На всю жизнь - [40]

Затем он перечислил, в чем Краса не служит примером для своих подчиненных. Тут мы удивились, как хорошо подполковник знает Красу. Разумеется, он не забыл также подробно остановиться и на положительных качествах Красы. Закончил он тем, что его радует ход обсуждения приема Красы кандидатом в члены партии. Такие люди, как Краса, должны быть в партии. Даже со всеми своими недостатками, которые товарищи помогут устранить.

Краса слушал так, словно боялся пропустить хотя бы одно слово из того, что говорил Томашек.

Только теперь дискуссия развернулась по-настоящему. Говорили о положительных качествах и недостатках Красы, причем положительные оценки преобладали.

— Тебе слово, — сказал я, когда все уже выступили.

Краса посмотрел на меня, не понимая, зачем ему дают слово.

— Спасибо, большое спасибо, — единственное, что он мог сказать.

Предложение партийному собранию принять надпоручика Красу кандидатом в члены партии было принято единогласно.

Подполковник Томашек еще раз поднял руку:

— Если у тебя когда-нибудь возникнет вопрос, как тебе следует поступить как коммунисту, то представь себе, что бы в этом случае сделал твой отец.

— Вы знали моего отца? — с удивлением спросил Краса.

— Мы много с ним и вместе с партией пережили. И хорошего, и плохого. Твой отец всегда был на своем месте. Будь достоин его.

Краса немного расчувствовался. Таким его ни раньше, ни потом я никогда не видел.

* * *

Проведение полковых тактических учений планируется задолго до начала, о чем, к счастью, солдатам хорошо известно. Если я говорю «к счастью», то имею для этого причину. В период проведения нынешних учений ртутный столбик термометра упал настолько низко, как это бывает, может быть, один раз в десять лет. Такого, конечно, никто не ожидал.

В нашей жизни бывают такие дни, когда, за что бы ты ни взялся, все получается. Но бывают и такие, когда ничего не выходит. За время своей не очень продолжительной службы я уже успел убедиться в том, что все свойственное отдельному человеку распространяется и на подразделение. Именно во время полкового учения для нас наступили медовые дни.

Если бы солдаты не хотели и не умели работать, то даже наилучшее расположение звезд на небе им не помогло бы. Но они хотели и умели работать, да и расположение звезд благоприятствовало, поэтому на самом деле получилось так, что, за что бы мы ни брались, все у нас выходило отлично и во время атаки, и потом, когда батальон сумел оборудовать район обороны на достигнутом рубеже. А оборудовать район обороны означает прежде всего вырыть окопы для людей и техники. И видимо, не имеет смысла скрывать, что именно эта работа у солдат не пользуется особой популярностью даже в нормальных человеческих условиях. А уж в это время условия были поистине нечеловеческими: утром — минус двадцать, в полдень — минус десять, к вечеру — минус пятнадцать. Поэтому я не особенно удивился, когда после распоряжения Индры среди солдат раздались возгласы, что его, видимо, нельзя воспринимать всерьез. Земля твердая как камень, и вряд ли найдется такой мастер, который в этих условиях сумеет что-либо вырыть.

Я решил показать им пример. Приказав принести шанцевый инструмент, предназначенный для этих целей, я начал вгрызаться в окаменевшее чудовище.

Но вгрызться не удалось. Я вхолостую тюкал по замерзшей земле.

Взглянув на солдат, следивших за моими потугами, я заметил, что они с трудом скрывают усмешки, глядя на это забавное представление.

Я снова и снова пытался пробить мерзлый грунт, но бесполезно. Однако я продолжал долбить, и чем дальше, тем отчаяннее, заметив с чувством облегчения, что у меня кое-что получается. Понемногу, но получается. В это время вокруг меня собралась уже добрая половина батальона. Я продолжал работать и порой как бы невзначай бросал взгляд на, лица солдат, стараясь угадать, что они думают о моем начинании. На всех лицах можно было прочитать одно и то же: «Да, дружище, это вам не с докладом выступать». И еще одно можно было заметить. В самом начале рассказа я признался, что не отличался особой силой, но тогда я не сказал правду до конца. Я не то чтобы не отличался особой силой, но и вообще относился к хилому десятку. Так что те солдаты, которые сейчас наблюдали за мной, наверное, думали про себя: «А если мы, силачи, возьмемся за это дело, то все пойдет как по маслу».

Индра появился как раз вовремя, и именно тогда, когда я почувствовал, что через несколько секунд последние силы покинут меня. Он не позволил событиям зайти так далеко. Властным голосом спросив, что за цирк здесь происходит, он, не дожидаясь ответа, навел надлежащий порядок.

Мои симпатии к нему значительно возросли, но лишь до того момента, когда, отозвав меня в сторонку, он сказал:

— Ну и комично же ты выглядел!

Я попытался оправдаться, но он не дал сказать ни слова:

— Понимаю — личный пример. Ты только посмотри, как они дружно взялись! В этом вся загвоздка была. Поэтому одобряю твои действия.

На этом случае я сумел убедиться в том, что сила личного примера действительно велика, а люди в состоянии разобраться, когда этот пример наигранный. Главное, чтобы они почувствовали искреннее стремление.