На веки вечные. И воздастся вам… - [7]
Хозяин поставил перед ним кружку пива, но уходить не спешил — ждал, когда Олаф оценит его качество. Олаф отхлебнул глоток — пиво было настоящее, немецкое.
— Порядок, — кивнул Олаф. — То, что надо… Когда ко мне придут, принесешь еще такого же.
Хозяин по-военному кивнул и удалился. «Этот порядок помнит», подумал Олаф.
В последнее время, благодаря барону, он научился смотреть на происходившее вокруг гораздо спокойнее. Поражение Германии подняло наверх грязную и мутную пену, считал барон, но скоро все уляжется, немцы вспомнят свои извечные национальные добродетели и примутся за работу. Ситуация полной катастрофы и национального унижения, как после Первой мировой войны, когда Германию топтали, поставив на колени, не повторится. Американцы вовсе не стремились превратить Германию в «картофельное поле», потому пришли к выводу, что ее полный крах послужит на пользу только России. Больше того — мощь Германии очень скоро может понадобиться Западу для уравновешивания неимоверной советской мощи. Так что Германия не будет уничтожена, ей дадут подняться, а дальше будет видно. Сегодня никто не может сказать, каким будет новый послевоенный мир, ясно только, что это будет противостояние Запада и Советов. Оно уже идет и с каждым днем набирает силу. И только предстоящий процесс над нацистской верхушкой пока объединяет их…
— Вы Олаф Тодт?
У его столика стояла молодая темноволосая девушка в наглухо застегнутом плаще с решительно сжатыми губами. Ее можно было бы назвать хорошенькой, если бы не чрезмерно суровое, даже ожесточенное выражение болезненно бледного лица.
— Допустим.
— Я — от Гюнтера.
— А где он сам?
— Скоро будет.
— Отправил вас на разведку, — усмехнулся Олаф. — А сам сидит в засаде…
Девушка его шутки не оценила, она смотрела на него холодными глазами, изредка бросая настороженные взгляды по сторонам.
— Садитесь, — кивнул на стул Олаф. — А то вас примут за проститутку, набивающую цену.
Девушка села.
— А я что, похожа на проститутку? — без особого интереса спросила она.
— Не очень. Хотя сегодня слишком много немок, которые ведут себя именно так…
— Я не из них.
— Это я понял. Как вас зовут?
— Гизела.
Около их стола возник хозяин с двумя полными кружками в руке.
— То самое, — многозначительно сказал он, поставил кружки на столик и почтительно удалился.
— Попробуйте пиво, — предложил Олаф. — Не пожалеете.
Девушка ничего не ответила, но пива отведала. Она была чертовски неразговорчива. И к тому же сильно занята какими-то своими мыслями. Как это и положено фанатику. Интересно, какие у них отношения с Гюнтером и что их связывает?
За соседним столиком какой-то пожилой господин грохнул пустой кружкой по столу и громко воскликнул:
— Разве это пиво? Это же вода!.. До чего довели Германию эти нацистские мерзавцы! Когда же, наконец, русские и американцы вздернут их? Пусть поболтаются на виселицах!
Гизела бросила на мужчину быстрый взгляд. И взгляд этот был полон презрения и ненависти, отметил Олаф. Видимо, девушка прошла школу гитлерюгенда и поработали там с ней на совесть…
— Привет, Олаф! Рад тебя видеть, дружище.
Перед ним стоял Гюнтер Тилковски. Он был в пальто с поднятым воротником и шляпе, надвинутой на глаза.
— О господи, ты похож на американского шпиона! — засмеялся Олаф.
— Я бы им стал, да не знаю, возьмут ли меня, — хмыкнул Гюнтер, усаживаясь напротив него.
Он взял полную кружку и отхлебнул большой глоток.
— Ого, вот это пиво! Обычно здесь подают полное дерьмо. Такое же дерьмо, как вся Германия теперь!.. Впрочем, у вас там во Дворце юстиции, наверное, пиво всегда настоящее?
Олаф согласно кивнул.
— Нам надо поговорить с глазу на глаз.
— Не думаю, что Гизела нам помешает, но… Раз уж ты так хочешь…
Гюнтер повернулся к Гизеле:
— Иди погуляй, я скоро вернусь.
Гизела все с тем же непроницаемым лицом встала и вышла из пивной.
— Где ты сейчас живешь? — поинтересовался Олаф.
— Да какая разница! — отмахнулся Гюнтер, снова припадая к кружке. — Ну, у Гизелы. И что из этого? Ты давай говори, что тебе надо.
— Я хочу знать, что ты собираешься делать? У меня есть сведения, что готовится акция…
— А я тут при чем?
— Брось, Гюнтер, я говорю серьезно. Ты хочешь освободить жирного Германа и компанию…
Гюнтер наклонился вперед и с вызовом сказал:
— Нет, Олаф, я хочу показать этим американским воякам, что они в Германии, а не у себя в Алабаме. Я хочу показать им, что Германия еще жива, и в ней есть люди, с которыми надо считаться. Есть у меня такие мысли.
— И как ты намерен это сделать?
— Как? — Гюнтер помолчал. — Ты же знаешь, что о таких вещах не болтают посторонним. Но Олафу Тодту я могу это сказать… Если Олаф Тодт продаст меня, значит, мне нечего делать на этом свете. А план очень прост. Мы проникнем во Дворец юстиции, возьмем заложников из американцев или англичан и потребуем взамен освободить пленных…
— Ты уверен, что это стоит делать?
Гюнтер со смаком допил пиво.
— Уже все решено. Неужели ты думал, что Гюнтер Тилковски будет смирно перебирать кирпичи и выпрашивать бесплатную похлебку? Ну и к тому же, на проведение этой акции нам выделены хорошие деньги. Если все пройдет успешно, нас сразу же переправят в Южную Америку.
Впервые в одной книге увлекательная художественная версия исторических событий более чем 65-летней давности.Нюрнбергский процесс – международный суд над бывшими руководителями гитлеровской Германии. Великая история сквозь невероятную жизнь ее героев – с любовным треугольником и шпионскими интригами.В новом романе Александра Звягинцева – мастера остросюжетного жанра и серьезных разысканий эпохи – пожелтевшие документы истории оживают многообразными цветами эмоций и страстей человеческих.На основе книги был снят телевизионный сериал «Нюрнберг.
Майор Сарматов возглавляет группу, проводящую операции особой государственной важности за пределами СССР — на Ближнем Востоке, в Латинской Америке и Африке. Для него и его товарищей слово «Родина» не пустой звук. В этот раз они обязаны поймать свою «тень» — американского агента, специалиста по советской разведывательной тактике, регулярно появляющегося в зоне советских интересов.
Древний монастырь в Гонконге… Здесь оказался майор Сарматов – легендарный Сармат. Он жив. Но абсолютно утратил память. Кто он? Откуда? Что ему известно? – это интересует многих, в том числе и ведущие спецслужбы мира. Но более всего за этим суперпрофи охотятся люди из одной таинственной секты Востока. С помощью Сармата они намерены совершить устрашающую для всего человечества крупномасштабную, террористическую акцию, которая должная привести их к мировому господству. Они добиваются своего – Сармат в их руках.
Жизнь солдата полна неожиданностей, потому-то и приходится майору КГБ Игорю Сармату тащить на своем горбу американского разведчика, выполняя задание особой государственной важности. Но скоро они поменяются ролями. И горе солдатам тайных войн, когда политики вмешиваются в их дела, когда свои же теряют в них веру, обрекая героев на верную смерть. Однако рано списывать в расход офицера КГБ, проводившего секретные операции в Анголе и Ливане, Никарагуа и Гондурасе. Он дал себе слово обязательно вернуться, чтобы еще хоть раз посмотреть в глаза той, с которой он одной крови, а также в глаза тех, кто его предал...
В Никарагуа он был известен как капитан сандинистов Хосе Алварес, в Анголе – как лейтенант Санчес, в Мозамбике – как капитан Кригс. На самом же деле этот герой тайных войн, способный выполнить любое, самое невероятное задание командования, – русский майор спецназа Сарматов по прозвищу Сармат. Этот мускулистый высокий человек с лицом, обезображенным шрамами, был не единожды ранен, он терял память, его не раз предавали и мечтали убить – ведь живой Сармат очень опасен! Но он выживал вопреки всему и снова возвращался в пекло войны, чтобы посмотреть в глаза тех, кто его предал, и свести счеты с врагами… По мотивам замечательных романов о Сармате был снят 12-серийный сериал, мгновенно завоевавший всеобщее признание.
В романе, завершающем трилогию «Сармат», прослеживаются перипетии судеб двух героев — Игоря Сарматова и Вадима Савелова, некогда принадлежавших к элитному спецотряду быстрого реагирования, спаянного настоящей мужской дружбой и служением Родине. Катастрофа в горах Гиндукуша расставила все по своим местам: кто из них настоящий герой, а кто подстраивается под обстоятельства...
«Заслон» — это роман о борьбе трудящихся Амурской области за установление Советской власти на Дальнем Востоке, о борьбе с интервентами и белогвардейцами. Перед читателем пройдут сочно написанные картины жизни офицерства и генералов, вышвырнутых революцией за кордон, и полная подвигов героическая жизнь первых комсомольцев области, отдавших жизнь за Советы.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.
Увлекательная художественная версия исторических событий более чем 65-летней давности.Нюрнбергский процесс – международный суд над бывшими руководителями гитлеровской Германии. Великая история сквозь невероятную жизнь ее героев – с любовным треугольником и шпионскими интригами.В новом романе Александра Звягинцева – мастера остросюжетного жанра и серьезных разысканий эпохи – пожелтевшие документы истории оживают многообразными цветами эмоций и страстей человеческих.