На всю жизнь - [13]
Книжные бандероли, поступавшие в Уфу на имя земского служащего, подписывал некто Модрачек из Праги. Очевидно, Владимир Ильич проживал в Праге под этой фамилией. Но там ли он сейчас? Действителен ли пражский адрес? Последняя бандероль была получена давно, и все могло измениться. Как видно, придется ехать наудачу.
Наступило 11 марта 1901 года — знаменательный день для Надежды Константиновны: ее вызвали в полицию и объявили, что срок ссылки окончен.
Пошли суматошные дни и ночи. За короткое время требовалось переворотить целую гору: собраться в дорогу, побывать в Москве у Марии Александровны — матери Владимира Ильича, устроить свою мать в Петербурге.
Наконец все было сделано, и поезд повез Надежду Константиновну в Прагу. Ехала она в зимнем одеянии — в Уфе март месяц еще холодный, а в Праге было по-весеннему тепло, и все посматривали на ее шубу с меховым воротником.
Россиянин, оказавшийся в Чехии, всегда может рассчитывать, что его здесь поймут. Надежда Константиновна без труда сговорилась с извозчиком в блестящем цилиндре, погрузила в пролетку свои чемоданы, корзины, коробки и отправилась на поиски Модрачека. Пролетка везла ее по знаменитым пражским бульварам, густо обсаженным каштанами, мимо старинных златоглавых соборов, мимо живописной весенней толпы. Это была первая поездка Надежды Константиновны за границу, но ничто сейчас не интересовало ее.
Дом, указанный в адресе, находился в рабочем квартале, и все тут выглядело по-другому, чем в центре. На подоконниках проветривались одежда, подушки, одеяла. Пахло стиркой, кухонным чадом.
Дверь открыл мужчина в рабочей блузе:
— Модрачек? Это я, пани!
Он с любопытством смотрел на молодую женщину, несомненно, иностранку, одетую явно не по сезону.
— Как же так? — растерянно произнесла она. — А другого Модрачека здесь нет?
— К сожалению, пани, здесь имеется только один Модрачек!
— Но от какого же Модрачека приходила почта в Уфу? — вырвалось у нее. — И с этим обратным адресом?
— В Уфу? Минуточку, пани! Не иначе, как вы жена герра Ритмейера. Он посылал через меня бандероли в Уфу!
Надежда Константиновна сразу оживилась: «Стало быть, Модрачек — это «верный адрес» Владимира Ильича, а сам он — герр Ритмейер».
— Могу я увидеть его?
— До последнего времени, насколько я понимаю, пани, герр Ритмейер квартировал в Мюнхене, — ответил Модрачек. — Оттуда он и направлял мне почту для пересылки вам. Но там ли он сейчас — этого я сказать не могу… Адрес его у меня есть… Да вы зайдите, пани, отдохните, на вас же просто лица нет. Шутка ли — приехать сюда прямо из Уфы!
Надежда Константиновна с благодарностью приняла гостеприимное предложение, но что это был за отдых?
«Не дал мне знать, что находится в Мюнхене, — неотступно думала она. — Не сообщил ни слова. Непостижимо!»
А потом снова шумный вокзал, возня с вещами, переполненный вагон и ни минуты сна. Но теперь у Надежды Константиновны был уже некоторый опыт. Тотчас же по приезде в столицу Баварии она сдала вещи в багаж и поехала к герру Ритмейеру налегке.
Огромный серый домина. Пивная. Фотография. Аптека. С улицы входа нет. А дворов оказалось несколько, и в каждом из них — множество подъездов.
Пришлось облазать десятки узеньких черных лестниц — от подвалов до чердаков, потому что номера квартир шли вразбивку. Но искомой квартиры № 1 обнаружить не удалось. Похоже было, что ее вовсе не существует.
К счастью, немецкий был неплохо знаком Надежде Константиновне. Учила его в гимназии, потом практиковалась с Владимиром Ильичем в Шушенской ссылке, а он знал этот язык превосходно.
И теперь, преодолев свою всегдашнюю застенчивость, она стала спрашивать у каждого встречного, как найти таинственный первый номер. Наконец кто-то ей объяснил, что в этом доме квартирой № 1 считается пивная.
Пивная? Час от часу не легче! Какое отношение имеет к подобному заведению герр Ритмейер?
На стеклянной двери пивной был нарисован толстенный немец с поднятой кружкой. Сама пивная была без затей, с простыми столами и табуретками. У стойки, в окружении бочонков и насосов, стоял хозяин, удивительно похожий на толстяка, нарисованного на дверях.
«… Робко спрашиваю господина Ритмейера, предчувствуя, что опять что-то не то. Трактирщик отвечает: «Это я». Совершенно убитая, я лепечу: «Нет, это мой муж!»
Так, много лет спустя, описывала Надежда Константиновна эту сцену, но тогда ей было не до смеха.
Во время объяснения с хозяином из дверей за стойкою вышла фрау Ритмейер, прислушалась к сбивчивому разговору и уверенно сказала:
— Я знаю, в чем тут дело! Это жена герра Мейера! Он ждет жену из Сибири!
Надо было обрадоваться, но Надежда Константиновна не решалась. Сейчас ей сообщат, что герр Мейер живет в другом городе или в другом государстве…
— Он тут близко! — сказала фрау Ритмейер. — Я вас провожу.
По дороге она объяснила своей спутнице, что хотя ее муж и содержит пивную, но по убеждениям он социал-демократ и сочувствует русским революционерам. Герр Мейер скрывается у него на квартире, живет без прописки, а почта его отправляется от имени Ритмейера.
«Но как же он ничего мне не сообщил? — в сотый раз спрашивала себя Надежда Константиновна, идя с ней рядом. — Как могло это случиться?»
Рассказы Леонида Радищева (1904—1973) о В. И. Ленине вошли в советскую Лениниану, получили широкое читательское признание. В книгу вошли также рассказы писателя о людях революционной эпохи, о замечательных деятелях культуры и литературы (М. Горький, Л. Красин, А. Толстой, К. Чуковский и др.).
Роман Дмитрия Конаныхина «Деды и прадеды» открывает цикл книг о «крови, поте и слезах», надеждах, тяжёлом труде и счастье простых людей. Федеральная Горьковская литературная премия в номинации «Русская жизнь» за связь поколений и развитие традиций русского эпического романа (2016 г.)
Роман «Испорченная кровь» — третья часть эпопеи Владимира Неффа об исторических судьбах чешской буржуазии. В романе, время действия которого датируется 1880–1890 годами, писатель подводит некоторые итоги пройденного его героями пути. Так, гибнет Недобыл — наиболее яркий представитель некогда могущественной чешской буржуазии. Переживает агонию и когда-то процветавшая фирма коммерсанта Борна. Кончает самоубийством старший сын этого видного «патриота» — Миша, ставший полицейским доносчиком и шпионом; в семье Борна, так же как и в семье Недобыла, ощутимо дает себя знать распад, вырождение.
Роман «Апельсин потерянного солнца» известного прозаика и профессионального журналиста Ашота Бегларяна не только о Великой Отечественной войне, в которой участвовал и, увы, пропал без вести дед автора по отцовской линии Сантур Джалалович Бегларян. Сам автор пережил три войны, развязанные в конце 20-го и начале 21-го веков против его родины — Нагорного Карабаха, борющегося за своё достойное место под солнцем. Ашот Бегларян с глубокой философичностью и тонким психологизмом размышляет над проблемами войны и мира в планетарном масштабе и, в частности, в неспокойном закавказском регионе.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Сюжетная линия романа «Гамлет XVIII века» развивается вокруг таинственной смерти князя Радовича. Сын князя Денис, повзрослев, заподозрил, что соучастниками в убийстве отца могли быть мать и ее любовник, Действие развивается во времена правления Павла I, который увидел в молодом князе честную, благородную душу, поддержал его и взял на придворную службу.Книга представляет интерес для широкого круга читателей.
В 1977 году вышел в свет роман Льва Дугина «Лицей», в котором писатель воссоздал образ А. С. Пушкина в последний год его лицейской жизни. Роман «Северная столица» служит непосредственным продолжением «Лицея». Действие новой книги происходит в 1817 – 1820 годах, вплоть до южной ссылки поэта. Пушкин предстает перед нами в окружении многочисленных друзей, в круговороте общественной жизни России начала 20-х годов XIX века, в преддверии движения декабристов.