На семи холмах. Очерки культуры древнего Рима - [68]

Шрифт
Интервал

Друг Лициний! Вчера, в часы досуга,
Мы табличками долго забавлялись,
Превосходно и весело играли.
Мы писали стихи поочередно,
Упражнялись в цезурах и размерах,
Пили, шуткой на шутку отвечая,
И ушел я, твоим, Лициний, блеском
И твоим остроумием зажженный.
(Пер. А. И. Пиотровского.)

Дружеские послания Катулла живо рисуют быт и нравы того времени. В них мы можем найти множество подробностей, вплоть до названий тех мест в Риме, где Катулл и его друзья любили проводить время:

Милый друг, прошу тебя, откройся,
Где же ты, в каких трущобах скрылся?
Я искал тебя на Малом поле,
В книжных лавках, в многолюдном цирке,
И в Юпитера высоком храме,
И под колоннадою Помпея…
(Пер. А. И. Пиотровского.)

Жизнь Катулла, полная бурных переживаний, небогата внешними биографическими данными. Несколько лет провел он в Риме, изредка наведываясь в предместья Вероны, в дом отца. Но недолго тешили его радости разгульной светской жизни. Судьба поэта омрачилась трагическими событиями, когда ему не было еще 30 лет. Из далекой Малой Азии пришло известие, что там умер горячо любимый брат. Катулл на время уехал в дом родителей. Вернувшись в Рим, он узнал, что женщина, которую он страстно любил, ему изменила. Он убедился в предательстве самых близких друзей. Подавленный горем, Катулл решил покинуть Рим. В 57 г. до н. э. он вступил в свиту претора Меммия>[31] и отправился сопровождать его в Малую Азию, в провинцию Вифинию.

Путешествие помогло Катуллу пережить горечь разочарований. Смена впечатлений и приход весны вернули поэту присущую ему жизнерадостность:

Мы к азийским летим столицам славным!
О, как сердце пьянит желанье странствий!
Как торопятся в путь веселый ноги!

Катулл посетил города Греции и Малой Азии. Он проделал путь, который повторили потом величайшие поэты Рима: Гораций и Овидий в юности, Вергилий — перед смертью.

По-видимому, одной из причин поездки в Азию было желание поправить материальные дела. Жизнь в Риме поглощала уйму денег. Катулл часто жалуется в стихах, что у него «в кошельке загнездилась паутина». В шутливом приглашении в гости он обещает хорошо угостить приятеля, если тот принесет с собой и вино и закуску. В другом стихотворении он говорит, что дом его расположен не под западным ветром, не под южным и не под восточным:

Нет, заложен он за пятнадцать тысяч,
Вот — чудовищный ветер и несносный!

Рим высасывал все соки из завоеванных стран. Наместники безжалостно грабили провинции. Обычно римские юноши возвращались из Азии разбогатевшими и преуспевающими по службе. Но Катуллу и здесь не повезло. Пробыв в свите Меммия менее года и ничего не заработав, он покинул своих спутников в столице Вифинии Никее:

Вы, товарищи милые, прощайте!
Долго из дому вместе мы шагали,
А вернемся — своей дорогой каждый.

Катулл возвратился в Рим, не сделав карьеры и не приобретя богатств. Такие неудачи не были редкими исключениями. Все барыши попадали прежде всего в руки знатных римлян, имеющих власть. Наместники наживались не только за счет местного населения, но и за счет своих подчиненных. Когда два приятеля Катулла с такой же «легкой ношею» вернулись в Рим из Испании, где они служили в свите претора Луция Кальпурния Пизона, близкого родственника Юлия Цезаря, Катулл вспомнил и свою поездку:

Злополучные спутники Пизона,
С легкой ношею, с сумкой за плечами,
Друг Вераний, и ты — Фабулл несчастный!
Как живется вам? Вдосталь ли намерзлись
С вашим претором и наголодались?
Так же ль все барыши в расход списали,
Как и я? За своим гоняясь мотом,
Я долги уплатил его. Вот прибыль!
Меммий милый! Изрядно и жестоко
Ощипал он меня и облапошил.
Но и вы, если я не ошибаюсь,
То же счастье нашли. И вам досталось!
Вот они — покровители из знатных!
Чтоб их прокляли боги и богини —
Их — позорище Ромула и Рема!
(Пер. А. И. Пиотровского.)

Катулл нередко вспоминает в стихах единственную попытку принять участие в служебной деятельности. Тяжело и остро переживает он свою неудачу. На расспросы о поездке в Вифинию отвечает, как всегда, шутливо и весело:

Мы пришли. Завязались разговоры
И о том и о сем. Зашла беседа
Про Вифинию, как-то в ней живется,
Не привез ли я золота оттуда.
Я ответил, как было. Ни начальству
Не пришлось поживиться там, ни свите,
Не поправил и я своих делишек.
Был к тому же наш претор — мот и лодырь,
И на свиту свою плевал бесстыдно.
(Пер. А. И. Пиотровского.)

На обратном пути из Вифинии Катулл посетил могилу брата, который был похоронен в Малой Азии, на берегу Мраморного моря. Чувства, вызванные невозвратимой утратой, поэт выразил в эпитафии и в элегиях, пронизанных глубокой печалью:

Много морей переплыв и увидевши много народов,
   Брат мой, достиг я теперь грустной гробницы твоей.
Чтобы последний принесть тебе дар, подобающий мертвым,
   Чтобы пред урной немой тщетное слово сказать.
Рок беспощадный пресек твою жизнь, он навеки похитил,
   Брат злополучный, тебя, сердце мое разорвав.
Что же, прими эти жертвы. Обычаи древние дедов
   Нам заповедали их — в грустный помин мертвецам.
Жаркой слезою моей они смочены, плачем последним.
   Здравствуй же, брат дорогой! Брат мой, навеки прощай!
(Пер. А. И. Пиотровского.)

Вернувшись на родину, Катулл не пожелал жить в Риме, где судьба нанесла ему столько тяжелых ударов. Он поехал в Верону, к берегам живописного горного озера Гарда, которое потом, вслед за Катуллом, воспели многие поэты. Там, на маленьком полуострове Сирмий, его ждал родительский дом. Ночью можно там было слушать «морской прибой», который несколько лет спустя прославил в стихах Вергилий. Днем можно было пройти в заросший зеленью грот, который и по сей день жители Вероны называют «гротом Катулла».


Еще от автора Михаил Юрьевич Герман
Воспоминания о XX веке. Книга вторая. Незавершенное время. Imparfait

«Воспоминания о XX веке: Книга вторая: Незавершенное время: Imparfait» — новая дополненная версия мемуаров известного историка искусства Михаила Юрьевича Германа (ранее они публиковались под названием «Сложное прошедшее»). Повествование охватывает период с 1960-х годов до конца XX века. Это бескомпромиссно честный рассказ о времени: о том, каким образом удавалось противостоять давлению государственной машины (с неизбежными на этом пути компромиссами и горькими поражениями), справляться с обыденным советским абсурдом, как получалось сохранять порядочность, чувство собственного достоинства, способность радоваться мелочам и замечать смешное, мечтать и добиваться осуществления задуманного. Богато иллюстрированная книга будет интересна самому широкому кругу читателей.


Воспоминания о XX веке. Книга первая. Давно прошедшее. Plus-que-parfait

«Воспоминания о XX веке. Книга первая: Давно прошедшее» — новая, дополненная версия мемуаров известного историка искусства Михаила Юрьевича Германа (ранее они публиковались под названием «Сложное прошедшее»). Повествование охватывает период с середины 1930-х до 1960-х. Это бескомпромиссно честный рассказ о времени: о том, каким образом удавалось противостоять давлению государственной машины (с неизбежными на этом пути компромиссами и горькими поражениями), справляться с обыденным советским абсурдом, как получалось сохранять порядочность, чувство собственного достоинства, способность радоваться мелочам и замечать смешное, мечтать и добиваться осуществления задуманного. Богато иллюстрированная книга будет интересна самому широкому кругу читателей.


В поисках Парижа, или Вечное возвращение

Книга известного петербургского писателя Михаила Германа «В поисках Парижа, или Вечное возвращение» – это история странствий души, от отроческих мечтаний и воображаемых путешествий до реальных встреч с Парижем, от детской игры в мушкетеров до размышлений о таинственной привлекательности города, освобожденной от расхожих мифов и хрестоматийных представлений. Это рассказ о милых и не очень подробностях повседневной жизни Парижа, о ее скрытых кодах, о шквале литературных, исторических, художественных ассоциаций.


Парижские подробности, или Неуловимый Париж

Книгу известного петербургского писателя Михаила Германа «Парижские подробности, или Неуловимый Париж» можно было бы назвать чрезвычайно живым и во всех отношениях красочным дополнением к недавно вышедшей книге «В поисках Парижа, или Вечное возвращение», если бы она не была вполне самодостаточна. И хотя в ней намеренно опущены некоторые драматические и счастливые страницы длинной «парижской главы» в биографии автора, перед читателем во всем блеске предстает калейдоскоп парижских подробностей, которые позволяют увидеть великий город так, как видит и ощущает его Михаил Герман, – именно увидеть, поскольку свой рассказ автор иллюстрирует собственными цветными и черно-белыми фотографиями, с помощью которых он год за годом стремился остановить дорогие ему мгновения жизни непостижимого, неуловимого Парижа.В формате pdf A4 сохранен издательский дизайн.


Импрессионизм. Основоположники и последователи

Импрессионизм — живопись впечатления, мгновения, выхваченного из монотонности будней. Хотя зародилось это течение в Париже еще во второй половине XIX века, по сию пору оно вызывает повышенный интерес публики. Замечательный знаток французской культуры М. Ю. Герман, доктор искусствоведения, изложил в книге собственную, глубоко продуманную и эмоциональную версию истории импрессионизма, рассказал о пути великих мастеров (Эдуара Мане, Клода Моне, Эдгара Дега, Огюста Ренуара и многих других), а также о том, как французское влияние отозвалось в искусстве других стран, в том числе — России.


Хогарт

Книга посвящена Вильяму Хогарту (1697–1764), английскому живописцу и граверу, теоретику искусства.


Рекомендуем почитать
Несостоявшиеся столицы Руси: Новгород. Тверь. Смоленск. Москва

История, как известно, не терпит сослагательного наклонения. Однако любой историк в своих исследованиях обращается к альтернативной истории, когда дает оценку описываемым персонажам или событиям, реконструирует последствия исторических решений, поступков, событий, образующих альтернативу произошедшему в реальности. Тем не менее, всерьез заниматься альтернативной историей рискуют немногие серьезные историки.И все же, отечественная история предлагает богатейший материал для альтернативных исследований, ведь даже само возникновение нашего государства на бедных и холодных равнинах северо-востока Европы, да еще и с центром в ничем не примечательном городке, выглядит результатом невероятного нагромождения случайностей.


Земля Осириса

Стивен Меллер, известный американский археолог-исследователь, много лет посвятивший изучению археологических памятников и истории Египта, предлагает новый, революционный взгляд на одну из древнейших в мире культур. Книга создана на основе эксклюзивных материалов, полученных автором во время экспедиций в Египет, а также новейших расшифровок древних текстов.© S. Mehler, 2004.


Кельты анфас и в профиль

Из этой книги читатель узнает, что реальная жизнь кельтских народов не менее интересна, чем мифы, которыми она обросла. А также о том, что настоящие друиды имели очень мало общего с тем образом, который сложился в массовом сознании, что в кельтских монастырях создавались выдающиеся произведения искусства, что кельты — это не один народ, а немалое число племен, объединенных общим названием, и их потомки живут сейчас в разных странах Европы, говорят на разных, хотя и в чем-то похожих языках и вряд ли ощущают свое родство с прародиной, расположенной на территории современных Австрии, Чехии и Словакии…Книга кельтолога Анны Мурадовой, кандидата филологических наук и научного сотрудника Института языкознания РАН, основана на строгих научных фактах, но при этом читается как приключенческий роман.


Над Огненной Дугой. Советская авиация в Курской битве

В преддверии Курской битвы перед ВВС Красной Армии были поставлены задачи по завоеванию полного господства в воздухе, изгнанию люфтваффе с поля боя и оказанию эффективного содействия наземным войскам в разгроме врага. Итог ожесточенных двухмесячных боев, казалось бы, однозначно свидетельствовал: поставленные перед «сталинскими соколами» цели были достигнуты, небо над Огненной Дугой осталось за советской авиацией. Однако подлинная цена этой победы, соотношение реальных потерь противоборствующих сторон долгое время оставались за рамками официальных исследований.Как дорого обошлась нам победа? Какова роль люфтваффе в срыве попытки Красной Армии окружить орловскую и харьковскую группировки вермахта? Стало ли сражение над Курской дугой переломным моментом в ходе воздушного противостояния на советско-германском фронте? На эти и на многие другие вопросы вы найдете ответы на страницах этой книги.


Самый длинный день. Высадка десанта союзников в Нормандии

Классическое произведение Корнелиуса Райана, одного из самых лучших военных репортеров прошедшего столетия, рассказывает об операции «Оверлорд» – высадке союзных войск в Нормандии. Эта операция навсегда вошла в историю как день «D». Командующий мощнейшей группировкой на Западном фронте фельдмаршал Роммель потерпел сокрушительное поражение. Враждующие стороны несли огромные потери, и до сих пор трудно назвать точные цифры. Вы увидите события той ночи глазами очевидцев, узнаете, что чувствовали сами участники боев и жители оккупированных территорий.


Иностранные известия о восстании Степана Разина

Издание завершает публикацию всех важнейших зарубежных материалов XVII в. о восстании С. Разина, остававшихся еще не опубликованными. (Первый выпуск — «Записки иностранцев о восстании С. Разина». Л., «Наука», 1968). В сборник вошли: брошюра о восстании, изданная в Лондоне в начале 1671 г., диссертация о Разине, защищенная и изданная в Германии в 1674 г., отклики на восстание западноевропейской прессы 1670–1671 гг. и записки Кемпфера о персидском походе Разина.Материалы комментированы и сопровождены источниковедческими статьями.Издание рассчитано на широкий круг читателей: учителей, студентов аспирантов, научных работников.