На семи холмах. Очерки культуры древнего Рима - [56]
Ныне существует и крепнет с каждым днем мировая система социализма. Капитализм — обреченный строй, и он идет к концу. Окончательная гибель капитализма приведет к тому, что древнее римское право станет достоянием истории. Но и тогда историки и юристы будут изучать труды юристов древнего Рима.
Римский портрет
Можно много знать о древнем Риме, можно подробно изучить его историю, можно помнить назубок даты больших сражений и имена великих полководцев. Можно выучить наизусть стихи прославленных римских поэтов, но ничто не даст такого ощущения близости к людям тех далеких поколений, как их портреты, сделанные современниками.
За несколько столетий римские художники создали великое множество портретов. Они чрезвычайно разнообразны, эти мраморные бюсты и статуи, то холодные и строгие, подобно идеально прекрасным изваяниям древней Греции, то, наоборот, выполненные с сухой и беспощадной правдивостью.
Римлянин был человеком трезвым и практическим. Он с удовольствием смотрел на греческие статуи, сотнями привозившиеся из захваченной римлянами Эллады, с интересом разглядывал картины греческих художников. Но в эпоху Республики искусство портрета оставалось римским в своей основе. Заказчик хотел в своем портрете узнать самого себя, каким он был на самом деле. Такой портрет оставался в наследство детям и внукам, на него можно было показать: «Вот каким был твой отец».
Греческие скульптуры, в которых художники хотели показать не столько какого-то определенного человека, сколько идеальную личность, были далеки римлянам, жившим в мире, куда менее поэтическом, чем греки. Греческий портрет ставил целью прославление героя, римский — со всей точностью изображал рядового гражданина.
Римский портрет на заре своего существования был еще очень далек от искусства. Не было ни художника, в современном смысле слова, ни позирующего ему заказчика. Все было гораздо проще.
При жизни человек не помышлял о портрете. Но подходила старость, человек умирал. Перед тем как похоронить покойного, родные приглашали мастера снять с него маску. На лицо накладывали воск. Он застывал, образовавшуюся форму заполняли глиной, и получался точный слепок лица умершего. А затем эту маску помещали в атриуме, в специальной нише, где уже находился длинный ряд масок давно и недавно похороненных родственников. Они были священной реликвией семьи. Во время праздников и различных процессий их вынимали из хранилищ. Когда кто-нибудь из членов рода умирал, все его предки, воплощенные в глиняных или восковых портретах, провожали его в последний путь.
Конечно, такая маска, точно повторявшая застывшие черты умершего, не может считаться произведением искусства. Искусство — это не холодная копия действительности, а живое ее подобие, согретое душевным волнением художника. Со временем римские мастера почувствовали это. Быть может, скучными показались им безжизненные слепки, или, увидев портреты работы иноземных мастеров, римляне поняли, что маски невыразительны и мертвы, но вскоре стали появляться первые, еще неуклюжие попытки оживить недвижные лица. На мертвых ликах мастер стал изображать улыбку. Затем маски были заменены каменными портретами. Однако и в этих портретах поначалу было больше документального сходства, нежели настоящего жизненного тепла.
На протяжении веков римский портрет менялся ничтожно мало. Простой и суровый стиль жизни республиканского Рима, прозаические и строгие нравы той поры не вдохновляли художника на создание произведений, способных вызывать волнение зрителей. Искусству Рима нужен был толчок, нужно было увидеть и по-настоящему узнать то искусство, которое уже давно подчинило своему влиянию берега Средиземного моря. Это было искусство Греции.
Нельзя сказать, чтобы римляне его не знали. Греческие колонии издавна существовали на Апеннинском полуострове, в них строились храмы, туда привозились статуи, картины, и греческое искусство было модным в Риме. Но все это были капли в море по сравнению с тем потоком ценностей, который хлынул в Рим после захвата Греции. По суше и по морю на крутобоких кораблях и на тяжелых скрипучих повозках прибывали в Рим ценнейшие создания греческих художников. В ящиках с соломой привозили хрупкие глиняные вазы с тончайшими росписями. Статуи из желтоватого пентелийского мрамора — творения лучших греческих скульпторов — украшали площади и дома римлян. Каждый полководец, побывавший в Греции, устраивал на Форуме своеобразную выставку награбленных произведений искусства.
Иметь дома греческую статую, картину, вазу стало признаком хорошего тона. Старались говорить по-гречески.
Диктаторы и полководцы хотели видеть себя изображенными наподобие греческих героев. Это не было просто модой. Такой человек хотел уподобиться богу, хотел, чтобы ему поклонялись. А кто лучше греков умел изображать богов, наделенных всеми чертами людей, и вместе с тем идеально прекрасных?
Так греческое искусство стало средством создания портрета, который мог удовлетворить новые требования. И недаром идеализирующее искусство греков было принято у власть имущих. Традиции же римского, строгого и сухого, портрета сохранились в более демократических слоях населения.
