На пороге надежды - [24]

Посылки он еще не получил, и от Акселя не пришло ни строчки, хотя Йоген писал ему за это время трижды. Но Аксель не отвечал.

Когда все расселись и начали завтракать, Свен достал из нагрудного кармана маленький плоский сверток, завернутый в папиросную бумагу, и положил его Йогену на тарелку:

- Тебе, Йоген, на день рождения!

Шесть фломастеров в пластмассовом футлярчике: красный, синий, зеленый, желтый, коричневый и черный.

- Большое спасибо, Свен. Не стоило этого делать. Ведь последние две недели ты почти не получал карманных денег. Но я ужасно рад, правда!

Лицо Свена озарилось улыбкой.

В последние недели ему, так же как и Йогену, очень не везло с карманными деньгами. Воспитанники получали по марке в неделю, если все было хорошо. Это значит, что у тебя не должно быть ни одного минуса в журнале у Шмеля, а ставили их по любому поводу: плохо начищенные туфли, опоздание к столу, громкий разговор во время еды, грязные ногти на руках... Полностью карманные деньги выдавались редко. Каждый минус означал десять пфеннигов долой - вот почему Йогену за целый месяц удалось наскрести всего девяносто пфеннигов. У Свена дела обстояли не лучше. Он действительно экономил каждый грош, не мог себе позволить даже самую маленькую пластиночку жвачки. И все равно ему не хватало сорока пфеннигов. Вчера он из-за этого продал точилку для карандашей и ластик. Их взял Пудель. У этого всегда было денег чуть больше, чем у остальных, и никто не знал откуда.

После обеда господин Шаумель позвал Йогена к себе в кабинет: пришла посылка от матери и Йоген должен был распаковать ее в присутствии воспитателя.

Очевидно, мама обошла весь продуктовый магазин господина Мёллера. Гора сладостей, кексов, колбас, ветчины, рыбных консервов и прочих деликатесов производила и впрямь внушительное впечатление.

Лишь однажды господин Шаумель поднял брови, взял в руки коробочку заспиртованной вишни в шоколаде и с сомнением произнес:

• Так ли уж это хорошо для вас? Знаешь, я не уважаю алкоголь. Вам это не на пользу.

- Но, господин Шаумель, там ведь в самом деле чуть-чуть!

- Любой дурман начинается с первого глотка, и незачем вам знать вкус этой отравы. - Но потом он все же положил коробку обратно и лишь предупредил: - Только не съешь все сразу!

Предупреждение было излишним уже потому, что стоило Йогену выйти из кабинета воспитателя, прижимая к груди гастрономические сокровища, как на него со всех сторон устремились жадные взгляды. В этот день во время занятий все жевали, чавкали, сосали, а у Кайзера Рыжая Борода, видимо, не было никаких предубеждений против заспиртованной вишни: когда Йоген его угостил, он взял сразу две штуки. А вот господин Шаумель предпочел шоколадки с нугой. И то поколебавшись несколько секунд: принимать что-либо от ребят противоречило его принципам. Они тогда слишком легко уверялись, будто своим угощением покупают расположение воспитателя на будущее.

На урок зашел даже директор, господин Катц, он тоже поздравил Йогена. Показывался он не часто, был до того загружен работой, что успевал лишь просматривать дела ребят. Но в дни рождения он появлялся самолично, торжественно поздравлял именинника и, как правило, дарил книгу.

Йоген к чтению относился равнодушно, поэтому он довольно вяло поблагодарил Кайзера Рыжая Борода, когда тот положил ему на парту книжку карманного формата. Хотя мама и говорила всегда: в доме должны быть книги.

Она считала, что от чтения еще никто глупее не стал, а кое-что шло на пользу. Она говорила это с интонацией рыболова, который за целый день ничего не поймал, но все же надеялся на последнюю попытку. Кто потратил слишком много прикорма, больше не верил в то, что клюнет.

Иногда она приносила Йогену книги, напечатанные на толстой бумаге, с яркими обложками. На суперобложке обычно сообщалось, что читателя ожидает необычайно увлекательная история. Бывало, Йоген ловился на эту удочку - начинал читать, но вскоре ставил книгу на полку к остальным, точь-в-точь таким же.

В них ватаги ребят занимались поисками древнего клада, который, разумеется, был зарыт именно в том месте, где их свели летние каникулы. Судя по этим книжицам, весь мир был буквально нашпигован кладами.

Порой в них ребята преследовали преступника. Он хоть и был немыслимо коварен, но в то же время настолько глуп, что так и норовил угодить в какую-нибудь примитивнейшую ловушку, - куриные мозги, упакованные в приплюснутый череп.

Или там вовсе и не пахло приключениями. В классе появлялся новичок, с виду невзрачный, и весь класс отворачивался от него. Но потом этот новенький совершал что-нибудь из ряда вон выходящее: спасал жизнь бедняжке Хайни, или делал свиную отбивную из первого в школе силача, который мучил маленькую собачку, или совершал еще нечто благородное. После чего всем становилось немножко стыдно и новичок переставал быть новичком, а остальные от избытка чувств готовы были нести до дома его портфель.

Большинство книг Йоген быстренько откладывал на полку, потому что терпеть не мог ребят, которые в этих историях действовали. Все они были такие образцово-показательные и за письменные работы получали сплошные пятерки. А уж когда начинали говорить, казалось, что сперва они все это написали, а потом заучили наизусть. Родители стоили своих чад. Отцы были строги, но справедливы, а матери с улыбкой поправляли деткам воротнички, когда те возвращались домой, переполненные впечатлениями. И никогда родители там не разводились.