На семи холмах. Очерки культуры древнего Рима - [70]

Шрифт
Интервал

Клодия была ослепительно красива. Даже ее злейшие враги не могли не отдать ей должное. Цицерон ее ненавидел, в гневе ругал эту «общую подружку», «трехгрошовую Клитемнестру», но он же, отдавая должное ее уму и красоте, называл ее то «волоокой Герой», то «Медеей Палатинских садов».

Ослепленный красотой Клодии, Катулл влюбился в нее со всей силой юного чувства. И столичная красавица, пресыщенная обществом знатной светской молодежи, ответила на любовь молодого провинциала. Ее привлекли наивность и доверчивость, пылкость и искренность юного поэта. Однако счастье их было недолгим. Избалованная и эгоистичная, Клодия была переменчива. У Катулла появились соперники, а с ними ревность и разочарование в любви.

Когда Катулл, получив известие о смерти брата, уехал в Верону, Клодия ему окончательно изменила. Она вступила в открытую связь с оратором Марком Целием Руфом, закончившуюся скандальным судебным процессом, на котором и Клодия и Руф обливали друг друга грязью самых оскорбительных обвинений.

Несчастная любовь нашла свое отражение в лирике Катулла. Многие его стихотворения носят глубоко личный характер. Катулл создал единственный в своем роде роман из маленьких лирических стихотворений, и Клодия была прототипом героини этого романа. В жизни героев этого романа не происходит крупных событий. Но каждая мелочь приобретает исключительную значимость, как это и бывает в отношениях между влюбленными. В стихах Катулла ярко и правдиво звучат все оттенки человеческих чувств — от пламенной любви до испепеляющей ненависти, все нюансы сложных противоречивых отношений между влюбленными. С точки зрения проникновения поэта в мир интимных переживаний лирика Катулла не имеет ничего равного ей в античной поэзии.

Катулл назвал свою героиню Лесбией — в честь великой греческой поэтессы Сапфо, с острова Лесбоса, которая впервые открыла мир любовных переживаний в глубоких и светлых стихах. Катулл перевел на латинский язык ее знаменитую песнь любви, включив в нее обращение к своей возлюбленной:

Верю, счастьем тот божеству подобен,
Тот, грешно ль сказать, божества счастливей,
Кто с тобой сидит и в глаза глядится,
               Слушая сладкий
Смех из милых уст. Он меня, беднягу,
Свел совсем с ума. Лишь тебя завижу,
Лесбия, владеть я бессилен сердцем,
               Рта не раскрою.
Бедный нем язык. А по жилам — пламень
Тонкою струею скользит. Звенящий
Гул гудит в ушах. Покрывает очи
               Черная полночь…
(Пер. А. И. Пиотровского.)

Счастье быть рядом с любимой кажется несбыточной мечтой, «сладким, но недоступным счастьем». Но вот в доме друга Аллия происходит первое любовное свидание:

Там полнотой насладился я страсти взаимной и ласки.
    Легкой походкой туда радость входила моя.
Там на истертый порог белоснежные ноги вступали,
    Шорох я слышал, дрожа, нежно обутой ступни…
(Пер. А. И. Пиотровского.)

Катулл клянется, что никто так сильно никого не любил, как он любит Лесбию:

Нет, ни одна среди женщин такой похвалиться не может
    Сильной любовью, какой Лесбию я полюбил!
(Пер. А. И. Пиотровского.)

Он любит Лесбию нежно и страстно — и как возлюбленный, и как брат или отец:

Словно дочку отец, — вот как любил я тебя!

Катулл воспевает не только Лесбию, но все, что ее окружает, все, чего касается ее рука. Он прославляет в стихах воробья, который живет у его возлюбленной:

Милый птенчик, любовь моей подружки!
На колени приняв, с тобой играет
И балует она, и милый пальчик
Подставляет для яростных укусов.
(Пер. А. И. Пиотровского.)

Когда воробей умер, поэт написал стихотворение, имитирующее погребальные гимны:

Плачьте, плачьте, Венеры и Амуры,
И все те, в ком осталась человечность:
Умер птенчик, дружок моей подружки,
Милый птенчик, услада моей милой,
Кого больше очей она любила.
Слаще меда он был и знал хозяйку,
Словно девочка — мать свою родную.
(Пер. И. Л. Сельвинского.)

Катулл прославляет красоту Лесбии. Его возлюбленная прекраснее всех женщин на свете. Кто-то посмел сказать, что красавица Квинтия лучше, чем Лесбия, и поэт возмущен:

«Квинтия — безукоризненна!» Я ж ее вижу высокой,
    Статной и белой. О, да: это и я признаю.
Но никогда не признаю красавицей: нет обаяния,
    Очарования нет в теле дебелом таком.
Лесбия — вот кто волшебница! Прелести все сочетая,
    Не у Венеры ли ты тайну свою заняла?
(Пер. И. Л. Сельвинского.)

Когда в Риме появилась другая соперница Лесбии — красавица из провинции, Катулл высмеял ее грубо и безжалостно:

Добрый день, долгоносая девчонка,
Колченогая, с хрипотою в глотке,
Большерукая, с глазом как у жабы,
С деревенским, нескладным разговором!
И тебя-то молва зовет красивой?
И тебя с нашей Лесбией сравнили?
О бессмысленный век, о век бездарный!
(Пер. А. И. Пиотровского.)

Любовь — это дар богов, прекрасный и редкий. А жизнь так коротка, скоро наступит «беспробудная ночь», где не будет любовных радостей. Поэтому не нужно слушать «воркотню стариков ожесточенных», которые проповедуют соблюдение суровых обычаев предков:

Будем жить и любить, моя подруга!
Воркотню стариков ожесточенных
Будем в ломаный грош с тобою ставить!
В небе солнце зайдет и снова вспыхнет,
Нас, лишь светоч погаснет жизни краткой,

Еще от автора Михаил Юрьевич Герман
Воспоминания о XX веке. Книга вторая. Незавершенное время. Imparfait

«Воспоминания о XX веке: Книга вторая: Незавершенное время: Imparfait» — новая дополненная версия мемуаров известного историка искусства Михаила Юрьевича Германа (ранее они публиковались под названием «Сложное прошедшее»). Повествование охватывает период с 1960-х годов до конца XX века. Это бескомпромиссно честный рассказ о времени: о том, каким образом удавалось противостоять давлению государственной машины (с неизбежными на этом пути компромиссами и горькими поражениями), справляться с обыденным советским абсурдом, как получалось сохранять порядочность, чувство собственного достоинства, способность радоваться мелочам и замечать смешное, мечтать и добиваться осуществления задуманного. Богато иллюстрированная книга будет интересна самому широкому кругу читателей.


Воспоминания о XX веке. Книга первая. Давно прошедшее. Plus-que-parfait

«Воспоминания о XX веке. Книга первая: Давно прошедшее» — новая, дополненная версия мемуаров известного историка искусства Михаила Юрьевича Германа (ранее они публиковались под названием «Сложное прошедшее»). Повествование охватывает период с середины 1930-х до 1960-х. Это бескомпромиссно честный рассказ о времени: о том, каким образом удавалось противостоять давлению государственной машины (с неизбежными на этом пути компромиссами и горькими поражениями), справляться с обыденным советским абсурдом, как получалось сохранять порядочность, чувство собственного достоинства, способность радоваться мелочам и замечать смешное, мечтать и добиваться осуществления задуманного. Богато иллюстрированная книга будет интересна самому широкому кругу читателей.


В поисках Парижа, или Вечное возвращение

Книга известного петербургского писателя Михаила Германа «В поисках Парижа, или Вечное возвращение» – это история странствий души, от отроческих мечтаний и воображаемых путешествий до реальных встреч с Парижем, от детской игры в мушкетеров до размышлений о таинственной привлекательности города, освобожденной от расхожих мифов и хрестоматийных представлений. Это рассказ о милых и не очень подробностях повседневной жизни Парижа, о ее скрытых кодах, о шквале литературных, исторических, художественных ассоциаций.


Парижские подробности, или Неуловимый Париж

Книгу известного петербургского писателя Михаила Германа «Парижские подробности, или Неуловимый Париж» можно было бы назвать чрезвычайно живым и во всех отношениях красочным дополнением к недавно вышедшей книге «В поисках Парижа, или Вечное возвращение», если бы она не была вполне самодостаточна. И хотя в ней намеренно опущены некоторые драматические и счастливые страницы длинной «парижской главы» в биографии автора, перед читателем во всем блеске предстает калейдоскоп парижских подробностей, которые позволяют увидеть великий город так, как видит и ощущает его Михаил Герман, – именно увидеть, поскольку свой рассказ автор иллюстрирует собственными цветными и черно-белыми фотографиями, с помощью которых он год за годом стремился остановить дорогие ему мгновения жизни непостижимого, неуловимого Парижа.В формате pdf A4 сохранен издательский дизайн.


Импрессионизм. Основоположники и последователи

Импрессионизм — живопись впечатления, мгновения, выхваченного из монотонности будней. Хотя зародилось это течение в Париже еще во второй половине XIX века, по сию пору оно вызывает повышенный интерес публики. Замечательный знаток французской культуры М. Ю. Герман, доктор искусствоведения, изложил в книге собственную, глубоко продуманную и эмоциональную версию истории импрессионизма, рассказал о пути великих мастеров (Эдуара Мане, Клода Моне, Эдгара Дега, Огюста Ренуара и многих других), а также о том, как французское влияние отозвалось в искусстве других стран, в том числе — России.


Хогарт

Книга посвящена Вильяму Хогарту (1697–1764), английскому живописцу и граверу, теоретику искусства.


Рекомендуем почитать
Несостоявшиеся столицы Руси: Новгород. Тверь. Смоленск. Москва

История, как известно, не терпит сослагательного наклонения. Однако любой историк в своих исследованиях обращается к альтернативной истории, когда дает оценку описываемым персонажам или событиям, реконструирует последствия исторических решений, поступков, событий, образующих альтернативу произошедшему в реальности. Тем не менее, всерьез заниматься альтернативной историей рискуют немногие серьезные историки.И все же, отечественная история предлагает богатейший материал для альтернативных исследований, ведь даже само возникновение нашего государства на бедных и холодных равнинах северо-востока Европы, да еще и с центром в ничем не примечательном городке, выглядит результатом невероятного нагромождения случайностей.


Земля Осириса

Стивен Меллер, известный американский археолог-исследователь, много лет посвятивший изучению археологических памятников и истории Египта, предлагает новый, революционный взгляд на одну из древнейших в мире культур. Книга создана на основе эксклюзивных материалов, полученных автором во время экспедиций в Египет, а также новейших расшифровок древних текстов.© S. Mehler, 2004.


Кельты анфас и в профиль

Из этой книги читатель узнает, что реальная жизнь кельтских народов не менее интересна, чем мифы, которыми она обросла. А также о том, что настоящие друиды имели очень мало общего с тем образом, который сложился в массовом сознании, что в кельтских монастырях создавались выдающиеся произведения искусства, что кельты — это не один народ, а немалое число племен, объединенных общим названием, и их потомки живут сейчас в разных странах Европы, говорят на разных, хотя и в чем-то похожих языках и вряд ли ощущают свое родство с прародиной, расположенной на территории современных Австрии, Чехии и Словакии…Книга кельтолога Анны Мурадовой, кандидата филологических наук и научного сотрудника Института языкознания РАН, основана на строгих научных фактах, но при этом читается как приключенческий роман.


Над Огненной Дугой. Советская авиация в Курской битве

В преддверии Курской битвы перед ВВС Красной Армии были поставлены задачи по завоеванию полного господства в воздухе, изгнанию люфтваффе с поля боя и оказанию эффективного содействия наземным войскам в разгроме врага. Итог ожесточенных двухмесячных боев, казалось бы, однозначно свидетельствовал: поставленные перед «сталинскими соколами» цели были достигнуты, небо над Огненной Дугой осталось за советской авиацией. Однако подлинная цена этой победы, соотношение реальных потерь противоборствующих сторон долгое время оставались за рамками официальных исследований.Как дорого обошлась нам победа? Какова роль люфтваффе в срыве попытки Красной Армии окружить орловскую и харьковскую группировки вермахта? Стало ли сражение над Курской дугой переломным моментом в ходе воздушного противостояния на советско-германском фронте? На эти и на многие другие вопросы вы найдете ответы на страницах этой книги.


Самый длинный день. Высадка десанта союзников в Нормандии

Классическое произведение Корнелиуса Райана, одного из самых лучших военных репортеров прошедшего столетия, рассказывает об операции «Оверлорд» – высадке союзных войск в Нормандии. Эта операция навсегда вошла в историю как день «D». Командующий мощнейшей группировкой на Западном фронте фельдмаршал Роммель потерпел сокрушительное поражение. Враждующие стороны несли огромные потери, и до сих пор трудно назвать точные цифры. Вы увидите события той ночи глазами очевидцев, узнаете, что чувствовали сами участники боев и жители оккупированных территорий.


Иностранные известия о восстании Степана Разина

Издание завершает публикацию всех важнейших зарубежных материалов XVII в. о восстании С. Разина, остававшихся еще не опубликованными. (Первый выпуск — «Записки иностранцев о восстании С. Разина». Л., «Наука», 1968). В сборник вошли: брошюра о восстании, изданная в Лондоне в начале 1671 г., диссертация о Разине, защищенная и изданная в Германии в 1674 г., отклики на восстание западноевропейской прессы 1670–1671 гг. и записки Кемпфера о персидском походе Разина.Материалы комментированы и сопровождены источниковедческими статьями.Издание рассчитано на широкий круг читателей: учителей, студентов аспирантов, научных работников.