На подсосе - [14]

Извилистая дорога из одних поворотов не туда ведет от млечнокожей принцессы чеддера из Фон-дю-Лака, штат Висконсин, к девушке по вызову синего окраса, что разводит клиентов в центральных казино Лас-Вегаса, но проклята будет Синия, если свернет не туда еще раз и придушит гусака, несущего золотые яйца, что расположился ныне меж ее пропорционально невозможных молочных желез, накачанных силиконовым счастьем. Животные были ее билетом на свободу, и если нужно не выходить из роли Инопланетной Боевой Единицы Удовольствий или кексика с голубикой, чтобы не спустить их с крючка, — что ж, она из нее не выйдет.

Синия работала шлюхой по системе Станиславского. Еще в начале своих приключений — уже после того, как она оставила разноску коктейлей ввиду склонности проливать напитки, но еще не занявшись стриптизированием, тоже оставленным по причине неумения держать равновесие, смягчавшегося наличием крепкого столба поблизости, — она сделала краткую карьеру в низкобюджетной порнухе. На съемках подружилась с многообещающей актрисой по имени Масса Вульва, и та подарила ей учебник русского режиссера.

— Если разовьешь эмоциональную память, — сказала ей Масса, — сможешь не блевать на актеров. Режиссерам такое очень не нравится.

С тех пор система Станиславского исправно служила Синии. Она теперь могла просчитывать шансы на выигрыш на тотализаторе или подводить баланс своей чековой книжки, а ее персонажица совершала действия, кои сама Синия сочла бы неприятными или, прямо скажем, отвратительными. Куда лучше, в конце концов, обретаться в эмоциональной памяти начинающей принцессы чеддера, от всей души выдаивая струи целительного молока из сосцов голштинки, нежели видеть у себя перед носом нелицеприятно высвеченную реальность собственных действий, нет?

Через полгода Синию вынудил уйти из киноиндустрии некий «дефект», который один режиссер определил как «сиськой и стопку не наполнишь». Никакими дозами системы Станиславского такого не поправить. Синия вернулась в официантирование — хоть и в стрип-клубе. Там ей редко приходилось донести больше одного десятидолларового стакана пива за раз. Зато удалось скопить денег на усовершенствование бюста, и она добралась до шеста. С двадцати до тридцати она протанцевала, пока со сцены ее не согнали девушки помоложе, не настолько подверженные силе тяготения. Поскольку в старших классах она прогуливала уроки машинописи и тем испортила себе трудовую биографию, пришлось устроиться в службу сопровождения.

— Такое чувство, будто минеты развозишь, как пиццу, — жаловалась Синия своей соседке по квартире. — Удовлетворение за двадцать минут или меньше — иначе вернем деньги. Агентство все равно забирает почти всю выручку. С такой скоростью я никогда не выйду из дела.

— Тебе нужна изюминка, — посоветовала соседка — официантка из «Венецианца». — Как у тех ребят из «Синих людей». Честное слово, не перекрассься они в синий, так и были бы просто студентами из общаги, которые по мусорным бакам колотят.

Так все и началось. Падшая принцесса чеддера из Фондю-Лака, Висконсин, отыскала полунесмываемый синий краситель кожи, открыла депозитные счета на своих кредитных карточках, сделала несколько фотоснимков, разместила объявления во всех городских бесплатных дрочилкиных газетках — и Синия родилась. Нет, она бы не голодала, конечно, и без изюминки — большинство мужиков и змею трахнут, лишь бы кто подержал, чтоб не дрыгалась. Но выяснилось, что все готовы платить очень много сверху за такую экзотику — синюю женщину.

Работала она столько, сколько выдерживала, и сбережения выросли до того уровня, с которого она уже видела возможность выхода в отставку. Но примерно тогда же Синия сообразила: посинев, она прососала заветнейшую мечту любой шлюхи, стриптизерши и телемаркетера — богатенького буратину, который увезет ее от этого всего. Акулу, которая спустит целое состояние лишь на то, чтобы она стала его ручной зверушкой. А синей птичке ничего особо не обломится — так она, по крайней мере, считала, пока Животные не выписали ее на гибрид стриптиза и еблефеста. Откуда у них столько денег, значения не имело. Значение имело количество — и они, похоже, намеревались все отдавать ей, покуда деньги эти не закончатся. У нее в косметичке уже лежало почти полмиллиона долларов, и Синия — то есть героиня Синии — мирилась со множеством знаков внимания Животных в то время, как сама Синия таилась где-то в глубине сознания и прикидывала стратегию капиталовложений. Все началось с того, что высокий и самый костлявый из них — Дрю — открыл дверь номера отеля и сказал:

— Привет. Мы тут обсудили и пришли к выводу, что в раннем детстве нам всем очень хотелось заправить настоящему смёрфу.[3]

— Мне это многие говорят, — ответила Синия.

— Нам просто хотелось заправить смёрфу, — сказал Хлёст.

— Объяснимо, — ответил Томми.

— Она очень приятная, — сказал Хлёст.

— Для шлюхи это важно, — сказал Томми.

— А теперь мы, похоже, не можем слезть.

— Так от меня вы чего хотите — интервенции?

— Нет, ты наш Неустрашимый Вождь. Мы приходим к тебе за всем. Теперь мы хотим, чтобы ты дал нам денег, и мы бы продолжили веселуху, но еще бы хватило на квартплату и прочее.