– Не могу и не передумаю. Есть… причины.
При звуке женского голоса Алисса застыла.
Краем глаза она заметила серебристый блеск и начала поворачивать голову, чтобы посмотреть, но рука мужчина сжалась, помешав этому.
– Быстро, Меррик, – пробормотала женщина.
Меррик! Алисса запомнила это имя на будущее.
– У нас всего несколько минут до того, как ее исчезновение обнаружат.
Сорвав пышную фату с головы Алиссы, он бросил ее женщине.
– Это сработает?
– Идеально. Насколько я могу судить, наши платья почти одинаковые. Фата скроет различия.
Она сказала что-то еще, что-то по-вердонски, отчего Меррик коротко хохотнул. Его ответ был неправдоподобно ласковым и нежным. Любящим. Таким противоречащим образу безжалостного похитителя. Послышался тихий шелест одежды, затем мягкие шаги женщины постепенно стихли – она явно направлялась в часовню.
Меррик продолжал удерживать Алиссу в защитной тени леса. Он поставил ее на землю и повернул лицом к себе. Ее взгляд неуверенно поднялся по мускулистой груди к лицу. Она вздрогнула. В нем действительно было бесспорное сходство со львом.
Темно-каштановые волосы, перемежающиеся прядями медового цвета, тяжелыми волнами обрамляли сильное, жесткое лицо. Выступающие скулы подчеркивали глубину пронзительных золотисто-карих глаз. Крупный нос был в одном месте переломан, что лишь добавляло ему неумолимой мужественности, делая его внешность не только поразительно красивой, но и опасно интригующей. Более того, над верхней губой у него имелся шрам, который изгибался влево, к щеке.
Было видно, что этот человек ведет жизнь, полную опасностей. Безжалостность горела в его глазах, отражаясь в суровых чертах. Любой намек на слабость был давно истреблен, отточив его внешность до неприкрытой сущности мужчины, который избегает мягкости и сочувствия, которого не тронет любовь женщины и который не идет ни на компромиссы, ни на уступки.
Он прислонил Алиссу к стволу дерева.
– Я отпущу вас, если пообещаете не кричать. Иначе заклею рот лентой. Ясно?
Алисса осторожно кивнула. Один за другим он убрал пальцы, держа руку в сантиметре от ее рта. Приподняв голову, она заставила себя встретиться с его львиным взглядом без содрогания. Она не станет просить или умолять. Но потребует ответов, прежде чем сделает следующий шаг.
– Почему? – выдавила она единственное слово, в котором слышался намек на гнев.
Он пожал плечами, черная рубашка натянулась на крепких мускулах.
– Вы пешка. Пешка, которую я намерен убрать с игрового поля.
Сердце Алиссы заколотилось. Убрать… то есть убить? Волна панического ужаса охватила ее.
– Неужели нет другого способа? – Алисса презирала себя за умоляющие нотки в голосе.
Выражение его лица осталось неумолимым. Безжалостным. Этого мужчину не растрогать ни слезами, ни мольбами. Что должно произойти, предопределено им, и она не в силах что-либо изменить.
– Я не могу позволить свадьбе состояться. – Он заколебался, и, к ее удивлению, что-то похожее на неудовольствие промелькнуло в его золотистых глазах. – Мне нужно ваше платье.
Это требование застало Алиссу врасплох.
– Мое… что?
– Ваше свадебное платье. Снимите его.
– Но зачем?
– Неправильный ответ.
Она покачала головой, и волосы, распустившиеся, когда он сорвал с нее фату, каскадом рассыпались по плечам.
– Тогда этот вам понравится еще меньше. Я не могу его снять.
Она была права. Ответ ему не понравился. Он гневно сжал губы, тело напряглось. Лев зашевелился.
– Обратите внимание, принцесса. Либо вы его снимаете, либо это делаю я. На ваш выбор.
Его слова разозлили ее. Страх отступил. Она посмотрела Меррику прямо в глаза.
– Я говорю вам правду: я не могу снять платье. Меня в него зашили. Полагаю, такова традиция этого княжества. Поэтому, если собираетесь убить меня, валяйте, убивайте.
– Убить вас? – Что-то промелькнуло в его глазах. Удивление? Раздражение? Обида? – Я не намерен убивать вас. Но мне в самом деле нужно ваше платье. Оно будет привлекать к нам слишком много внимания.
К своему ужасу, она увидела, как он вытащил огромный нож из ножен на ноге. Дыхание с шумом вырвалось у нее из легких, и она обнаружила, что не может сделать вдох.
Внезапно нож быстро описал дугу, врезаясь в край лифа платья. На короткое мгновение Алисса почувствовала отталкивающий холод металла на груди, прежде чем он опустился вниз, разрезая шелк до самого нижнего края. Меррик сдвинул платье с плеч, позволив ему бесформенной массой упасть на траву к ее ногам.
Алисса побелела, вся краска отхлынула от ее лица, пока она судорожно пыталась сделать вдох.
Меррик наблюдал за ее реакцией с горькой неприязнью к необходимости своих поступков. Он презирал то, что вынужден был делать, кем вынужден был стать из-за фон Фолька. И все же она поразительно быстро пришла в себя. Меррик мысленно аплодировал силе ее духа, хоть и сознавал, что это только осложнит его задачу.
Как только дыхание пришло в норму, Алисса бросилась в атаку:
– Вы сукин сын!
Он криво улыбнулся:
– Это мне уже говорили.
Она стояла, прижимаясь спиной к дереву, сложив руки на груди. Теперь, видя ее без платья, он мог ответить на два своих прежних вопроса: кожа ее была матовой и безупречной, как он и предполагал, и она была скорее богиня, чем динамо-машина.
