— Вот оно что… железяка, — нахмурился отец. — А ты разобралась, кто так говорит? Думаешь, легко мне хозяйство вести. Народ у нас такой — палец в рот не клади. И со всеми добреньким быть нельзя, зараз на шею сядут. Тут характер надо иметь, твёрдую руку.
На другой день, выйдя к колодцу за водой, Таня встретила на улице сани-розвальни, нагружённые длинными смоляными тесинами. За подводой шагала Василиса Канавина. Она остановила воз около своего дома и принялась сбрасывать тесины на снег.
Таня видела, как из сеней выскочил Парамон с братишками и что-то спросил у матери.
— Со склада отпустили… — сказала Василиса. — По казённой цене. Сам распорядился. Теперь хоть крышу покроем.
— За что нам доброта такая? — с недоумением спросил Парамон.
— Упросила я Кузьму Егорыча. Вошёл он в наше положение. — Василиса кивнула на Таню. — Вот и она словечко за нас замолвила. Спасибо ей… Давай помогай, сынок… Сейчас ещё за кирпичом поедем.
— Не пойму я всё-таки, за что эти подачки? — допытывался Парамон.
— Я тебе потом всё объясню, потом, — торопливо заговорила Василиса и, видя, что сын не двигается с места, подошла к нему вплотную и принялась шёпотом что-то объяснять.
Парамон вздрогнул, насупился и, кинув подозрительный взгляд на Таню, зло бросил:
— Никуда не поеду! Не надо нам ничего! — И он скрылся в сенях.
Василиса бросилась за ним следом. Только братишки Парамона, ничего не понимая, весело и шумно суетились около подводы.
С тяжёлым сердцем Таня принялась помогать им стаскивать с саней длинные гибкие тесины.
Утром школьники вышли чинить сараи. Строителей набралось человек двадцать — все ученики старших классов. Летом вместе с учителем физики Петром Акимовичем они ремонтировали школу. Кроме того, пришло с топорами и пилами ещё немало других мальчишек, «рядовых, необученных», как они себя называли, но уверенных, что чинить сарай — дело пустяковое.
Прохор Михайлович вместе с Федей и Сашей наладил школьный трактор, и ребята принялись подвозить к сараям с колхозного склада брёвна, доски, кирпич.
— Та-ак… — усмехнулся Пётр Акимович, оглядев мальчишек. — В топорики поиграть собрались.
— А что? Не боги горшки обжигают, — заявил Улька. — Я с батей сколько раз сараи чинил. Были бы доски да гвозди.
— Хочешь сказать, тяп-тяп — и готово. Нет, так не пойдёт. А ну-ка, други мои, давай на сортировку.
Пётр Акимович разбил ребят на группы. Понимающих толк в строительном деле поставил тесать брёвна, менее опытных — выгребать из сараев мусор, жечь костры, а ребятишек из младших классов за ненадобностью отослал домой.
Вскоре подвезли доски, тёс, брёвна, кирпич, ящики с гвоздями.
Ребята заменяли в сараях подгнившие брёвна, настилали полы, потолки, крыли крыши, утепляли соломой стены.
Сначала многое не ладилось. Не так просто оказалось затёсывать брёвна.
— А ну-ка, делай, как я! — Пётр Акимович без лишних слов показывал, как нужно правильно держать топор.
Феде и Саше учитель поручил изготовить ворота для утятника. Ворота должны быть одинарные, с обвязкой, средником и подкосом из брусьев.
Ребята смастерили их довольно быстро, но, когда ворота навесили на петли, они никак не хотели входить в дверной проём.
— Перекос, брат… На глазок ничего не получается. Будем переделывать, — со вздохом признался Саша и, вооружившись метром и угольником, долго определял размеры и вёл расчёты.
Дней через пять дряхлые сараи было не узнать — получились вполне приличные помещения для утят. Но теперь предстояло самое сложное: в утятниках надо было класть печи.
Колхозный завхоз привёл откуда-то печника — приземистого, румянощёкого старичка с окладистой бородкой. Печник ласково сказал: «Бог на помощь трудовому люду», осмотрел утятник, спросил, какая требуется печка, и, пошептав что-то про себя, заломил такую бешеную цену, что у завхоза перекосилось лицо.
— Не имею такого бюджета. Обязан председателю доложить. — И он направился в правление колхоза.
— Да он же хапуга, этот печник! — вполголоса вырвалось у Феди.
— Не греши, отрок, не оскверняй себя такими словами. По закону беру, как есть я первостатейный мастер на всю округу и, можно сказать, академик по печному делу.
Ребята вопросительно посмотрели на Петра Акимовича — кто-кто, а он-то действительно мастер на все руки. И электропроводку может провести, и радиоприёмник собрать, и мотор починить. А когда надо было построить помещение для школьных мастерских, Пётр Акимович всё взял на себя. Сам составил проект, смету, научил ребят выкладывать из кирпича стены, готовить раствор, возводить стропила. Кажется, он и печки умеет перекладывать.
И учитель всё понял.
— Пётр Акимович, можно этого рвача в шею выгнать? — шёпотом спросил Федя.
— Пожалуй, стоит. Хотя будем дипломатами. — Пётр Акимович подошёл к печнику. — Уходите с миром, божий человек… Как-нибудь сами управимся.
Добрых пять дней длилась кладка печей. Ребята месили глину, подавали учителю раствор, кирпичи, а сами зорко вглядывались, как мелькали руки Петра Акимовича, как он выводил печной свод, боров…
А в это время в школе Варвара Степановна проводила занятия с молодыми утководами. В звено записались почти все девочки девятого класса и несколько мальчишек. Они изучали анатомию и физиологию птицы, узнавали, как ухаживать за утками, как и чем их кормить, как добиваться высоких привесов.
