На веки вечные - [52]

Иден удивленно посмотрела на меня.

— Он что?

— Я порылась в его телефоне. Нашла его переписку с «любимой», — я вложила в это слово столько сарказма, сколько смогла, — и она сказала, что если он, цитирую, приедет домой, она отсосет у него, пока у него глаза на лоб не полезут. Ключевая фраза здесь — «вернешься домой».

— Черт. Ну и козел.

Я фыркнула.

— Козел — это еще слабо сказано.

— Командир козлов? — предложила Иден.

— Наверное, подойдет. Командир всех козлов.

Я кинула кисть в раковину и промыла ее, смыла краску с рук и лица.

— И что будешь делать?

Я пожала плечами.

— Не знаю. Засунуть трубу ему в задницу? — я прислонилась лбом к стене, внезапно почувствовав, что выбилась из сил. — Что мне делать?

Иден повернула меня к себе и заключила в объятия.

— Поживи немного у меня. Мы посмотрим «Ноттинг Хилл» и съедим галлон фисташкового мороженого.

— Хью Грант обычно веселит меня, — я отошла от нее и собрала одежду. — Люблю тебя, Иден.

— И я тебя, Эв.

Она смотрела, как я одеваюсь.

— А я-то думала, ты будешь плакать, когда это случится.

— Ты знала, что это случится?

— Не знала. Просто подозревала. А ты бы послушала, если бы я тебе рассказала?

Я выдавила из себя смешок.

— И правда. Не буду плакать. Мне не грустно. Даже не знаю, что чувствую. Больше всего — злость. И я не понимаю, почему.

— Потому что все парни — козлы.

— И правда.

Я сказала Иден, что встречусь с ней в ее квартире, мне надо кое-что забрать. А именно — мое достоинство. И пару чистых трусов.

Билли еще спал, когда я вернулась. Было семь утра, воскресенье. Обычно по воскресеньям он спал до восьми. Я не заботилась о том, чтобы не шуметь, когда собирала вещи: одежду, зарядку для телефона, туалетные принадлежности, — и тогда он проснулся. Потер глаза кулаком. Голый и чертовски сексуальный, когда его нечесаные волосы спадали на лоб, закрывая светло-голубые глаза, с утренней эрекцией, которая была видна под простыней. Командир всех козлов.

— Что такое, детка? Идешь куда-то?

Он потянулся, при этом с него упала простыня, обнажив мужское достоинство. Я не могла отвернуться, потому что это и правда было сексуально.

Чтобы снова взять контроль над разговором, я кинула ему джинсы, прикрыв его.

— К Иден.

— А что такое? — он напрягся, услышав лед в моем голосе.

— Как давно мы вместе?

Ему даже не пришлось думать.

— В июле будет два года.

— И как давно ты трахаешься с Келли у меня за спиной?

Он опустил голову, потерев переносицу.

— Дерьмо.

— Я прочитала твою переписку с любимой, — я вложила в это слово столько яда, что он буквально сочился, — надеюсь, в Арлингтоне вы хорошо повеселитесь.

— Эв, послушай... — он встал и засунул ноги в джинсы, при этом поморщился: Уилл не любил ходить без нижнего белья. Нашел на полу свою рубашку и надел ее тоже.

— Не надо. Просто скажи, почему.

Я поставила сумки на пол у дверей и пошла к гардеробной, стала вытаскивать оттуда портреты Кейда, один за другим, сваливая их на пол.

— А это еще что? Это что, это... Это он, да? Этот козел, которому ты пишешь свои гребаные письма?

— Ты со мной не о Кейде говоришь. Просто скажи, почему. Я бы поняла, если бы ты сказал, что встретил другую. Все было бы легче.

— Сложно объяснить, Эв.

— Попробуй.

— Честно? Я не знаю. Ты мне нравишься. Ты забавная. Странная. Классная. В постели ты великолепна. Но... ты холодная. Отстраненяа. Как будто у тебя под кожей есть барьер, мимо которого я не могу пройти. Ты меня не впускаешь. Ты не рассказываешь все о себе. Ты просто тусуешься со мной, трахаешь меня, и все. В тебе нет чувств. Ты как... лед.

Я не могла дышать, не могла говорить. Не могла найти слов. Но все равно попробовала:

— Ты... в сообщении говорил, что я хрупкая.

— Так и есть. Лед легко ломается. Даже самый толстый лед сломается, если приложить достаточное усилие. Я думал, что если изменю тебе, ты...

— Сломаюсь?

Уилл пожал плечами.

— Ну да.

— Так что, ты просто трахаешь какую-то шлюшку и даже не удосуживаешься порвать со мной? Выходные проводишь со мной, а неделю с ней. Две киски по цене одной.

Я сжала кулаки, отказываясь сломаться. Но была близка к этому. Уилл слишком хорошо меня знал. Слишком сильное давление. Если бы он просто бросил меня, это бы не сломало. Я бы снова замерзла и была бы в порядке. Но это было слишком.

— Это не то, что...

— Нет? Тогда что? Ты оставался со мной только ради секса? Если я так холодна, так отстранена, это же единственная причина, верно?

Он провел рукой по волосам.

— Нет, Эв. Я же сказал, что это сложно объяснить. Не хочу причинять тебе боль, — он смотрел в пол. Лгал.

— Господи, ну ты и козел. Просто убирайся. И не приходи.

Я схватила сумку и развернулась.

Он пошел за мной и завопил:

— Перестань вести себя как невинная овечка. Ты и этот парень, Кейден. Письма. И ты рисовала его портрет? Ты что, серьезно?

— Ой, как будто это одно и то же? — я толкнула его, сильно ударив по груди, так что он упал, ударившись о спинку кровати.

— Я встретила его только один раз, почти пять лет назад. Мы, блин, только переписываемся. И ничего больше. Так что не пытайся представить дело так, как будто я тебе изменяла с гребаным листом бумаги.

Билли встал, обошел кровать и с яростью на лице набросился на меня. Когда он поднял кулак, который несся на меня как метеор, я почувствовала, как меня охватывает паника. Я отпрянула, прижавшись к стене. В последнюю секунду он остановился, кулак был еще поднят, рот раскрыт в гримасе гнева, по лицу, оттуда, где он ударился скулой об угол кофейного столика, стекала струйка крови.