На пороге - [31]

Во время сна малость потерял контроль над корой головного мозга, которой похвастался перед сном, перед глазами снова, на что ни взгляну, мелькают цифры, графики и ссылки на гиперссылки.

Пришлось сесть на край кровати и несколько минут взнуздывать те отделы, что выдают информацию без спроса. Как раз это «без спроса» и есть главный путь к сумасшествию, а пациенты психиатрических дурдомов – это люди, которые не могут справиться с тем, что мозг выдает сам, минуя фильтры.

Хлопнула дверь душевой, я покосился на ее атлетическое тело, это же Афина Паллада, что вроде бы назначена богиней мудрости, но почему-то постоянно носилась с копьем в руках, остервенело участвовала во всех войнах и постоянно дралась на равных с Аресом, грозным богом войны.

Она хмыкнула:

– Еще не проснулся?

– Почти, – ответил я сиплым голосом. – Щас дерну кофейку и буду человеком…

– А сейчас кто?

– Помесь ленивца с полицейским…

Она прошествовала мимо на кухню и принялась готовить завтрак, все как положено, основные поведенческие реакции никто не отменял. Женщина остается женщиной, даже если кухни и мужчины в современном мире постоянно меняются, все равно в постели со всеми принято вязаться, а на кухне готовить.

Я взял с поддона кофейного автомата чашку с горячей темно-коричневой жидкостью, сел за стол и сделал вид, что просматриваю в Интернете данные, ищу как бы.

Конечно, уже давно просмотрел все, что имеет хотя бы крохотные связи с этим делом, но время надо убить и сделать вид, что тружусь на общее благо, даже подумал, что вообще-то мы все делаем вид, что трудимся на общее, а на самом деле…

С утра солнечно и жарко, на кухне она в том, в чем спала, что значит – в броне бодибилдерской мощи, я смотрел то на ее мышцастую мускулистую спину с широкими плечами, что красиво сужается книзу и переходит в тугую талию, а та опирается на вздутые ягодицы, настолько совершенные, что уже и не жопа вовсе, а тугие полушария идеально подогнанных мышц, чуть-чуть прикрытых плотно натянутой тонкой кожей. Не жопа, а произведение искусства, подлинный образец для шедевральной кисти Леонардо.

Она оглянулась, я успел увидеть взлетевшую в ироничном изумлении бровь.

– Ты что там сопишь?

– Крылья у тебя хороши, – заметил я с одобрением.

– Что-что?

– Не те крылья, – пояснил я, – что крылья, откуда они у полицейских, а широчайшие! Красиво так это идут вниз и смыкаются с косыми, где переходят в задницу… в смысле, большую и среднюю мышцу задницы. Большая у тебя развита хорошо, хотя и похожа на дельтавидку на руках…

Она буркнула не оборачиваясь:

– Теперь хватает часа в тренажерке, чтобы поддерживать.

– А сперва было тяжко?

Она сдвинула плечами, отчего мышцы красиво пошли волнами, перемещаясь, тесня одна другую и даже как бы эротично заползая одна на другую.

– Не тяжко, но пять часов в день отнимало.

– А я лучше и один час на диване полежу, – сообщил я. – А пять так вообще…

– Не бреши, – отрезала она безжалостно. – Ты не ложился на этот диван вообще. Куплен пять лет тому, а все как новенький. Ты из тех, кто вкалывает круглые сутки, но рассказывает, что смотрит футбол и бокс.

– Не рассказываю, – ответил я мирно. – Некому. У меня и коллеги такие же, нележальные. Нам врать друг другу незачем. Тебе, другое дело… Икры и двуглавая накачаны приседом, а камбаловидная и латеральная чем, велосипедом?

Она отвернулась к плите, позвякала там женскими непонятностями.

– Некогда велосипедами. Тренажеры. Только тренажеры. Они у нас даже в участке. Тебе тоже, кстати, не помешали бы.

Я фыркнул.

– Это говоришь человеку, который с точностью до месяца знает, когда будем менять тела целиком на синтетические?

– Что, – спросила она с недоверием, – в самом деле с такой точностью?

– С точностью до года, – уточнил я. – Плюс-минус. Если бы простой народ и полиция, что едина с народом, знали, что их ждет, все качалки мира бы опустели.

– А что нас ждет?

– Не скажу, – отрезал я мстительно.

– Тогда скажи, – потребовала она, – что ждет сегодня.

– Накопал не много, – сказал я, – но что-то наклевывается.

Она повернулась, блистающая и прекрасная, в самом деле богиня Афина, у которой из одежды были только шлем и копье, только этой не нужна такая допотопная хрень, когда вот в кобуре многозарядный пистолет.

– Что?

– Сперва поедим? – предложил я.

– Какой же ты жрун, – сказала она с неудовольствием. – Почему мужчины всегда жрут?

– Потому что субдоминанты кушают, – ответил я. – Ты что, бекон жаришь?.. Ладно, люблю все вредное. Тащи быстрее на стол, слюнями захлебнусь.

– Сейчас, еще две минуты.

На той стороне кухни по жвачнику под бравурную музыку из трех нот, больше для среднего человека невыносимо сложно, идет очередное шоу с угадыванием городов по каким-то примерам. Чувствуется, все расходы оплатили туристические фирмы. Ведущий задает вопросы о каких-то улочках, достопримечательностях, в зале несколько тысяч человек зрителей, а еще десятки миллионов жадно столпились у экранов в своих квартирах.

Наконец какая-то дура сумела назвать Марсель. В зале подняли радостный крик, а ведущий провозгласил так ликующе, словно добился бессмертной жизни для всего человечества: