На веки вечные. И воздастся вам… - [8]
Олаф помолчал.
— А Гизела?
— Она со мной. Она часть нашего плана. Важная часть. Я знаю ее давно.
— Она что — фанатик? Поклонница фюрера?
— Она немка и любит Германию.
— Понятно. Школа гитлерюгенда…
— Вся ее семья погибла во время бомбежки Дрездена, когда англичане стерли город с лица земли вместе со всеми, кто там был…
— Кстати, Геринг, которого ты собираешься спасать, клялся, что ни одна бомба не упадет на немецкую землю.
Гюнтер пожал плечами.
— Мы с тобой тоже кое в чем клялись… Времена меняются.
— Да, времена меняются и это надо видеть.
Гюнтер серьезно посмотрел на Олафа.
— Не надо объяснять мне, что к чему и на каком свете мы сейчас пребываем. Я это знаю не хуже тебя. Но я уже принял решение. А Гизела уже добыла пропуск во Дворец. Через одного из офицеров американской охраны. Сейчас она изучает все здание, входы, переходы, запасные выходы… Она уже установила, что наиболее удобным моментом для нападения может служить время обеда или ужина, когда их ведут в столовую по узкой лестнице, около запасного выхода… Охрана в это время незначительна. К тому же на кухне работают наши пленные… С ними нужно установить связь, часть наверняка согласится нам помочь… Ты же работаешь сейчас во дворце, как тебе наш план?
— Очень рискованный. Очень много неясностей и допущений. К тому же сейчас, после вашего побега охрана настороже. Если действовать, то чуть позже, когда американцы успокоятся.
— Значит, ты с нами?
Олаф какое-то время молчит.
— Во всяком случае, я не против вас, Гюнтер.
«Трудно описать или представить гипнотический эффект, который Гитлер оказывал на тех, кто с ним сталкивался. Даже те, кто находился в непримиримой оппозиции к фюреру, признавали силу излучаемой им энергии и чувствовали его непреодолимую привлекательность, хотя позднее переживали замешательство и чувство вины. Это качество присуще, как правило, очень сильным личностям, и именно харизма, а не эманация зла, была наиболее проявленной чертой Гитлера».
Гертруда Юнге, самая молодая из трех секретарей фюрера
Глава V
Должностное преступление
Ребров лежал на кровати в своем номере отеля, бесцельно уставившись в потолок. Мысли его путались, он то думал об Ирине, то пытался заставить себя анализировать последнее донесение Гектора, в котором тот давал свой расклад игр, ведущихся с Риббентропом.
Оказывается, взбодрившийся и все больше набирающийся наглости в последнее время Геринг убеждает Риббентропа уделить особое внимание «секретным протоколам» и заявить о них при первой же возможности. Его поддерживает Франк, утверждающий, что Риббентроп должен сказать, что был заговор между Гитлером и русскими, и потому Сталина и Молотова следовало бы посадить на скамью подсудимых рядом с ними. Риббентроп отмалчивается или говорит, что все этим договорам придают слишком большое значение, что они ничего не решали… Разошедшийся Геринг пугает его, что если у него самого «не хватит на это пороху», то он, Геринг, сам заявит об этом на весь мир. Но Риббентроп понимает, что заявить о «секретном сговоре», значит взять всю ответственность на себя — Гитлера-то уже нет! И зачем ему, Риббентропу, злить русских? Тем более, что подлинников договора нет…
Ребров встал, подошел к окну. В зловещих красных отблесках заходящего солнца перед ним громоздились груды камня и искореженного железа. И хотя он уже давно привык к этой картине, на сей раз она показалась ему особенно зловещей и страшной. На подоконнике валялся найденный им накануне в ящике стола бланк отеля с надписью готическим шрифтом, горделиво извещавшей, что Нюрнберг — город «партайтагов», то есть съездов нацистской партии…
Как обычно, ему потребовалось сделать над собой усилие, чтобы заставить себя думать о ситуации с Риббентропом и довоенными протоколами. Потому что война, все, что он увидел и пережил на ней, отодвинуло предвоенную жизнь куда-то так далеко, что с трудом верилось в ее реальность. А тем более — в важность того, что было тогда. Господи, да какая разница, что было тогда, когда все знали, что война неизбежна и только надеялись, что это случится не завтра, а хотя бы немного позже…
Среднюю школу Ребров закончил с «золотым», как тогда говорилось, аттестатом. Учился он легко, потому что обладал замечательной памятью — получив до начала учебного года учебники, просматривал их и многое запоминал с первого раза. Ему еще не исполнилось тогда семнадцати лет, потому в армию его не призвали, и он сразу поступил в университет. Все студенческие годы думалось об одном — успеет он доучиться или раньше начнется война. Причем тогда почти все были уверены в том, что война будет именно с Германией и поэтому Ребров усиленно занимался немецким. Когда подписывали с Германией договор о ненападении, все понимали, что это лишь попытка отодвинуть войну и только. Об этом Ребров не раз говорил с отцом и никаких заблуждений на сей счет у него не было. И вот теперь, когда ценой немыслимых жертв и страданий, победили, надо разбираться, что там было, какие договоры кто заключал. Как тогда говорил Реброву отец, все пытаются договориться друг с другом или с Гитлером, но все понимают умом, что это не спасет, но надеются еще немного протянуть мирную жизнь…
Впервые в одной книге увлекательная художественная версия исторических событий более чем 65-летней давности.Нюрнбергский процесс – международный суд над бывшими руководителями гитлеровской Германии. Великая история сквозь невероятную жизнь ее героев – с любовным треугольником и шпионскими интригами.В новом романе Александра Звягинцева – мастера остросюжетного жанра и серьезных разысканий эпохи – пожелтевшие документы истории оживают многообразными цветами эмоций и страстей человеческих.На основе книги был снят телевизионный сериал «Нюрнберг.
Майор Сарматов возглавляет группу, проводящую операции особой государственной важности за пределами СССР — на Ближнем Востоке, в Латинской Америке и Африке. Для него и его товарищей слово «Родина» не пустой звук. В этот раз они обязаны поймать свою «тень» — американского агента, специалиста по советской разведывательной тактике, регулярно появляющегося в зоне советских интересов.
Древний монастырь в Гонконге… Здесь оказался майор Сарматов – легендарный Сармат. Он жив. Но абсолютно утратил память. Кто он? Откуда? Что ему известно? – это интересует многих, в том числе и ведущие спецслужбы мира. Но более всего за этим суперпрофи охотятся люди из одной таинственной секты Востока. С помощью Сармата они намерены совершить устрашающую для всего человечества крупномасштабную, террористическую акцию, которая должная привести их к мировому господству. Они добиваются своего – Сармат в их руках.
Жизнь солдата полна неожиданностей, потому-то и приходится майору КГБ Игорю Сармату тащить на своем горбу американского разведчика, выполняя задание особой государственной важности. Но скоро они поменяются ролями. И горе солдатам тайных войн, когда политики вмешиваются в их дела, когда свои же теряют в них веру, обрекая героев на верную смерть. Однако рано списывать в расход офицера КГБ, проводившего секретные операции в Анголе и Ливане, Никарагуа и Гондурасе. Он дал себе слово обязательно вернуться, чтобы еще хоть раз посмотреть в глаза той, с которой он одной крови, а также в глаза тех, кто его предал...
В Никарагуа он был известен как капитан сандинистов Хосе Алварес, в Анголе – как лейтенант Санчес, в Мозамбике – как капитан Кригс. На самом же деле этот герой тайных войн, способный выполнить любое, самое невероятное задание командования, – русский майор спецназа Сарматов по прозвищу Сармат. Этот мускулистый высокий человек с лицом, обезображенным шрамами, был не единожды ранен, он терял память, его не раз предавали и мечтали убить – ведь живой Сармат очень опасен! Но он выживал вопреки всему и снова возвращался в пекло войны, чтобы посмотреть в глаза тех, кто его предал, и свести счеты с врагами… По мотивам замечательных романов о Сармате был снят 12-серийный сериал, мгновенно завоевавший всеобщее признание.
В романе, завершающем трилогию «Сармат», прослеживаются перипетии судеб двух героев — Игоря Сарматова и Вадима Савелова, некогда принадлежавших к элитному спецотряду быстрого реагирования, спаянного настоящей мужской дружбой и служением Родине. Катастрофа в горах Гиндукуша расставила все по своим местам: кто из них настоящий герой, а кто подстраивается под обстоятельства...
Летом 1845 года в Германии два враждующих между собой рыцарских ордена – Святого Георгия и Иллюминатов – ждали рождения чудо-ребенка. Одни с надеждой, другие – с ужасом. Ведь древнее пророчество гласило, что он преобразит Баварию и возвысит ее над всем христианским миром...Столь долгожданный ребенок, Людвиг Второй, был ослепительно хорош собой, удивительно музыкален и пластичен – не зря народ звал его Королем-Лебедем. Этому принцу из сказки идеально подходили рыцарские замки и озерные пейзажи.Но, едва взойдя на престол, Людвиг не стал бороться за расширение земель и бряцать оружием, а также крепить авторитет принятыми в XIX веке способами.Первый его королевский указ гласил: "Доставить в Баварию маэстро Вагнера! На моей родине каждый человек должен слушать эти божественные звуки и приобщаться к высокому!".Баварцы призадумались...
Лето 6480-е. После смерти Святослава Игоревича великим князем в Киеве стал его старший сын Ярополк. Княжеские бояре сводят друг с другом счёты, втягивая в междоусобицу двух князей-братьев Ярополка и Олега. Младший же сын Святослава, Владимир, опасаясь стать жертвой братоубийственной войны, бежит в Швецию, где мужает в суровых походах викингов, чтобы вернуться и отнять великое княжение у Ярополка.
Нет ничего страшнее на свете, чем братоубийственная война. Россия пережила этот ужас в начале ХХ века. В советское время эта война романтизировалась и героизировалась. Страшное лицо этой войны прикрывалось поэтической пудрой о «комиссарах в пыльных шлемах». Две повести, написанные совершенно разными людьми: классиком русской литературы Александром Куприным и командиром Дроздовской дивизии Белой армии Антоном Туркулом показывают Гражданскую войну без прикрас, какой вы еще ее не видели. Бои, слезы горя и слезы радости, подвиги русских офицеров и предательство союзников.Повести «Купол Святого Исаакия Далматского» и «Дроздовцы в огне» — вероятно, лучшие произведения о Гражданской войне.
Кто бы мог подумать, что любовь сестры фараона прекрасной Термутис и еврейского юноши Итамара будет иметь трагические последствия и для влюбленных, и для всего египетского народа? Чтобы скрыть преступную связь, царевну насильно выдали замуж, а юношу убили.Моисей, сын Термутис и Итамара, воспитывался в царском дворце, получил блестящее образование и со временем занял высокую должность при дворе. Узнав от матери тайну своего рождения, юноша поклялся отомстить за смерть отца и вступил в жестокую схватку с фараоном за освобождение еврейского парода из рабства.Библейская история пророка Моисея и исхода евреев из Египта, рассказанная непосредственными участниками событий — матерью Моисея, его другом Пинехасом и телохранителем фараона Мернефты, — предстает перед читателем в новом свете, дополненная животрепещущими подробностями и яркими деталями из жизни Древнего Египта.Вера Ивановна Крыжановская — популярная русская писательница начала XX века.
Впервые на русском — новый роман от автора международного бестселлера «Кровь цветов».Легендарные женщины нередко изменяли ход истории — Анна Болейн, Мария Стюарт, Екатерина Великая… Куда хуже мы знаем властительниц Востока, которые заключали союзы, выступали советчицами, проталкивали на трон своих сыновей и даже правили от собственного имени. Пожалуй, ярчайшая из этих ярких звезд — царевна Перихаи-ханум из персидской династии Сафавидов. Иран XVI века поражал великолепием и богатством, но когда правящий шах умер, не назвав наследника, шахский двор погрузился в хаос.
Екатерина Великая и Георгий Конисский, обер-комендант Родионов и предводитель дворянства Ждан-Пушкин, городничий Радкевич и капитан-исправник Волк-Леванович и многие иные, не менее замечательные люди, встретившиеся в г. Мстиславле 17 января 1787 года.
Увлекательная художественная версия исторических событий более чем 65-летней давности.Нюрнбергский процесс – международный суд над бывшими руководителями гитлеровской Германии. Великая история сквозь невероятную жизнь ее героев – с любовным треугольником и шпионскими интригами.В новом романе Александра Звягинцева – мастера остросюжетного жанра и серьезных разысканий эпохи – пожелтевшие документы истории оживают многообразными цветами эмоций и страстей человеческих.