На пороге - [44]
Березин скептически улыбнулся, затем посмотрел на лежащие перед ним листы бумаги с фотокопиями древнерусских грамот. «…а рать поведае великоу во засадоу…» – прочитал про себя профессор. Он тоже пытался постичь нечто, находившееся за поверхностным очевидным смыслом. И был уверен, что ответ лежал в его досягаемости. Если бы он знал точно, как правильно произносились те исчезнувшие звуки языка древних индоевропейцев, он смог бы доказать свою гипотезу.
В произношении древнерусского профессор был почти полностью уверен, и это для него являлось отправной точкой. На самом деле Березин сначала для тренировки, а потом уже и по привычке и думал уже иногда на древнерусском. Вот и сейчас в его голове начали строиться певучие фразы. Возможно, под влиянием услышанного обрывка радиопередачи профессор начал мыслить вслух. От усталости, накопленной за трудный день, он сбился и вновь наткнулся глазами на фрагмент грамоты. Отвлечённо он прочитал фразу вслух, затем принялся повторять её, вслушиваясь в звучание, словно рассчитывая, что это поможет ему выяснить какие-то неведомые прежде фонетические закономерности. Внешний мир продолжал вплетать звуки в его сознание, когда профессор ненадолго прикрыл глаза. Радио тихонько бормотало, снежинки скреблись в стекло, где-то у соседей плакал ребёнок…
Бухнула дверь. Молящийся в углу безумный старик прекратил бормотание и вжал голову в воротник сальной рубахи. От порыва ветра нагар упал с лучины, и в доме стало светлее. Где-то в соседнем дворе громко плакал ребёнок.
– Слышь-ко, Прокопий, нехорошие нынче дела творятся, – сказал вошедший – высокий статный человек в длинном кафтане.
– Чего там ещё? – неохотно оторвался от миски с ароматным содержимым сидевший за столом рыжебородый Прокопий.
– Война будет, вот тебе истинный крест, – и высокий осенил себя знамением.
– Да ну тебя! – бросил ложку на стол Прокопий. – С чего ты взял?
– Говорят, сегодня к князю Ивану татарские посланники приезжают от самого ордынского хана. Говорят, сторожа с южной вежи князя утром предупредили.
– Тьфу ты, ну а причём тут война, коли это посланники?
– А притом, что тверичи брата хана – Щелкана-то – сожгли.
– Ну…
– Ну, а наш-то князь давно с тверскими князьями недружен…
– Да неужто… Думаешь?
– Ну князь-то обиды прежней не терпит… Да и земля тверская ему пригляделась… Жаден он до земель и денег-то… Калита[1], одним словом…
Рыжебородый замахал на него руками:
– Замолчи-замолчи! Ты разума лишился, что ли, речи такие воровские вести!? Сам знаешь, тайная стража княжеская… – Он тяжело приподнялся за столом, отодвигая лавку, и, шагнув к слюдяному оконцу, поглядел на улицу. Затем, видимо, успокоившись, погладил бороду и вернулся на место:
– Да и нам-то что? Нам лепше только! Будем вместо тверских купцов торговать…
– Да знаю я, – насупился высокий, – да не по чести´ это, поганым против русских земель помогать…
– Да умолкни ты, Василий! – вновь заволновался Прокопий, оглядываясь.
– Вот я что и говорю, – упрямо продолжал Василий, – разве деды наши так робели, правду сказать? И поганым смело меч показывали, и перед князем без страха слово держали…
– Кто-то здесь есть!.. – прервал его рыжебородый, поднимаясь с лавки и расширенными глазами глядя прямо на…
До этого мгновения Березин не осознавал себя частью действа. Он воспринимал происходящее как сон, в котором он не был действующим лицом. Внезапно он ощутил своё присутствие в доме, и волосы зашевелились у него на голове, когда Прокопий впился в него взглядом.
От сильного удара снаружи дверь слетела с петель, брызнули щепки. Внутрь ввалилась людская масса, блеснул металл. Высокого Василия сразу смело напором, и он оказался внизу, подмятый этой безликой массой под себя. Рыжебородый Прокопий оцепенел, не двигаясь с места, но сидел в растерянности, только беззвучно шевеля открытым ртом.
– Что ж вы делаете, ироды? – послышался стон Василия, которому уже успели плотно скрутить руки.
Людская масса разделилась на четыре плотных тела в серых кафтанах. Один из кафтанов пнул Василия, прежде чем ответить:
– Не нравится, паскуда? А князя хулить нравится? Донос на тебя добрый человек написал. А ты животом за своё воровство ответишь!
– К-куда вы его?.. – встрепенулся Прокопий. – Так же нельзя, люди добрые, помилуйте, Ва-василий же купеческого сословия, известного рода. Тут люди купеческого же сословия судить только способны или горожане…
– Молчать! – рявкнул кафтан так, что приподнявшийся было за столом Прокопий шмякнулся обратно на лавку. – Али[2] туда же захотел? Раньше вам вольница была, а теперь князева воля на всё. – И обернувшись к своим: – Повели!
С кряхтением и ненужными пинками Василия выволокли на двор. Прокопий, причитая и заламывая руки, выскочил следом.
Березин очнулся. Он не ставил под сомнение рациональность происходящего, как человек, пребывающий в полной уверенности, что он спит, и потому просто делал то, что ему приходило в голову. Подождав несколько секунд, пока голоса отдалятся, он выбежал из дома.
Улица была полна движения. Несомый людским потоком, профессор только успевал замечать фрагменты: деревянные избы и терема, простые и расшитые рубахи, миловидные лица женщин, обёрнутые в платки. Рядом проехала телега, плеснув на прохожих грязью из не просохшей после недавнего дождя лужи.
Дмитрий Данилов – драматург («Человек из Подольска», «Серёжа очень тупой»), прозаик («Описание города», «Есть вещи поважнее футбола», «Горизонтальное положение»), поэт. Лауреат многих премий. За кажущейся простотой его текстов прячется философия тонко чувствующего и всё подмечающего человека, а в описаниях повседневной жизни – абсурд нашей действительности. Главный герой новой книги «Саша, привет!» живёт под надзором в ожидании смерти. Что он совершил – тяжёлое преступление или незначительную провинность? И что за текст перед нами – антиутопия или самый реалистичный роман? Содержит нецензурную брань!
«Горизонтальное положение» — новый роман Дмитрия Данилова, чей дар рассказчика поистине уникален, а история, которую он передает, понятна каждому.Кто из нас ни разу не задумывался о том, что он лишний в мире? Проще всего впасть в уныние: для человека с временной регистрацией нет постоянной работы в Москве, но нужно кормить далеких родственников, болит тело и душа, а твои мысли о жизни никому не интересны. Ты — один из миллионов, капля в море, песчинка в пустыне. Взять и принять горизонтальное положение — так ведь проще.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Даниловская «феноменологическая проза», написанная как портрет некоего современного русского областного города; сюжет выстраивает процесс проживания автором физиономии и физиологии этого города, стиля его жизни, самого его духа; соответственно, по законам изобретенного Даниловым жанра, здесь не только объект наблюдения и изучения (город), но и субъект (автор); постоянное присутствие в кадре повествователя, придает его повествованию еще и характер исповедальной прозы. Романная мысль выстраивается изнутри авторской рефлексией по поводу процесса вот этого установления своих (в качестве художника) связей с реалиями сегодняшней России.
…Оказалось, это о том, как он, Данилов Д., в третьей четверти 1990-х, в поисках заработка, торговал чаем, черным и зеленым: вразнос, как некогда офени: брал чай на базе (под залог паспорта), загружал им сумки, уезжал подольше от Москвы и там носил по конторам-баням-парикмахерским, предлагая людям — покупать. И за счет этого — жил.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Заблудиться можно в лесу. Заблудиться можно в городе. Но чтобы в строящемся доме… И особенно, если заблудившийся – прораб, который работает на нём и знает дом, как свои пять пальцев.
В нашей жизни ничего не предопределено заранее. Никакие Сатурны с Юпитерами не несут ответственности за наши судьбы. Лишь досадные совпадения заставляют нас верить в обратное. Однако, именно такая цепочка досадных совпадений и привела Семёна к столкновению с тем, что он двадцать пять лет считал выдумкой и бреднями. Но как взмах крыла бабочки может вызвать шторм на другом континенте, так и новые обстоятельства ведут к новым испытаниям. Иногда и к таким, с которыми справиться может далеко не каждый.
Три месяца спустя после победы над Лирой-Потрошительницей Сиони Твилл все еще находится в плену своих чувств и пытается разбить незримый барьер между учеником и наставником, между ней и мужчиной ее мечты – магом Эмери Тейном, которого она спасла и которому буквально вернула ему сердце. Приспешники Лиры – самый жуткий маг Англии Грат Кобальт и колдун-маньяк Сарадж – начинают охоту на Сиони и ее учителя, пытаясь выведать тайну, открытие которой может разорвать саму ткань волшебного мира. Сиони должна попытаться разгадать свой магический секрет и не дать попасть ему в руки зла!
Они боги. Им поклонялись все народы Земли, начиная с древних египтян и индейцев майя. Они виновны в гибели Атлантиды и могуществе Гипербореи. Они впервые применили ядерное оружие на нашей планете, за тысячи лет до Хиросимы. А их реактивные корабли – виманы – наводили ужас еще на древних индийцев. В арсенале богов хрустальные черепа – хранилища вселенской мудрости. С их помощью они могут получить любые знания. Но что будет, если один из черепов окажется в руках смертных, жаждущих мирового господства? У древнеегипетского бога мудрости Тота впереди всего лишь вечность, чтобы найти ответ на этот вопрос.
Многочисленные события и документальные факты в этой невероятной истории, несомненно, соответствуют действительности!И завязаны в неудержимую, можно сказать, бесконтрольную и даже, скажем прямо – безответственную! – фантазию автора. Знаете ли вы, мои доверчивые друзья, что наша жизнь удивительным образом подчинена Могущественным Прогрессивным Пушистым технологиям?! И каждый может совершенно неожиданно обнаружить, что он, оказывается, Потомственный викинг! Или, что еще невероятнее – частично возрожденный Легендарный Кентавр!.