На острове - [12]
– Решила пока обойтись без джинсов, – объяснила я, вернувшись к шалашу. – Жарко, и хочется, чтобы они просохли.
– Да ничего страшного, Анна.
– Жаль, нечем ловить рыбу. В лагуне ее полно.
Рот наполнился слюной, а в желудке заурчало.
– Можно попробовать добыть рыбу острогой. Сейчас я помоюсь, и поищем палки подлиньше. Дров тоже мало осталось.
Ти-Джей вернулся к шалашу спустя минут пять с мокрыми волосами и в чистой одежде. В руках он нес что-то большое и громоздкое.
– Смотри, что я нашел в воде.
– Что это?
Ти-Джей поставил предмет на песок и повернул так, чтобы я смогла прочесть надпись на боку.
– Это же спасательный плот с самолета. – Я опустилась рядом с находкой на колени. – Помню, видела его, когда искала спасательные жилеты.
Мы вскрыли контейнер и извлекли плот. Я разорвала прилагавшийся к нему водонепроницаемый пакет и вытащила инструкцию. Начала читать вслух:
«В сумке с аксессуарами находится тент с двумя ролетными дверьми и баком для дождевой воды на крыше. В расширенных наборах к тенту добавляются радиомаяки и аварийные приводные передатчики».
Мои надежды мигом воспарили.
– Ти-Джей, где сумка с аксессуарами?
Ти-Джей заглянул в контейнер и вытащил оттуда еще один водонепроницаемый пакет.
Трясущимися руками я разорвала целлофан, проделав достаточно большую дыру, перевернула пакет и высыпала содержимое на песок. Мы перебрали добычу, постоянно соприкасаясь руками, и осмотрели каждый предмет.
И не нашли ничего, что привело бы нас к спасению.
Никакого аварийного передатчика. Ни радиомаяка, ни спутникового телефона, ни рации.
Надежда исчезла так же быстро, как появилась.
– Думаю, они решили, что покупать расширенный набор необязательно.
Ти-Джей медленно кивнул.
Я представила, как бы все упростилось, если бы среди вещей отыскался радиомаяк.
«Его достаточно просто включить и ждать, пока за тобой прилетят?»
На глаза навернулись слезы. Смаргивая горячие капли, я принялась внимательно изучать содержимое сумки с аксессуарами: нож, аптечка, брезент, два одеяла, веревка и два складных двухлитровых пластмассовых контейнера.
Открыла аптечку: тайленол, бенадрил, антисептическая мазь, крем от рубцов, лейкопластырь, дезинфицирующие салфетки и имодиум.
– Дай-ка мне руки, – сказала я Ти-Джею.
Он вытянул ладони, и я намазала его волдыри антисептиком и заклеила лейкопластырем.
– Спасибо.
Я подняла бутылочку бенадрила.
– Это может спасти твою жизнь.
– Как?
– Остановит аллергическую реакцию.
– А вот это? – спросил Ти-Джей, указывая на белый флакон.
Я глянула на него и отвела взгляд.
– Имодиум. От поноса.
Ти-Джей фыркнул.
Спасательный плот надувался с помощью баллона с углекислым газом. Стоило нажать на кнопку, и он так быстро наполнился газом, что нам пришлось отскочить.
Мы прикрепили к плоту тент и бак для дождевой воды. Плот напоминал один из тех надувных домиков, где любили играть мои племянники, хотя и был гораздо меньше.
– Сюда поместится литров десять воды, – сказала я, указывая на бак. Снова испытывая жажду, я надеялась, что дневной дождь начнется пораньше.
По бокам тента висел нейлоновый полог, прикрепляемый к плоту липучками. Если в течение дня оставлять его поднятым, можно проветривать палатку. Ролетные двери образовывали небольшие проходы.
Мы оттащили плот поближе к шалашу и подкинули в костер дров, прежде чем прогуляться к кокосовой пальме. Ти-Джей срезал с кокоса шершавую кожуру. Затем расколол орех, воткнув в него лезвие ножа и стукнув кулаком по рукоятке. Я поймала выплеснувшуюся жидкость в пластмассовый контейнер.
– Я думал, он будет слаще, – сказал Ти-Джей, отпив глоток.
– И я.
На вкус кокос был горьковат, но вполне съедобен.
Ножом Ти-Джей выскреб мякоть. Умирая от голода, я готова была съесть все валяющиеся на земле кокосы. Мы уплели пять штук, прежде чем голод притупился. Ти-Джей заглотил шестой в одиночку, дав мне повод гадать, сколько же нужно пищи, чтобы прокормить шестнадцатилетнего подростка.
Час спустя начался дождь. Мы с Ти-Джеем вымокли до нитки, радуясь и улыбаясь при виде наполненных доверху многочисленных контейнеров. Упиваясь этим изобилием, я пила и пила, и наконец больше не могла вместить ни капли, а при движении в желудке плескалась вода.
В течение часа мы попеременно снова сбегали пописать. Отпраздновали это событие, разделив еще один кокос и два плода хлебного дерева.
– Кокосы мне нравятся больше хлебных плодов, – заметила я.
– И мне. Хотя теперь, когда у нас есть огонь, можем попробовать их поджарить или запечь и проверить, не вкуснее ли эти фрукты в приготовленном виде.
Мы собрали еще дров и нашли длинные палки для ловли рыбы. Набросили на шалаш брезент и закрепили веревкой, чтобы вернее защитить костер от дождя.
Ти-Джей вырезал на стволе дерева пять зарубок. Ни он, ни я больше не упоминали о самолете.
На закате мы бросали в огонь дрова, пока не возникла угроза спалить шалаш. Ти-Джей залез в палатку на спасательном плоту. Я последовала за ним в футболке, которую мальчик выдал мне на замену ночной рубашки. Задвинула за собой ролетную дверь – хотя бы от москитов удалось защититься.
Мы опустили нейлоновые пологи и липучками прикрепили их к плоту. Я расстелила одеяла и положила в изголовье подушки сидений. Одеяла кололись, зато сохранят тепло, когда солнце сядет и температура понизится. Подушки были тонкими и пахли плесенью, но спать на надувном плоту было намного удобнее и мягче, чем на земле.
