— Проклятье! — пробормотал Михаил, нащупывая остатки уха. Как он и предполагал, тварь побрила его очень неаккуратно.
— Что случилось? — вновь спросила женщина. В руках она держала миску с каким-то зеленоватым бульоном, явно собираясь предложить его своему собеседнику.
— Брился и порезался, — буркнул Михаил. Немного подумав, он задал вопрос, который больше всего волновал его сейчас: — Где я?
— На корабле, плывущем в Эгор. — Ваарка усмехнулась и добавила: — В самую задницу Эфга.
— Эгор… Эгор… Чтоб меня, это же Яротта!
— Откуда ты, Корноухий? — Женщина удивленно приподняла брови. Для нее было странным, что кто-то в этом мире мог не знать о логове Ночного Ветра.
— Из Россы.
— Это где?
— Хм, далеко отсюда. — Михаил поморщился… Интересно, поверит ли она, если он скажет, что даже не знает, где именно находится его родина. Родина, по которой он уже начинает скучать: там смерть не вертелась вокруг него, как мотылек вокруг свечи…
— Ясно. — Ваарка, протянув ему миску, пояснила: — Завтрак. Тут раздавали, и я подумала, что тебе не помешает.
— Спасибо. — Михаил принюхался к жидкости, плескавшейся в тарелке… Чтобы долго не мучиться, он выпил ее залпом. Сразу вспомнился Прот с его милой, родной кашей.
Хетч, конечно, но, по крайней мере, брюхо набивает.
Женщина понимающе кивнула в ответ на болезненную гримасу Корноухого.
Справившись с яростными протестами желудка, Михаил огляделся…
В полутемный трюм свет проникал исключительно через щели в палубе. Трюм был полон сидящих, лежащих, стоящих пленников: лепурцев, ваарцев, дгоров, алькарцев. Негромкий говор, скрип досок, удары волн о борта корабля и грохот сапог по верхней палубе создавали своеобразную звуковую картину. А еще их окружала жуткая вонь немытых тел, страха и неуверенности в своем будущем, наконец, просто из отхожего места, что находился в углу, за куском прикрепленного к бортам холста.
— Саада, — прервал осмотр голос женщины.
— Мик, — представился в ответ Михаил. Судорожно вздохнув, он попытался устроиться поудобнее. Сделать это, сидя на голых досках в разорванной одежде, было крайне затруднительно. Наконец, приняв устойчивую позу, показавшуюся наименее болезненной, Михаил вновь взглянул на ваарку, которая к тому времени устроилась рядом с ним. Похоже, она была не прочь поболтать… Еще бы, в этом вонючем трюме просто нечем больше заняться!
— Как ты попал в плен? — задала Саада очередной вопрос.
— По глупости. Мы осматривали подходы к Орху и… вляпались. Короче, я оказался крайним.
— Давно ты на этой войне?
— Э-э-э… Не очень. А ты?
— Да года четыре уже. — Саада задумчиво кивнула. — С тех пор как яроттцы высадились в Хбоо, я завязала со своим ремеслом, потратила все свои сбережения на амуницию и вступила в пятый Спуурский отряд.
Говорить о войне не хотелось. Поэтому Михаил поспешил уцепиться за нейтральную, как ему показалось, тему:
— А чем ты занималась?
— Спала с мужиками за деньги, — спокойно ответила ваарка. Увидев, как удивленно приподнялись брови ее собеседника, она пожала плечами. — А что? Занятие прибыльное. Правда, и рискованное тоже… Видишь шрам? Один урод ножом полоснул: у него, видишь ли, не стоял, и он обвинил в этом меня.
— Нехорошо, конечно, — осторожно поддакнул женщине Михаил. — А что же ты завязала?
— Яроттцы сожгли мой дом в Хбоо. Мать и сестра были в нем: не успели выскочить… — Саада напряглась… Потом, тряхнув головой, попыталась улыбнуться. — А ты чем занимался?
— Был расклейщиком объявлений… — Как ни странно, вспоминалось это с трудом.
— В совете работал или храмовник?
— Э-э-э… Инженер… Ну, в общем, строить, там, конструировать… — замялся Михаил.
— Что-что? Дгор-переросток, что ли? — раздался новый голос. К парочке подсел гном. Больше всего он походил на заросший бородой бочонок.
— Сомневаюсь. — Михаил усмехнулся.
— Эти большие люди никогда ничего путного придумать не могли, — одобрительно кивнул дгор. — Ежели вот подгадить маленькому народу, это — пожалуйста. Войну вот придумали…
— Ты, Трут, не умничай, — перебила жалующегося гнома Саада. — Большие люди тоже разными бывают.
— Это верно, — покладисто сказал Трут. — Был у меня один приятель, из больших… Погиб в Дгор-Рьине…
Воцарилась тишина: каждый потерял кого-то близкого на этой войне. Пришло время воспоминаний…
У Михаила, несмотря на краткий срок его пребывания на Груэлле, тоже было кого помянуть… Турн, рыжеволосый здоровяк, для которого все в этом мире было просто и ясно. И где он сейчас? Трээда… Хотя нет, она жива. Жгоро ее дотащил. Уж в этом-то можно не сомневаться…
«Взяли наши Орх или нет? — мелькнула у Михаила мысль. Он усмехнулся. — Наши… Кто они, эти наши?»
Час проходил за часом, а ответа на этот вопрос все не было. Минул обед, заключавшийся в принятии внутрь зеленой мерзости. Подошло время ужина… Свет в трюме, и без того тусклый, грозил вскоре совсем исчезнуть. На корабль опускалась ночь.
— Лаврового листа не хватает, — задумчиво протянул Михаил, расправляясь с ужином.
— А по-моему, зелени как раз достаточно. — Дгор брезгливо поморщился.
— Ничего, тебе полезно поголодать, — с усмешкой сказала ему Саада. — Глядишь, и в люк без посторонней помощи пролезешь.
