Вацлав Подзимек
На всю жизнь
Повесть
Мне казалось, что все это происходит не наяву. Просто не верилось ушам и глазам. Когда я был назначен заместителем командира мотострелкового батальона по политической части, я с любопытством подумал, кто же будет моим первым командиром — канцелярский сухарь или человек, с которым можно найти общий язык? И как он примет меня, новичка?
И вот теперь я стоял рядом со своим новым командиром и ощущал себя главным участником церемонии официального представления. Я — это поручик Петр Шебек, выпускник заочного офицерского военного училища, после завершения учебы в течение года командовавший мотострелковым взводом, а затем два года бывший секретарем полкового комитета Социалистического союза молодежи.
Порой я как бы невзначай поглядывал на своего командира, но он держался так, словно видел меня впервые. Это усиливало мою нервозность. «Индра, — хотелось мне крикнуть, — это ведь я, Петр!»
Официальное представление закончилось. Командир полка предложил нам, сесть и разрешил курить. Я некурящий, чем не хвастаюсь, но и не жалуюсь. Просто не научился курить. Командир батальона предложил мне сигарету, и я решил выкурить ее, если даже мой желудок вывернется наизнанку. Давая мне прикурить, он заговорщицки подмигнул. Только после этого я успокоился. Да, это был Индра Буреш, мой друг детства, с которым я жил на одной улице и несколько раз ссорился из-за Власты Похиловой, самой красивой девчонки нашего района, решившей, не знаю почему, один месяц отдавать предпочтение ему, другой — мне. Это бы еще можно было как-то перенести. Тяжелее бывало, когда она выражала свою симпатию сразу обоим. В этом случае я не знал, на кого больше злиться, — то ли на Власту, то ли на своего соперника. Позже мы с Индрой встречались редко. То, что моим командиром станет не совсем незнакомый мне человек, меня очень обрадовало.
От воспоминаний детства меня оторвал заместитель командира полка по политической части майор Чернох. И не столько голосом, сколько внимательным взглядом. Он заверил меня, что я могу в любое время обращаться к нему, он всегда готов помочь мне и надеется, что наша совместная работа будет успешной.
Я ответил, что тоже уверен в этом, и пристально посмотрел на Индру. Мне хотелось, чтобы и Индра сказал что-нибудь подобное. Но он промолчал и, таким образом, не оправдал моих ожиданий.
Командир полка перечислил проблемы, на которые в настоящее время следовало обратить внимание в первую очередь, упомянул также некоторые недостатки в партполитработе в батальоне. При этом он так пристально смотрел на меня, что мне показалось, будто я лично виноват в этих недостатках.
— Индра, ты не представляешь, как я рад, — сказал я своему командиру, как только мы остались одни.
— Я тоже, — едва выдавил он из себя и прибавил шагу. Сердечности в его словах не чувствовалось. — Я боялся, как бы ты не ляпнул что-нибудь, — повернулся он ко мне, когда за нами закрылась дверь его не очень респектабельного кабинета. — Если бы они узнали, что мы знакомы с пеленок, то могли бы нас разлучить. А мне этого не хочется.
Последние его слова были для меня целебным бальзамом. Но истинное джентльменство Индры проявилось в том, что он не выплеснул на меня сразу все проблемы батальона, а сначала поинтересовался, как дела у моей жены Лиды, хотелось ли ей ехать сюда, как чувствуют себя мои дети, потому что, когда он виделся с Лидой в последний раз, она готовилась стать матерью.
Я ответил, что видел он ее очень давно, — нашим двойняшкам Пете и Павлику уже исполнилось по четыре года. Здесь Лида будет учительницей, места в детском саду для мальчиков обещаны.
Я поинтересовался, женился ли Индра или все еще изучает этот вопрос. Но узнать об этом я не успел, потому что в кабинет вошел офицер лет тридцати, которого Индра представил как надпоручика Ванечека, начальника штаба батальона.
Мы обменялись рукопожатием, причем Ванечек сказал, что в последнее время он исполнял обязанности замполита батальона, а потому, когда позволит время, нам надо будет встретиться, чтобы он ввел меня в курс дела.
Затем Индра выразил мнение, что в первую очередь мне следует посмотреть свою квартиру. Надо проверить, хорошо ли закрываются окна, на месте ли дверные ручки, не текут ли краны.
— Вам следовало бы зайти в школу и узнать, все ли в порядке с работой для жены, надо заглянуть и в детский сад, — добавил начальник штаба.
Индра посчитал, это разумным.
Через два часа я мог с удовольствием констатировать, что квартира напоминает клетку, вернее, клеть, потому что бывает и поменьше. С не меньшим удовлетворением я воспринял слова директора школы, что они с нетерпением ждут Лиду, и что если бы она вышла на работу завтра, то все равно было бы поздно. В детском саду после долгих поисков в списках все-таки нашли моих наследников. Теперь уже у моей семьи не было препятствий для переезда в Милетин.
* * *
Когда вечером я сообщил Индре это радостное известие, он с удовлетворением заявил, что такое событие надо бы как следует отметить. Он знает местечко, где неплохо готовят, да и находится оно не так уж далеко — двадцать минут быстрым шагом, и игра стоит свеч. Индра записал нас обоих в книгу выхода из гарнизона, потом объяснил, как найти мою временную комнату в общежитии, и сказал, что встречаемся через полчаса. Я скромно спросил, не стоит ли пригласить и начальника штаба.
