь залива на целый дневной переход; там был обнаружен небольшой остров, на котором и основали колонию Керна». Два дня плавания вдоль побережья Западной Сахары от устья Ликса приводят к заливу Рио-де-Оро, так как в этой части Африки нет другого залива, по которому карфагеняне могли плыть на восток в течение целого дня. В заливе Рио-де-Оро есть несколько небольших островов, один из которых могли заселить карфагеняне. Впрочем, Керна могла быть не островом, а полуостровом, так как древняя терминология не различала островов и полуостровов.
Другое указание на местонахождение Керны также приводит нас в район Рио-де-Оро. Ганнон так описывает географическое положение Керны: «Мы определили по пройденному пути, что он (остров Керна) лежит по прямой линии к Карфагену; ведь морской путь от Карфагена до Столбов (Гибралтара. — Ю. К.) был равен пути оттуда до Керны». Иными словами, Карфаген и Керна лежали якобы на одном меридиане, что, конечно, ошибка. В то же время приведенную фразу можно понять так: атлантическое и средиземноморское побережья Северной Африки уподобляются равнобедренному треугольнику с вершинами в нынешней Сеуте, Карфагене и Керне, а прямая линия от Керны до Карфагена образует гипотенузу. Если это верно хотя бы в самом грубом приближении (что совершенно несомненно), то Керна действительно должна находиться где-то у берегов Рио-де-Оро.
Конечно, эта колония на крохотном пустынном островке не могла стать земледельческим поселением. Можно только гадать, как ее жители доставали воду: на таком маленьком острове или полуострове не могло быть ни источников, ни колодцев; чтобы не возить воду с материка, следовало устроить цистерны для сбора дождевой воды, но в VI в. дожди вряд ли были здесь столь часты, чтобы этой воды хватало для орошения. Даже если у колонистов Керны были небольшие сады, они не могли самостоятельно обеспечить себя продовольствием. Ясно, что основание Керны было бы бессмысленно, если бы карфагеняне не связывали с ней далеко идущих планов.
Аксумское царство занимает почетное место в истории Африки. Оно является четвертым по времени, после Напаты, Мероэ и древнейшего Эфиопского царства, государством Тропической Африки. Еще в V–IV вв. до н. э. в Северной Эфиопии существовало государственное объединение, подчинившее себе сабейские колонии. Возможно, оно не было единственным. Кроме того, колонии сабейских мукаррибов и греко-египетских Птолемеев представляли собой гнезда иностранной государственности; они исчезли задолго до появления во II в. н. э. Аксумского царства.
Книга посвящена одной из самых драматических страниц русской истории — «Смутному времени», противоборству различных групп служилых людей, и прежде всего казачества и дворянства. Исследуются организация и требования казаков, ход крупнейших казацких выступлений, политика правительства по отношению к казачеству, формируется новая концепция «Смуты». Для специалистов-историков и широкого круга читателей.
В истории антифеодальных народных выступлений средневековья значительное место занимает гуситское революционное движение в Чехии 15 века. Оно было наиболее крупным из всех выступлений народов Европы в эпоху классического феодализма. Естественно, что это событие привлекало и привлекает внимание многих исследователей самых различных стран мира. В буржуазной историографии на первое место выдвигались религиозные, иногда национально-освободительные мотивы движения и затушевывался его социальный, антифеодальный смысл.
Настоящая книга охватывает три основных периода из боевой деятельности красных Таманских частей в годы гражданской войны: замечательный 500-километровый переход в 1918 г. на соединение с Красной армией, бои зимой 1919–1920 гг. под Царицыном (ныне Сталинград) и в районе ст. Тихорецкой и, наконец, участие в героической операции в тылу белых десантных войск Улагая в августе 1920 г. на Кубани. Наибольшее внимание уделяется первому периоду. Десятки тысяч рабочих, матросов, красноармейцев, трудящихся крестьян и казаков, женщин, раненых и детей, борясь с суровой горной природой, голодом и тифом, шли, пробиваясь на протяжении 500 км через вражеское окружение.
В настоящей книге дается материал об отношениях между папством и Русью на протяжении пяти столетий — с начала распространения христианства на Руси до второй половины XV века.
Представленная монография затрагивает вопрос о месте в русско- и церковно-ордынских отношениях института киевских митрополитов, столь важного в обозначенный период. Очертив круг основных проблем, автор, на основе широкого спектра источников, заключил, что особые отношения с Ордой позволили институту киевских митрополитов стать полноценным и влиятельным участником в русско-ордынских отношениях и занять исключительное положение: между Русью и Ордой. Данное исследование представляет собой основание для постановки проблемы о степени включенности древнерусской знати в состав золотоордынских элит, окончательное разрешение которой, рано или поздно, позволит заявить о той мере вхождения русских земель в состав Золотой Орды, которая она действительно занимала.
Книга вводит в научный оборот новые и малоизвестные сведения о Русском государстве XV–XVI вв. историко-географического, этнографического и исторического характера, содержащиеся в трудах известного шведского гуманиста, историка, географа, издателя и политического деятеля Олауса Магнуса (1490–1557), который впервые дал картографическое изображение и описание Скандинавского полуострова и сопредельных с ним областей Западной и Восточной Европы, в частности Русского Севера. Его труды основываются на ряде несохранившихся материалов, в том числе и русских, представляющих несомненную научную ценность.