На вершине блаженства - [18]

– По-моему, нам следует прекратить этот разговор, – перебила Блисс. – Потому что никто из нас не знает подробностей, во всяком случае, всех подробностей.

– О, Блисс! – Глаза Фабиолы сверкнули. – Ты любила этого Себастьяна, правда?

Себастьян. Тот самый Себастьян, который в памяти Блисс навсегда остался двадцатилетним, высоким, загорелым. Тот Себастьян, который, казалось, перестанет дышать и умрет, если более чем на минуту выпустит из своей огромной ручищи ее руку. Себастьян, который когда-то сказал: «До вечера» – и уехал прочь из города.

Полли с озабоченным видом смотрела на Блисс. Наконец заговорила:

– Видишь ли, Пру рассказала газетчикам, что тебе кое-что известно об этом человеке. Будто ты, Блисс, знаешь что-то про этого Себастьяна Плато. Владельца авиалинии, рекламного агентства – и всего на свете. В газете написали, что он вырос в Сиэтле и ходил в ту же самую школу и в то же время, что и ты. Выходит, слова Пру не пустая болтовня?

– Не пустая?.. – Блисс с трудом подавила глупое желание разреветься. Ведь прошло уже столько лет. К тому же стоит ли проливать слезы из-за глупого детского увлечения?

– Его исключили из школы за то, что он изнасиловал девчонку. Нам Пру рассказала.

Блисс вонзила ногти в ладони.

– Просто занятия в школе уже закончились, – пробормотала она. – Начались летние каникулы.

Воцарилось тягостное молчание. Фабиола поднялась, обошла вокруг стола и обняла Блисс за плечи.

– Моя дорогая, бедняжка моя. Ты такая добрая, нежная. Каким мерзким животным нужно быть, чтобы надругаться над таким беззащитным созданием…

– Себастьяна никто не исключал. Просто занятия закончились. Мы окончили школу. И я не та девушка… – Блисс осторожно отстранила руку Фабиолы и отвернулась к компьютеру, стоявшему в нише, рядом с холодильником. – Я была просто его подругой. Единственное, что вы поняли правильно, это что он бросил меня и уехал из города. С тех пор я его не видела. Я ничего не знаю ни о его жизни, ни о его бизнесе. Впрочем, меня это нисколько не интересует. И я не стану председателем комитета, потому что не собираюсь выгонять его из города. А Пру напрасно растрезвонила газетчикам эту ложь. Я возмущена… Честное слово, обзвоню все газеты и скажу, чтобы они напечатали опровержение. А теперь… не будете ли вы обе столь любезны, не займетесь ли делом?

Она смотрела на колонки цифр, пока у нее в глазах не зарябило. За спиной Блисс послышались легкие шаги. Потом скрипнула дверь, ведущая на террасу. Горячий воздух ворвался в кухню, пробежал по спине Блисс, разметал волосы, собранные на затылке резинкой. Себастьян Плато. Черт его возьми! Она уже давным-давно не плачет при воспоминании о нем. Да, она теперь уже не плачет, когда думает о нем. Она плачет лишь тогда, когда вспоминает, как больно он сделал ей тогда.

Она вздрогнула – в ее локоть уткнулся мокрый нос. Увидев Спайки, Блисс с облегчением вздохнула.

– Тетя Блисс! – Голосок Бобби Кроу звучал немного необычно – как-то слишком уж по-взрослому, деловито. – Я тут нашел для нас кое-кого. Нам ведь нужны жильцы. Тетя Блисс, я сказал, что у нас есть свободные места.

Блисс почесала собаку за ухом и осторожно отодвинула в сторону. Потом изобразила на лице любезную улыбку и повернулась к белобрысому Бобби:

– Новым жильцам придется соблюдать некоторые…

Бобби держал за руку мужчину, высокого мужчину.

Блисс вздрогнула. Он стал еще крупнее – настоящий крепкий и сильный мужчина, прекрасно сложенный, а не тот мальчишка, который только наливался силой. Но в любом случае, всегда и везде она бы узнала Себастьяна Плато.

Глава 3

Она узнала бы его всегда.

В голове зашумело. Кровь застучала в висках. Ей показалось, что пол уходит из-под ног, хотя она по-прежнему сидела на стуле.

– Мама говорила, что нам здесь нужно побольше жильцов. – Бобби с беспокойством посмотрел на Полли, стоявшую рядом с Фабиолой. Сестры не успели выйти на улицу и теперь, вернувшись, в изумлении таращились на Себастьяна. – Правда ведь, мам? – настойчиво требовал ответа Бобби.

Полли откашлялась, сняла фартук, который повязывала на длинный халат в яркую полоску.

– Да, я это говорила.

Сестры переглянулись – обменялись восторженными взглядами, – и брови обеих поползли вверх. Потом близняшки вопросительно уставились на Блисс.

Фабиола и Полли поняли, что за мужчина появился в доме. Вне всякого сомнения. Блисс нисколько в этом не сомневалась. И теперь они с любопытством следили за ее реакцией.

Бобби, по-прежнему державший Себастьяна за руку, задрал голову, пытаясь заглянуть ему в глаза.

Себастьян же смотрел на Блисс. Смотрел так же, как когда-то, в самый первый раз, когда они только познакомились. Смотрел дерзко и вызывающе, только сейчас этот вызов основывался на уверенности в себе.

Блисс опять вздрогнула. Она чувствовала его даже на расстоянии, чувствовала исходящую от него силу; казалось, на нее обрушился град ударов – один, другой, третий… Ей даже почудилось, что при первом же ударе из ее легких с шумом вырвался воздух, и она охнула. После второго заныло в животе, свело мышцы бедер. Холод, жар, оцепенение, боль… И слабость.

Он стоял, заложив за пояс большой палец; и Блисс вдруг вспомнила его знаменитый ремень с пряжкой в виде буквы S, напоминавшей серебряную змейку. Сейчас у него был ремень из мягкой черной кожи с пряжкой, обтянутой такой же кожей. Опустив глаза пониже, Блисс поняла, что Себастьян Плато не в состоянии себя контролировать – чуть ниже пряжки его джинсы заметно бугрились. Такой же, как и прежде, подумала Блисс. Она заставила себя перевести взгляд на его ноги – так безопаснее, – машинально отметив, что джинсы, чуть полинявшие на швах, сидят на нем превосходно.