На всю жизнь - [83]

Когда они подходили к воротам, подполковник произнес:

— Главное, что вам там понравилось. Мы еще поговорим о Советском Союзе. — Он загадочно посмотрел на Гинека, и тот сразу понял, что разговор пойдет отнюдь не о черноморских красотах…

Войдя после утреннего построения в свой кабинет, Гинек в нерешительности застыл у двери. Помещение сияло чистотой и порядком. Паркетный пол натерт до блеска, занавеска выстирана и накрахмалена, исчезли стопки старых газет и пыль на раме, кто-то заботливо зацементировал расшатанную скобу в стене над картой… И стол был такой чистый, что даже не верилось. Нигде не было ни записки с перечислением дел, решение которых не терпит отлагательства, ни какого-нибудь заявления о ремонте. Возле заботливо выровненной стопки специальных журналов и остро заточенных карандашей лежали чистые листы бумаги под прищепкой с выразительной надписью: «Не забудь!»

Гинек заглянул в ящики стола и сейф. Все аккуратно сложено. До его отъезда ничего подобного здесь не было. Удивленный увиденным, он опустился на стул и поднял телефонную трубку. Набирая номер, он мысленно благодарил Душана за его любовь к порядку.

— Говорит Ридл, позовите капитана Главку, пожалуйста.

— Он проводит совещание. Это срочно, товарищ капитан? Позвать его?

Гинек узнал голос молодого, старательного поручика Майерчика. Он заколебался. Зачем мешать начальнику группы именно сейчас, наверняка распорядок дня у него такой же совершенный, как и порядок в этом помещении.

— Спасибо, не надо, я позвоню позже.

Он положил трубку, встал и снова убедился, с каким размахом орудовал здесь Душан. Из документов он установил, что тот разделался и с проблемами, которые Гинек не успел решить до отпуска. Он даже приступил к работам по переводу техники на зимнее обслуживание и, судя по графику, многое уже сделал. Вот это целеустремленность! Гинек признательно кивал. Он хорошо знал, насколько развито у Главки чувство долга, но каждый должен заниматься своими делами и не прибавлять к собственным обязанностям обязанности других. Он просто был шокирован тем, что сделал Главка в его отсутствие.

Недавно среди офицеров зашел разговор о том, что капитан Главка перед приходом Ридла из высшего военного училища явно метил на назначение инженером дивизиона. Гинек знал об этом. В том, что эти толки не лишены основания, его убеждал сам Главка. Он нередко возражал при обсуждении специальных вопросов, и по тому, как он это делал, Гинек в конце концов пришел к выводу, что бывший однокурсник посягает на его авторитет, авторитет инженера дивизиона, умышленно. Такое отношение никак нельзя было назвать справедливым. При этом капитан Главка оставался таким же, каким и был раньше, — немногословным, замкнутым и работящим. Теперь Гинек Ридл снова вспомнил об этом.

Он пододвинул к себе телефон.

— Главка, — раздалось в трубке.

— Встреча после обеда отпадает, — сказал Гинек без приветствия.

— Что-нибудь непредвиденное? — спросил Душан.

— Да. Ты!

— Я?

— Что, по-твоему, мы будем передавать друг другу? Передавать-то нечего! Никаких незаконченных дел ты мне не оставил. Спасибо!

Наступившая тишина усугубляла неловкость положения.

— Всегда найдется, что делать, — растерянно возразил Душан.

— Если бы ты замещал меня еще две недели, то мне вообще не к чему было бы руку приложить до самой зимы. — Гинек вдруг почувствовал, что не может сдержаться. — Было время, когда я думал, что ты радуешься всякий раз, когда я что-нибудь не успеваю. Но то время ушло.

Откровенность Гинека обеспокоила Душана. Он пытался обнаружить в словах друга нотки иронии, но ничего подобного в них не было. Поэтому он предпочел закончить разговор.

Гинек услышал в трубке длинный гудок. «Скромный и работящий парень, — подумал он. — Правда, чересчур. Но надежный».

Он вспомнил, что надо подготовиться к встрече с командиром. «Но как? Получишь пилюлю за утреннее построение, Менгарт решительно напомнит, что сладкая жизнь кончилась. И уточнит задачи. С помощью Душана за них можно было смело браться. Без уверток, сколько работы накопилось за время твоего отсутствия? Впрочем, Менгарт не терпит уверток. Может, вернется к тому, к чему он, к счастью, только прикоснулся по дороге на работу. А вообще, имеет ли право Менгарт копаться в личной жизни подчиненных?»

После короткого размышления Гинеку пришлось согласиться, что командир имеет такое право. Особенно в их профессии. Ведь каждую секунду может прозвучать сигнал тревоги, дав начало их дуэли со временем. В такие моменты, требующие большого напряжения, даже мелкая неурядица личного характера может заставить человека ошибиться. Поэтому командир должен знать о своих подчиненных как можно больше.

Командир не только имеет такое право, командир обязан это знать!

Плохо выспишься, сорвешь зло на жене, доведешь дело до ссоры — плохое настроение скажется на реакции… Ссора с Мариной? Смешно. Разве с Мариной можно ссориться? С ней ссориться нельзя.

Гинек был абсолютно уверен, что командир спросит о жене. Как ему объяснить, что они уже полгода не виделись, что он не знает, как она живет, и, более того, хочет жить с другой женщиной?