На солнечной стороне - [55]
Это «милая» прозвучало холодно, даже неприязненно, хотя никуда Витаутас не спешил.
— Обожди чуточку, я сейчас, быстро-быстро…
Он промолчал. Лучше не возражать, а то Дана станет канючить, уговаривать, потом битый час будет причесываться, роняя заколки. На улице, едва спустившись с лестницы, вдруг хватится, что забыла шарфик или перчатки, пройдут пару шагов — новая беда: петля на чулке спустилась! Ох, ах — начнет оглядываться назад, то и дело выворачивая голову, словно ей кто ножом в спину ткнуть собирается. А виноват во всем будет, конечно, он, только он! Нет, ни словечка упрека она не кинет, лишь нахохлится и всем своим постным видом даст ему это понять. И придется жалеть ее, вместо того чтобы выложить досадную правду.
— Ладно, обожду, — неохотно буркнул Витаутас. Воскресная прогулка все равно испорчена.
Поразительно, но на этот раз Дана быстро сунула ноги в выходные туфли, в одно мгновение провела помадой по губам и напудрила нос. И шарфик не забыла. А самое главное чудо — коварные петли капрона не подвели! Витаутас даже подивился ее проворству, а она улыбнулась и зарделась от удовольствия. Подчеркнуто вежливо пропустил даму вперед. Острые каблучки беспечно зацокали по цементным ступенькам, словно обрадованные тем обстоятельством, что их хозяйка избавлена от обычных хлопот: закрыть дверь, проверить, хорошо ли она заперта. На улице их залило теплое, несущее удивительную бодрость осеннее солнышко, обступил багрянец кленов и волнующий запах разогретого асфальта.
— Какое солнце, Витукас, взгляни только, какая красота! Нравится?
Не слова — голос напоминал ему что-то давнее, забытое.
Сквозь слой пудры пробивался живой цвет ее лица, глаза и губы поблескивали, словно отполированные солнцем. И не обратилась, как обычно, «отец» или «Витаутас» — сказала ласково: «Витукас». Раздумывая о непривычном звучании ее голоса, он как-то не уловил сразу смысла слов жены.
И сам, слегка запнувшись, ответил не всегдашним «да, мать» или «действительно, Дана», а, тронув рукав ее плаща, кивнул:
— Правда, красиво, Дануте.
Она снова зарделась, словно услышала комплимент — не городу и погоде предназначенный, а ей самой. Ведь Витаутас мог бы и ей сказать нечто приятное — как славно твои каблучки постукивают, будто полечку танцуешь. Не сказал, добавил что-то другое, тоже доброе, и щеки Даны совсем распылались.
— Надо бы тебе почаще на свежем воздухе бывать, женушка!
— Что ты, я и так много гуляю. Бывает, несколько раз в день по магазинам бегаю…
Значит, как-то не так сказал, раз Дана не поняла, хотя он и сам еще не до конца понимал, что хотел сказать. А от ее ответа повеяло бытом, повседневностью, слова не вызывали отклика, только подрагивающий голос упорно что-то напоминал ему. Что же? Может, такой же солнечный день, а может, напротив — хмурый и ненастный… Или не день, просто некое не нашедшее выражения, попусту растраченное, растаявшее чувство?
Они подходили к центру, все больше машин, прохожих, шума, и все это тоже сливалось со словами, которых он не сказал ей. Теснились дома, толпа шумела, бурлила, поблескивали оконные стекла, но ничто не нарушало прелести этого дня.
Масляно стелился асфальт мостовой, пламенели листья деревьев, встречные женщины, как одна, казались красивыми и молодыми.
— Забегу за хлебом и мясом, а потом в парфюмерный. Подождешь?
Ну вот, так и знал! Сейчас начнет шнырять по магазинам, потом будет тащить разбухшую от продуктов сумку, перегнувшись на один бок. Окончательно испортит прогулку. И поплетешься домой вместо того, чтобы насладиться погожим днем.
Витаутас поморщился, но от раздраженного замечания воздержался — его еще не покидало странное чувство, возникшее от невысказанных слов. Дана же была целиком озабочена покупками: вспомнила, что холодильник пустой. Погрузившись в хозяйственные заботы, уже убегая, торопливо бросила:
— Погуляй тут, газеты купи. Встретимся на солнечной стороне… На солнечной! Запомнил?
— На какой солнечной стороне? — удивившись, переспросил он, но эти слова почему-то продолжали звучать в ушах. И не мог от них отделаться, словно был тут какой-то сокровенный смысл. Больше всего тревожила дрожь в ее голосе. Может, сам ее, эту дрожь, выдумал? Или действительно доносилась она из забытой, манящей дальней дали?
— Около книжного? — крикнул он ей вслед, желая избавиться от неясного, томительного предчувствия.
Дана не расслышала и только повторила:
— На солнечной!.. Жди меня на солнечной стороне! — Цокая каблучками, перебежала улицу — это цоканье как бы вторило ничего не значащим словам «на солнечной стороне». У дверей гастронома обернулась, встретилась с ним глазами, умоляя дождаться в условленном месте, если она и задержится немного.
Ну к чему ляпнул он, чтобы она почаще гуляла, ведь совсем не это было на уме? Только теперь сообразил, что хотел сказать еще в начале прогулки: хотел похвалить ее красивые глаза, какие, мол, они яркие, пусть почаще смотрит вокруг удивленными расширившимися зрачками, будто видит больше, чем можно увидеть…
Дана исчезла, не догонишь и ничего не скажешь. А ведь ее бы обрадовали его слова.
— На солнечной стороне, — повторял про себя Витаутас, стараясь запомнить место встречи, чтобы ненароком снова не обидеть жену. — На солнечной стороне…
Рассказ о мальчике, который заблудился в тайге и нашёл богатое рыбой озеро, названное потом его именем.«Это озеро не отыщешь на карте. Небольшое оно. Небольшое, зато памятное для Васютки. Еще бы! Мала ли честь для тринадцатилетнего мальчишки — озеро, названное его именем! Пускай оно и не велико, не то что, скажем, Байкал, но Васютка сам нашел его и людям показал. Да, да, не удивляйтесь и не думайте, что все озера уже известны и что у каждого есть свое название. Много еще, очень много в нашей стране безымянных озер и речек, потому что велика наша Родина и, сколько по ней ни броди, все будешь находить что-нибудь новое, интересное…».
Самый верный путь к творческому бессмертию – это писать sub specie mortis – с точки зрения смерти, или, что в данном случае одно и то же, с точки зрения вечности. Именно с этой позиции пишет свою прозу Чингиз Айтматов, классик русской и киргизской литературы, лауреат самых престижных премий, хотя последнее обстоятельство в глазах читателя современного, сформировавшегося уже на руинах некогда великой империи, не является столь уж важным. Но несомненно важным оказалось другое: айтматовские притчи, в которых миф переплетен с реальностью, а национальные, исторические и культурные пласты перемешаны, – приобрели сегодня новое трагическое звучание, стали еще более пронзительными.
Рассказы «Капалуха» и «Весенний остров» о суровой северной природе и людям Сибири. Художник Татьяна Васильевна Соловьёва.
1942 год. В полк прибыли новобранцы: силач Коля Рындин, блатной Зеленцов, своевольный Леха Булдаков, симулянт Петька. Холод, голод, муштра и жестокость командира – вот что ждет их. На их глазах офицер расстреливает ни в чем не повинных братьев Снигиревых… Но на фронте толпа мальчишек постепенно превращается в солдатское братство, где все связаны, где каждый готов поделиться с соседом последней краюхой, последним патроном. Какая же судьба их ждет?
Виктор Астафьев (1924—2001) впервые разрушил сложившиеся в советское время каноны изображения войны, сказав о ней жестокую правду и утверждая право автора-фронтовика на память о «своей» войне.Включенные в сборник произведения объединяет вечная тема: противостояние созидательной силы любви и разрушительной стихии войны. «Пастух и пастушка» — любимое детище Виктора Астафьева — по сей день остается загадкой, как для критиков, так и для читателей, ибо заключенное в «современной пасторали» время — от века Манон Леско до наших дней — проникает дальше, в неведомые пространственные измерения...
Рассказ опубликован в сборнике «Далекая и близкая сказка».Книга классика отечественной литературы адресована подрастающему поколению. В сборник вошли рассказы для детей и юношества, написанные автором в разные годы и в основном вошедшие в главную книгу его творчества «Последний поклон». Как пишет в предисловии Валентин Курбатов, друг и исследователь творчества Виктора Астафьева, «…он всегда писал один „Последний поклон“, собирал в нем семью, которой был обойден в сиротском детстве, сзывал не только дедушку-бабушку, но и всех близких и дальних, родных и соседей, всех девчонок и мальчишек, все игры, все малые радости и немалые печали и, кажется, все цветы и травы, деревья и реки, всех ласточек и зорянок, а с ними и всю Родину, которая есть главная семья человека, его свет и спасение.
Сборник посвящен памяти Александра Павловича Чудакова (1938–2005) – литературоведа, писателя, более всего известного книгами о Чехове и романом «Ложится мгла на старые ступени» (премия «Русский Букер десятилетия», 2011). После внезапной гибели Александра Павловича осталась его мемуарная проза, дневники, записи разговоров с великими филологами, книга стихов, которую он составил для друзей и близких, – они вошли в первую часть настоящей книги вместе с биографией А. П. Чудакова, написанной М. О. Чудаковой и И. Е. Гитович.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Роальд Даль — выдающийся мастер черного юмора и один из лучших рассказчиков нашего времени, адепт воинствующей чистоплотности и нежного человеконенавистничества; как великий гроссмейстер, он ведет свои эстетически безупречные партии от, казалось бы, безмятежного дебюта к убийственно парадоксальному финалу. Именно он придумал гремлинов и Чарли с Шоколадной фабрикой. Даль и сам очень колоритная личность; его творчество невозможно описать в нескольких словах. «Более всего это похоже на пелевинские рассказы: полудетектив, полушутка — на грани фантастики… Еще приходит в голову Эдгар По, премии имени которого не раз получал Роальд Даль» (Лев Данилкин, «Афиша»)
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Герои книги – рядовые горожане: студенты, офисные работники, домохозяйки, школьники и городские сумасшедшие. Среди них встречаются представители потайных, ирреальных сил: участники тайных орденов, ясновидящие, ангелы, призраки, Василий Блаженный собственной персоной. Герои проходят путь от депрессии и урбанистической фрустрации к преодолению зла и принятию божественного начала в себе и окружающем мире. В оформлении обложки использована картина Аристарха Лентулова, Москва, 1913 год.
Эта книга пригодится тем, кто опечален и кому не хватает нежности. Перед вами осколки зеркала, в которых отражается изменчивое лицо любви. Вглядываясь в него, вы поймёте, что не одиноки в своих чувствах! Прелестные девочки, блистательные Серые Мыши, нежные изменницы, талантливые лентяйки, обаятельные эгоистки… Принцессам полагается свита: прекрасный возлюбленный, преданная подруга, верный оруженосец, придворный гений и скромная золушка. Все они перед Вами – в "Питерской принцессе" Елены Колиной, "Горьком шоколаде" Марты Кетро, чудесных рассказах Натальи Нестеровой и Татьяны Соломатиной!
Этот сборник составлен из историй, присланных на конкурс «О любви…» в рамках проекта «Народная книга». Мы предложили поделиться воспоминаниями об этом чувстве в самом широком его понимании. Лучшие истории мы публикуем в настоящем издании.Также в книгу вошли рассказы о любви известных писателей, таких как Марина Степнова, Майя Кучерская, Наринэ Абгарян и др.
Марковна расследует пропажу алмазов. Потерявшая силу Лариса обучает внука колдовать. Саньке переходят бабушкины способности к проклятиям, и теперь ее семье угрожает опасность. Васютку Андреева похитили из детского сада. А Борис Аркадьевич отправляется в прошлое ради любимой сайры в масле. Все истории разные, но их объединяет одно — все они о бабушках и дедушках. Смешных, грустных, по-детски наивных и удивительно мудрых. Главное — о любимых. О том, как признаются в любви при помощи классиков, как спасают отчаявшихся людей самыми ужасными в мире стихами, как с помощью дверей попадают в другие миры и как дожидаются внуков в старой заброшенной квартире. Удивительные истории.
Каждый рассказ, вошедший в этот сборник, — остановившееся мгновение, история, которая произойдет на ваших глазах. Перелистывая страницу за страни-цей чужую жизнь, вы будете смеяться, переживать за героев, сомневаться в правдивости историй или, наоборот, вспоминать, что точно такой же случай приключился с вами или вашими близкими. Но главное — эти истории не оставят вас равнодушными. Это мы вам обещаем!