На пороге - [29]

— Прокляни меня Циолковский, — ругался учёный, не находя себе места. Юноша отвернулся от него и вдруг почувствовал чью-то мысль, направленную прямо на него.

— Я их вижу, Бессмертный. Те самые. Они взяли «Эхо». Они пытаются его познать. — Сергей вдруг словно оказался в сознании неведомого существа, и его необычными глазами глядел на мир. Вокруг клубились чёрные облака. Далеко внизу, метрах в ста плескалась вода. Ноги колоссального существа опирались на неё, плотно прогибая поверхность, но не проваливаясь. Гигант поднял взгляд и сфокусировался: мгновенно исчез туман, и сквозь расстояния и толщи холмов он увидел котлован, в котором копались роботы и где стояли два маленьких человечка. И оба они с тревогой смотрели в ту самую сторону, где находился колосс.

— Дьявольщина, — выругался Ложкин.

— Ты испуган? — ответил ему приятный женский голос. Учёный резко обернулся и увидел Свету.

— Ты. — Он не удивился. — Чудесное утро, правда? — Он не заметил, каким взглядом одарил его Сергей. Ложкин почему-то забыл, что кроме него Свету больше никто не видит. Впрочем, ему было всё равно.

— Надо же было так испачкаться. — Света подошла к учёному, насмешливо глядя на него, и лёгкими движениями оттряхнула его рубашку от пыли. — Чудо моё, какой ты неаккуратный…

— А это ещё кто?! — Голос Сергея выражал обеспокоенность и удивление. Воспользовавшись тем, что Ложкин почему-то забыл про мыслеблок, юноша проник в его сознание и… увидел Свету.

Девушка отшатнулась размытой тенью. Её облик смазался, силуэт потемнел и задрожал, а глаза расширились на пол-лица. И издав леденящий душу визг, она растворилась тёмным облаком. Сергей отпрянул. У Ложкина дрогнуло лицо. Он обернулся к юноше и схватил его за куртку, бешено закричав:

— Что ты видел?! Отвечай, что ты видел, сопляк?! Ну говори же!

Он тряс Мамонтова словно куклу, а тот всё не мог скинуть оцепенения от увиденного. Раненой кошкой взвыла сирена боевой тревоги. Ложкин вскинулся, обыскивая взглядом небо.

— Началось! — безумным голосом сказал он. — Это началось!

Он заозирался, наблюдая, как с края котлована исчезают люди, спешившие на боевые посты. Пять ярких солнц вспыхнули в небе, разрывая покров облаков. Корабли лайтов! — понял Ложкин. Их больше нет!

Рыхлая почва в воронке задрожала и зашевелилась, и из-под земли стали подниматься бесформенные массивные тени.

— Что это? — первым заметил их Сергей. Он не видел их сам, но мог наблюдать сквозь сознание Ложкина, каким-то образом уловившего появление нематериальных существ.

— Бегите! — посоветовал им строгий мужской голос с другой стороны. Ложкин повернул голову и увидел Руслана, замершего на обломках потерпевшего аварию корабля. — Сейчас он будет здесь!

— Кто будет здесь? — не понял Фёдор. Руслан уже не смотрел на него, в ожидании уставившись на небо.

— Бессмертный.

Невидимый пульсирующий луч ударил в Руслана сверху, и фантом моментально разлетелся облачком тумана. Воздух дрогнул. Чёрные тени вокруг уже восстали в полный рост и преграждали путь к лесенке.

— Туда! — заорал Ложкин, легко швырнув Сергея на склон. Но в этот момент с неба на них упала тьма, и твердь под ногами перестала существовать.

6. Клетка

Темнота утягивала Ложкина в неизвестность. Исчезали расстояния, разрывалось пространство, останавливалось время. Учёному казалось, что его тело растянулось на километры и что его сознание потеряло человеческие границы. Он чувствовал, что где-то рядом точно так же разрывается Мамонтов — неведомая сила издевалась над пространством, в которое попали два живых существа.

Ошпарил внезапной болью разрыв с Сетью. Только что весь мир был доступен электронному взору, и тут же всё исчезло, оборвалось, потерялось. Сеть — безмерное облако цифр — перестала существовать.

Каким-то неведомым образом Ложкин ощутил, как меняется пространство. Человек не приспособлен ощущать такие изменения, но учёный чувствовал, и от этого сходил с ума. Какая-то громадная, безумная, непостижимая сила уносила Фёдора за миллиарды километров от Земли. Тело человека стало медленно распадаться на атомы, и каждый раз, когда рвались электромагнитные связи, сопровождавшие распад, Ложкин чувствовал боль. Атом за атомом, молекула за молекулой. Здесь не было времени, и этот процесс длился тысячи лет и одновременно не длился нисколько.

Человек кричал, но не слышал своего голоса. Он вглядывался во тьму, но сознанием, потому что не было больше глаз. Вся его жизнь перетягивалась на другой конец вселенной, и он ничего не мог с этим сделать. Он чувствовал одиночество. До разрыва с Сетью учёный был частицей человечества. Но после обрыва…

Кто он теперь?

Воображение нарисовало картину: от бесконечно огромного ледяного щита откалывается айсберг и уносится сильным течением в неизвестность. Туда, где растает лёд. Туда, где настигнет смерть. Неведомая неизбежность.

И только отрешившись от всего человеческого, Ложкин начал что-то различать. Такие же тёмные, как и окружающая темнота, вокруг кружили какие-то твари. Одни, как осьминоги, извивались меняющими форму отростками. Другие вились, словно гигантские змеи. Третьи, колоссальных размеров насекомые, клацали и рокотали своими жвалами. Но были среди них и те, кто был похож на людей. Может даже они и были людьми. Не понять.