На семи холмах. Очерки культуры древнего Рима - [55]

Res nec mancipi — все остальные вещи — не требовали столь сложного порядка, для их продажи (покупки) достаточно было просто передать вещи по уплате денег. Продажа и покупка таких вещей не требовала свидетелей и называлась традицией («передача»).

Крестьянин продавал упитанного с лоснящейся шерстью быка. Животное покупал мясник — житель и гражданин Рима. Рядом с покупателем стояли пять совершеннолетних граждан. Это свидетели, без них сделка недействительна. Покупатель держал в руке весы (когда-то на них взвешивали серебро, в далеком прошлом Рим еще не знал чеканных денег; весы сейчас были только частью торжественного обряда: Рим давно уже имел самую настоящую монету). Покупатель положил на весы деньги — цену быка, дотронулся рукой до животного и произнес торжественно словно молитву: «Это мое по закону квиритов: я уплатил полновесным металлом». Теперь мясник мог увести с собой купленного быка. Так происходила манципация.

Чуть поодаль римский легионер делал заем у старика менялы, предлагая в залог свой шлем. Оба произнесли торжественные формулы. «Обещаешь дать?» — спросил бравый воин. «Обещаю», — отвечал заимодавец. Римляне знали, что к словам формулы нельзя ничего добавлять и ничего нельзя изменять — стоило сбиться в словах или переставить их порядок, пропустить слог, и сделка становилась недействительной.

С важной миной, серьезный и нахмуренный появился претор. Он в белой тоге с пурпурной каймой по краю, голова оставалась непокрытой, несмотря на жару. Почетная охрана — ликторы (претор имел их шесть, один из них шел впереди) — расталкивала толпу, освобождая дорогу высшему судье государства. О высоком ранге судьи говорят связки розог на плече каждого ликтора — знак власти над телом граждан (знак этот символический: римских граждан нельзя пороть, не без исключений, впрочем, пороли солдат и школьников). Претор подошел к трибуналу и занял место на старинном сиденье (римляне говорили, что курульное кресло должно напоминать сиденье колесницы). Молча, повелительным жестом руки он открыл заседание суда. Авлу Агерию предстоит подождать: некоторые заняли очередь в суд еще с ночи.

Воспользуемся тем, что наш истец ждет очереди. Первое дело началось разбирательством. Собственник виноградника искал вознаграждения за ущерб: ответчик самовольно вырубил 18 виноградных лоз. Дело простое и ясное. Но, увы, истец проиграл его: он по ошибке назвал поврежденные объекты лозами, а по старинной формуле надо было сказать «деревья»… Огорченный истец не мог передать дело в высший суд — у римлян не существовало обжалования решения в высшем суде, как у нас. Но можно было обжаловать приговор (решение) суда перед вторым претором, и тот имел право приостановить или отменить решение своего коллеги (так называемая интерцессия). Претор, вынесший решение, мог сам его пересмотреть и отменить (считать процесс «как бы не бывшим»), но это бывало редко.

Второе дело, несомненно, вызовет у нас интерес. Шел спор о земле. Истец и ответчик принесли с собой большую глыбу дерна — полагалось обязательно представить суду предмет спора хотя бы символически (кусок дерна вместо поля, голову скота вместо стада, черепицу вместо дома и т. д.). Истец, загорелый и плотный земледелец; держал в руке соломинку (она заменяла копье!). Он коснулся соломинкой глыбы земли и произнес формулу: «Я утверждаю, что по праву квиритов ответчик — человек мой. Как я сказал, так он и произвел захват». Претор молча взглянул на ответчика — тоже скромного земледельца. Если тот промолчит, то это значит признание иска. Но ответчик выступил вперед, также коснулся тростинкой земли и произнес ту же заученную формулу. Тогда претор объявил свое решение тоже торжественной формулой: «Октавий да будет судьею. Если окажется, что прав истец, то ответчика, обвини, если не окажется, оправдай!» Эти слова означали, что претор признал дело заслуживающим рассмотрения и направлял ого судье. Этим заканчивалась первая стадия рассмотрения дела — решение по праву, то есть не входя в суть спора (претор не опрашивал свидетелей, не проверял доказательств). Легко видеть, что решение претора содержало три части: назначение судьи, претензию истца и поручение претора судье.

Наступила очередь Авла Агерия. Ответчик Нумерий Негидий находился на месте. Он не признал иск. И это дело претор направил судье Октавию словами знакомой уже нам формулы.

Теперь крестьяне, спорившие о земле, и наши знакомцы Авл Агерий и Нумерий Негидий должны по согласию выбрать день явки к судье Октавию. Этот день должен быть не позже, чем через 18 месяцев. Судья Октавий должен рассмотреть и решить дело уже не по праву, а по существу. Мы не последуем за сторонами к Октавию; будем надеяться, что Авл Агерий выиграет дело.

Раб Стих, о котором шел спор, считался вещью, как и любая другая вещь мáнципи. Римский суд не признавал в рабе человека. Раб не имел собственности, не пользовался защитой суда. Свидетельские показания раба по уголовному делу обязательно требовали пытки (показания давало истязуемое тело раба, а не его душа — ее раб не имел!).

Римское право было гибким и послушным рычагом рабовладельческого государства. Оно обеспечивало власть рабовладельцев в течение более чем тысячелетней истории Римской державы. А когда подточенная глубочайшим кризисом рабовладельческого строя Римская империя рухнула под ударами «варваров», история уготовила римскому праву видную роль в феодальную эпоху и еще более выдающееся место в капиталистическом обществе.