На полпути к себе... - [9]
— Вот, играй! — торжественно произнесла Евгения Петровна, открыв крышку рояля. — Всегда помни. Этих клавиш касался Александр Константинович.
У Юны заколотилось сердце и рука непроизвольно потянулась к позолоченным подсвечникам. Дотронулась и тут же отдернула руку — будто током ее ударило. Через мгновение потянулась опять — холодок меди вдруг наполнил ее душу радостью.
Юна была ребенком своего «подвала» и своего двора, своей улицы и своего города. И как это ни звучит высокопарно, но она всегда ощущала себя ребенком своей страны. У нее не было нянек и домашних учителей-репетиторов, ее не обучали хорошим манерам. Правильно держать вилку и нож она научилась позже. Дома пользовались «татуированными» алюминиевыми ложками, сохранившими имена своих бывших владельцев.
Мчится машина по шоссе… Мелькают деревья по обочине, дома… изгороди…
— Не жми сильно на газ!
Увидев искаженное лицо мужа, Юна оторвалась от воспоминаний. Она уже давно не следила за дорогой. Теперь машину заносило вбок. Юна резко вывернула руль в противоположную сторону. Выписывая «восьмерки», «Москвич» выносило на полосу встречного движения. Повезло, что не было транспорта. Юна растерялась. Забыв о всех предосторожностях на скользкой дороге, она начала то резко тормозить, то газовать.
— Дура, не выключай сцепления! — последнее, что услышала она.
Машину снесло в кювет и перевернуло колесами вверх. Юна и ее муж повисли на ремнях. Мотор продолжал работать.
— Выключи зажигание! — крикнул муж.
Она недоуменно смотрела на его запрокинутое лицо, похожее на маску, еще не сознавая, что случилось.
— Зажигание выключи! Взорвемся же! — снова крикнул он.
И только сейчас в четком постукивании двигателя Юна услышала угрозу катастрофы. Муж попытался дотянуться рукой до ключа зажигания.
— Мне удобнее, — спокойно произнесла Юна и выключила зажигание. И вдруг новая волна неприязни к нему опять овладела ею, и она отвернулась.
— Как будем вылезать?! У меня стекло заклинило.
— Отстегни ремень.
Наконец они выбрались из машины.
— Я же просил: «Не гони! Не гони!» — ворчал муж, присев на корточки, осматривая машину. — Все люди к празднику готовятся, а мы куда-то едем. Зачем? Почему? Ну что с тобой? Что за сюрприз ты приготовила? Может, вот это и есть твой сюрприз? — и он показал на перевернутую машину.
Юна стояла в оцепенении. При слове «сюрприз» словно пробудилась. Много лет назад она тоже пыталась сделать сюрприз.
…Тогда ей шел семнадцатый год. Она как-то по-особому ощущала запахи и краски осени. Запустила занятия и целыми днями бродила по московским паркам, аллеям, возвращалась домой умиротворенная, расслабленная.
Однажды, выходя из метро «Сокольники», Юна заметила незнакомого молодого человека, направившегося в ее сторону. Он явно шел за ней. Ей казалось — он идет след, в след и она слышит его дыхание… Странно в лесу… без Фроси… чужие шаги. В красной перине из опавших кленовых листьев утопали ноги. Безмолвие. Лишь шуршание листьев. Небо с огромным заходящим солнцем и… чужие шаги.
И вдруг легчайшее касание его руки — будто мотылек сел на ладонь. Улыбка, чуть приподнявшая уголки его губ. И голос зазвучал тихо, доверительно: «Меня зовут Гена, а вас?»
Юна остановилась. Страшно было шелохнуться, спугнуть чудо…
Весь день, взявшись за руки, они гуляли по парку, потом по улицам…
От того дня осталось в душе чувство прозрачной радости, заключавшей в себе шуршание парка, птичьи пересуды, запахи и краски прелой листвы…
Следующая встреча произошла только через полгода, в булочной. Была короткой, напряженной, несколько неловкой. Почему не виделись? Кто его знает — не виделись, и все. Шла весна, Юна уже заканчивала школу, когда короткая непредвиденная встреча в булочной толкнула их с Геной друг к другу.
В тот год Москва жила предстоящим Всемирным фестивалем молодежи. Обновлялись дома, открывались новые станции метро, сиял огромными стеклами только что законченный спорткомплекс в Лужниках. Сколько красивых девушек той весной увидела Москва — тонкие талии, модные юбки солнце-клеш! Девушки ходили в туфельках, каблуки которых называли «гвоздики» или «шпильки». Муар и тафта, шурша, переливались на солнце.
Рождественская сказала Фросе:
— Фрося, а ты не находишь, что с девочкой что-то происходит? Может быть, она влюблена? Чего доброго, экзамены завалит, с аттестатом будут неприятности. Хочешь, я с ней поговорю?
— Не, не надо, — смущенно ответила Фрося. — Я сама.
Ведь почти в этом же возрасте Фрося была переполнена любовью к Василию. Василий особый, нет больше таких на свете. А нынешние — разные. Оградить бы дочку от нежданных печалей. Да как? Деликатность помешала. Помешала заговорить первой. Ждала, что Юна сама все расскажет.
…Слово «горе» можно обозначить словом «беда». Оно такое маленькое, коротенькое, юркое, может пролезть в малейшую щель, укрепиться, прочно обосноваться в твоей жизни и разрастись в то, что означается длинным словом «бедствие». Беда приходит в различном облике — в болезни и оговоре, проваленном экзамене или несчастье у близких людей. К Юне она явилась через мужской костюм.
У Геннадия был приятель-танцор, недавно вернувшийся из гастрольной поездки за рубеж. Однажды он пригласил в гости Геннадия с Юной. Они пили чай, слушали пластинки. Потом приятель предложил купить у него заграничный костюм. Как сидел костюм на Гене!
История еврейской девочки-москвички с послевоенных времен и до наших дней. Взрослея, она попадает в ситуации, приводящие ее к людям из разных слоев общества – как к элите, так и к бандитам. На этом пути она ищет себя и свое место в жизни.
Восточная Анатолия. Место, где свято чтут традиции предков. Здесь произошло страшное – над Мерьем было совершено насилие. И что еще ужаснее – по местным законам чести девушка должна совершить самоубийство, чтобы смыть позор с семьи. Ей всего пятнадцать лет, и она хочет жить. «Бог рождает женщинами только тех, кого хочет покарать», – думает Мерьем. Ее дядя поручает своему сыну Джемалю отвезти Мерьем подальше от дома, в Стамбул, и там убить. В этой истории каждый герой столкнется с мучительным выбором: следовать традициям или здравому смыслу, покориться судьбе или до конца бороться за свое счастье.
Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Елена Девос – профессиональный журналист, поэт и литературовед. Героиня ее романа «Уроки русского», вдохновившись примером Фани Паскаль, подруги Людвига Витгенштейна, жившей в Кембридже в 30-х годах ХХ века, решила преподавать русский язык иностранцам. Но преподавать не нудно и скучно, а весело и с огоньком, чтобы в процессе преподавания передать саму русскую культуру и получше узнать тех, кто никогда не читал Достоевского в оригинале. Каждый ученик – это целая вселенная, целая жизнь, полная подъемов и падений. Безумно популярный сегодня формат fun education – когда люди за короткое время учатся новой профессии или просто новому знанию о чем-то – преподнесен автором как новая жизненная философия.
Ароматы – не просто пахучие молекулы вокруг вас, они живые и могут поведать истории, главное внимательно слушать. А я еще быстро записывала, и получилась эта книга. В ней истории, рассказанные для моего носа. Скорее всего, они не будут похожи на истории, звучащие для вас, у вас будут свои, потому что у вас другой нос, другое сердце и другая душа. Но ароматы старались, и я очень хочу поделиться с вами этими историями.
Православный священник решил открыть двери своего дома всем нуждающимся. Много лет там жили несчастные. Он любил их по мере сил и всем обеспечивал, старался всегда поступать по-евангельски. Цепь гонений не смогла разрушить этот дом и храм. Но оказалось, что разрушение таилось внутри дома. Матушка, внешне поддерживая супруга, скрыто и люто ненавидела его и всё, что он делал, а также всех кто жил в этом доме. Ненависть разъедала её душу, пока не произошёл взрыв.