На ступеньке, бегущей вниз - [29]
– Ну что, мой марципановый? – сказал человеку Нестор.
Человек молчал, как и полагалось восковой фигуре. Шляпа у человека была треугольная, под шляпой – лысина. А воск и марципан – это было одно и то же, не говоря уж о шоколаде. Человек с бородой тоже был рядом, борода – отдельно. И рядом стояли еще несколько людей в шляпах, их было много одинаковых, отличающихся только шляпным фасоном, и других одинаковых, отличающихся только выражением лиц, и одинаковых третьих, отличающихся только позой, в которой стояли, поворотом головы, положением рук и ног – какая-то дурная расточительность в этом гляделась.
«Это какой-то восковой паноптикум, – думал Нестор. – Пан-оптикум. Кум и пан оптик. Тупик, муета ума. Типа опиум он».
Слова мыслей путались под пристальным восковым взглядом, под ласковым шоколадным. Да мыслей, собственно и не могло быть никаких, – думал Нестор, вспоминая усвоенное – могла быть иллюзия мыслей, могла быть иллюзия памяти.
Он повернулся уйти. Как всегда, начал с левой ноги, но шагнула правая. А тело ушло куда-то в третью сторону, оставаясь, впрочем, на том же месте где было.
«Я, кажется, заблудился». – Он повернул голову оглянуться, но вместо повернуться его лицо наклонилось вниз. И там, где он ожидал бы увидеть не шляпу, а сапоги человека (в худом случае – ботинки, валенки или галоши), он встретил тот же немигающий взгляд воска, от которого он отвернулся.
«Где я?» – Нестор хотел подумать «Что со мной?», но вместо «Что?» он мог думать только «Где?», «Как?» и «Почем?»
Но не имея слов для своих мыслей, он чувствовал, что находится, может быть, в странном, особом месте, в том конце пути, из которого уже нет возврата, что в этом месте он сам обречен стоять восковой фигурой – или хуже того, фигурой из мрамора или гипса, последнее по какой-то причине было особенно ужасно.
И в этот момент над Нестором раздался тихий стеклянный звук – знакомый звук соприкосновения двух стеклянных предметов (палочки и колбочки) и Нестор испытал облегчение. Нет, он совсем не заблудился, а в каком-то смысле даже никуда не ушел. Все как бы было на месте, и ничто никуда не делось. Шляпа была на голове, лысина под шляпой, борода – в кармане. Земля – под ногами, – земля, в смысле ступенька. Вдох, выдох – и снова закрутятся шестеренки.
Нестор поднял голову и посмотрел в восковые глаза стоящего перед ним человека – голову даже и поднимать не пришлось – это были восковые, но все-таки это были глаза.
– Ну что, марципановый? – сказал он спокойно.
48
– Молчишь, мой марципановый, а поговорить бы надо.
Впрочем, я тоже молчу.
Потому что слов нет.
Не в том смысле нет, который имеют в виду, когда говорят просто, что слов нет, а в крутом, подлинном смысле: нет, в смысле не существует.
Или слова-то как раз есть, и их есть сколько угодно – во внутреннем, как ты говоришь, пространстве мысли – а нет чего-то другого.
Или что-то другое как раз есть, а нет чего-то третьего – нет голоса. Нет голоса, потому и молчу, а голос нужен – чтобы сказать вслух то, что сказал про себя, то есть действительно сказать – круто, громко и вслух, потому что как я узнаю, на каком слове остановился взгляд (остановился, и закосил, и прошел мимо), если не назову его вслух?
И чего-то четвертого нет (или это уже пятое? – тогда пусть будет шестое, мне лишнего раза не жалко) – нет того порядка, в котором выстраиваются слова, пробегаемые взглядом.
Или порядок-то как раз есть, порядка как раз сколько угодно во внутреннем, как ты его называешь, пространстве мысли, в этом облаке, в этом мыльном пузыре, богатом отражениями, – сколько угодно или, иными словами, – слишком много. Собственно, только порядок и есть – тот, в котором выстраиваются слова, картинки, ощущения тела и прочее – и после этого нет никакого времени, как ты говорил, марципановый, а есть только очередность, место в порядке.
Но это ведь изначально не тот порядок, который мы имеем в виду, когда говорим слово «порядок», – то есть в смысле когда после А идет Б, после Б – Ц (другой вариант – В), а тот порядок, который как бог на душу, когда после А может быть хоть Б, хоть Ц, хоть свинячий хвостик – главное, чтоб были не в кучку, а в строчку. А нужен не тот порядок и не этот, а порядок умный. Чтобы буквы складывались в слова, а слова, стоящие друг за другом в затылок, тоже имели какой-то смысл.
Но откуда возьмется смысл? Из случайного, в общем-то, порядка слов или картинок откуда он возьмется? А ведь он есть, этот смысл, если только я не обманываюсь, если только мое понимание смысла – это не такой же элемент ощущений, как цвет, вкус, запах, образцы которых содержатся во внутреннем, как ты его называешь, – пространстве мысли.
Но мне все больше и больше кажется, что должно быть что-то за пределами этого внутреннего вместилища – убогого внутреннего пространства, в котором мы все мечемся (скачем, ползаем, крутимся, тычемся, клубимся), как блохи (мотыльки, тараканы, белки в колесе, слепые котята, ядовитые змеи). Вот уж действительно не те слова выскакивают, которые могли бы. И какой у них после этого может быть смысл?
Мне кажется, ты обманываешь меня, мой мармеладовый. Потому что если ты прав, то по сути своей ты не можешь знать того, о чем говоришь, если я об этом не знаю. Или ты не все говоришь, что знаешь. Не все знаешь, что говоришь. Не говоришь о том, что знаешь, и о том, что не знаешь, не говоришь. Знающий, не говоришь, говорящий, не знаешь. Что говоришь, говоря, не знаешь, зная.
Сборник рассказов, коротких и очень коротких, действие которых происходит во сне, наяву и в измененных состояниях сознания. Фантастика, местами почти научная, абсурд, магический реализм.
«Есть люди, которые не выговаривают букву «Эр».Некоторые люди не выговаривают и другие буквы, но тех, которые не выговаривает букву «Эр», гораздо больше.Букву «Эр» не выговаривают целые народы – например, китайцы.А другие (англичане, французы) выговаривают, но как-то неправильно, плохо.Не исключена возможность того, что среди общего числа живущих в мире людей число выговаривающих окажется меньше числа невыговаривающих.И это число (вспомним о невыговаривающих китайцах) со временем может и вовсе сойти на нет.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Как много можно увидеть сверху, с летящего над тундрой самолёта! И лётчик, пролетая над практически пустой землёй, задумался о том, как можно эту землю приспособить для нужд населения страны. Ведь пришло другое время и появились новые, ранее недоступные возможности.
В вечной мерзлоте далекого острове Врангеля геологи нашли мамонта и решили его разморозить. А мамонт взял и ожил.
Популярный автор литературных «ужастиков» телеграммой приглашает к себе в гости парочку сотрудников редакции журнала, специализирующегося на мрачной фантастике. Поскольку вызов был срочным, те прибыли в одиноко стоящий прибрежный коттедж уже после заката солнца. Хозяин пребывает в весьма напряжённом состоянии, а за окнами мелькают странные тени, издающие жутковатые звуки, напоминающие одновременно крики чаек и кошачье мяуканье. Когда же в полосы света попадают фрагменты тел этих загадочных существ, которые со временем начинают буквально осаждать дом, писатель против воли вынужден начать рассказ-объяснение… © igor14.
Внезапное воспоминание вывело Джеффа Мэллори из оцепенения, и он понял, что оказался в родном оккупированном городе Биатрисе. Причем его близкие: жена и двое детей выглядят устало и убого, а питаются некачественной едой. На вопрос о местонахождении его старшей дочери все домочадцы удивляются и не понимают — о чём он спрашивает их. И тут он замечает фантастическую башню в центре города, куда все горожане, в том числе и его жена , и дети уходят работать. Мэллори хочет выяснить всё и найти свою дочь...© romanpetr.
Параллельный мир, в котором не было Второй мировой войны. Советский Союз по-прежнему великая держава, литература находится на особом государственном положении, и писателям созданы все условия для творчества. Однако, несмотря на это, Александр после написанного романа, развода с женой и бытового конфликта в химчистке оказывается на грани нервного срыва и приезжает в санаторий.
Запасы металлов на огромной станции Аайя пополняются с путем захвата астероида подходящего состава. Увидеть гравитралы в действии - мечта любого подростка. Но иногда события идут совсем не так, как планировалось.