На одном дыхании. Хорошие истории - [52]

– Хм… Неделями? Месяцами? – переспрашивает тот. – А зачем так долго? Если жизнь тяжелая и денег нет, тем более важно быть счастливым! Чем ты несчастнее, тем сложнее заработать, разве нет? Если близкий умер, долгая грусть мешает вам обоим: ему – найти новое хорошее перерождение, тебе – жить дальше и помогать живым.

– О’кей, а вот вы так много путешествовали по Бутану, неужели не встречали несчастных? – Этот вопрос я уже адресую маститому путешественнику Евгению Ковалевскому, который исколесил Бутан вдоль и поперек.

– В одну из поездок я специально опросил пятьсот человек и в итоге все-таки нашел одну женщину, которая так и сказала: «Я несчастлива». Ее муж был неисправимым алкоголиком, и из-за этого она не могла чувствовать себя счастливой. Сам муж при этом просто светился счастьем!

– Наверное, эта дама здорово портит вам статистику по валовому национальному счастью, – сочувственно замечаю я, но не могу скрыть улыбку.

Мои собеседники смеются. Дордже Пенджо тоже улыбается:

– Кстати, слова «сарказм» в нашем языке тоже нет! – и уже серьезнее продолжает: – Мы не производим, не экспортируем счастье и не претендуем в этом плане на мировое лидерство. Но нам приятно, что именно наш король первым из правителей официально признал: душевное благополучие граждан говорит об успешности страны больше, чем военные и экономические успехи, вместе взятые. И мы, по крайней мере, стараемся его измерять.

Просто и надежно

Цветочный магазин, огромная очередь к кассе. Парень в «ленноновских» очках держит охапку тюльпанов и взглядом молодого влюбленного мужа поглядывает то на цветы, то куда-то сквозь пространство, видимо, туда, где его ждет та самая единственная. Вдруг вспомнив о чем-то, достает открытку, ручку, порывается что-то написать, задумывается, закусывает губу – в общем, демонстрирует муки творчества.

– Помочь? – спрашиваю.

– Да вот… – смущенно улыбается парень. – Хочу что-то совсем короткое, но чтобы… В общем, самое главное в двух-трех словах.

– Напиши: «Все ради тебя!» – оборачивается к нам бодрый мужичок лет шестидесяти. – Я жене всю жизнь так пишу. Просто и надежно. Дарю!

Парень смотрит на меня, я, не смея оспаривать опыт старшего, киваю, он начинает писать и вдруг…

– Блин! Ну на тебе… Испортил открытку!

Я наклоняюсь посмотреть и вижу исполненное трогательно неровным почерком: «Все из-за тебя».

– Великолепно! – уверенно констатирую я. – Теперь будет то, что надо. Поставь многоточие и с новой строки пиши: «И все ради тебя». Можно с восклицательным знаком. Если оценит, точно сможешь каждый год повторять.

Парень написал и, снова взглянув куда-то сквозь нас всех, улыбнулся. Надеюсь, она тоже улыбнулась, когда прочла.

Старость и радость

Еще одни нескучные старики

Как заметил Марк Твен, морщины должны только обозначать места, где раньше были улыбки. В последние несколько лет мне везет на нескучных стариков, глядя на которых понимаешь: в длинной жизни тоже есть свои плюсы.

Американцы с удовольствием празднуют День святого Валентина, плюс на сей раз он выпал на солнечное воскресенье, а потому вчера на Torrance Beach, несмотря на прохладный ветер, высыпало много симпатичных пар и целых семейств. Юные влюбленные обнимались, накрывшись с головой пледами, а чайки, пользуясь случаем, таскали из их пакетов чипсы и печенье. Пары постарше расслаблялись в шезлонгах, потягивали пиво и иногда неспешно наклонялись друг к дружке, чтобы поцеловаться в щечку, а потом хором крикнуть что-нибудь для профилактики носящемуся по песку потомству. Был прилив и большие волны, которые бодро седлали серферы, и благодаря им картина славного калифорнийского выходного становилась законченной.

Я сделал много снимков на телефон и присел на скамейку, чтобы отобрать удачные и сразу запостить. Телефон, увы, быстро сел, и я просто откинулся назад, вдыхая ветер и коллекционируя ощущения. Мимо на двух велосипедах, пытаясь на ходу обниматься и хохоча, пронеслась очередная молодая пара. Я проводил их взглядом и посмотрел на соседей по скамейке – пожилого мужчину в ковбойской шляпе и женщину в инвалидном кресле. Они сидели с суровыми лицами и молчали, глядя на горизонт. Я, видимо, задержал на них взгляд неприлично долго, потому что старушка, не отрывая взора от океана, громко заметила:

– По-моему, он думает, что мы им завидуем…

– Кому именно? – в тон ей поинтересовался дед.

– Ну, этой молодежи на велосипедах, и вообще…

– А мы им не завидуем?

– А что им завидовать? – Бабушка достала из кармашка ингалятор, лениво пару раз прыснула себе в рот и лениво продолжила: – У нас это все уже было: и велосипеды, и серфинг, и секс на пляже. А вот они еще не факт, что доживут до наших лет и не разведутся раз по десять… Вот щас возьму да заколдую вот этих двоих, под пледом! Или лучше тех, на велосипедах, что думаешь?

Не успел я решить, как этот диалог прокомментировать, как оба они вдруг повернулись ко мне и захохотали так, что я сам расплылся в немного смущенной улыбке.

– А ты купился, да? – Старичок фамильярно похлопал меня по плечу. – Мэгги, он точно купился! Классно мы тебя разыграли, ага? Да ты не обижайся, мы всю жизнь народ разыгрываем, а сейчас тем более сам бог велел… Давай, сфотографируй нас веселых! – И он приобнял свою боевую подругу за плечи.