На одном дыхании. Хорошие истории - [33]

Выйдя на улицу, я заметил слева на скамейке для курильщиков Эдди. Он вздрагивал всем телом. Я подошел поближе. Эдди плакал. Увидев меня, он попробовал улыбнуться и сказал:

– А ведь я не курю… – и расплакался навзрыд.

– Что случилось? – спросил я, потому что понял: из-за потерянных денег этот человек так убиваться не будет.

– Понимаешь, – наконец сказал Эдди. – Лучше бы она сделала что угодно… Швырнула фишки в лицо дилеру. Разоралась матом. Схватила бутылку с пивом у китайца и врезала ей по голове этому самовлюбленному пацану… Что угодно…

– А что сделала она?

– Она ушла. Собрала вещи, взяла такси и уехала. И я точно знаю, что это не истерика.

– Тебе нужна другая женщина, Эдди, – зачем-то сказал я.

– Может быть, может быть, я уже ничего не знаю… Слушай, помоги мне дойти до номера, я что-то совсем расклеился.

Я оставил Эдди заливать свое горе в номере, а сам пошел на парковку. По дороге заглянул в туалет. На входе с полотенцем в руках стоял незнакомый мне человек.

– А где тот парень, Омар? – спросил я.

– Они с женой только что закончили смену, сэр.

– Я их могу где-то найти?

– Скорее всего, они на автобусной остановке, если уже не уехали, сэр.

Я выбежал на улицу. Мне вдруг захотелось подвезти куда-нибудь эту пару. Я очень надеялся, что их автобус еще не пришел и я успею.

На остановке спиной ко мне сидели двое. Обнявшись, они о чем-то тихо болтали и курили одну сигарету на двоих. Я смотрел на них и улыбался. Мне нравилось это утро.

Мастерам психологического мазохизма

В сезон отпусков я чаще обычного пишу позитивные истории на основе собственного опыта или наблюдений. «А бывает ли у вас вообще плохое настроение? Как научиться так же быть заряженным на позитив?» – спрашивают у меня милые люди и в личке, и в паблике. Отвечаю: на позитив меня никто не «заряжал», и плохое настроение у меня, разумеется, бывает, о чем лучше других, к сожалению, знают самые близкие мне люди. Но вот какая штука случилась со мной конкретно сегодня.

Весь день я был в дороге, и всю первую половину дня у меня было то самое плохое настроение. Точнее, была грусть, переходящая в уныние. Все утро небо было серым, шел дождь, по мере продвижения на север (я ехал по трассе М4 с Азовского лимана) становилось заметно прохладнее, что точно не работало на выброс эндорфинов. Дальше – хуже. Буквально из ниоткуда передо мной материализовалась гигантская пробка, три машины впереди даже не успели затормозить перед ней и врезались одна в другую. Я не стал четвертым, чудом вырулив на обочину, по которой тащился со скоростью два километра в час еще почти три часа.

Подъехав, наконец, к началу пробки, я увидел свежие последствия страшной аварии, о которой, уверен, можно прочесть на любом новостном сайте в сводке ДТП. В правом ряду лежал обуглившийся скелет огромного битумовоза. Рядом – останки грузовика и как минимум двух легковых автомобилей. Как минимум потому, что в этом пепельном месиве разглядеть что-то точно было непросто. Я не знаю также, сколько погибло человек, но, судя по тому, что осталось от автомобилей…

Сцена трагедии напоминала последствия авиаудара, как их часто показывают в репортажах из горячих точек. Пепел, следы разлитых вокруг ГСМ. Пока бледный сотрудник ДПС (очевидно, даже ему нечасто доводилось видеть подобное) медленно пропускал машины через узкое «горлышко» в левом ряду, я сидел и тупо смотрел на, пожалуй, самое страшное зрелище, которое я своими глазами вот так близко видел в мирной жизни на мирной дороге. Еще несколько часов назад эти люди были живы и здоровы, наверное, болтали между собой, смеялись или спорили, заходили в соцсети или звонили друзьям…

Считайте это бредом, но в течение минуты я почти физически чувствовал присутствие в пространстве их душ, которые, как мне казалось, кричали в ухо каждому водителю и пассажиру в пробке: «Эй, вы, мы только что были такими же, как вы! Дайте нам еще один день этой жизни!» Одновременно в моей голове разными голосами зазвучали строчки из стихотворения с могилы Высоцкого: «За все, чем дышишь и живешь, зубами, брат, держись! Когда умрешь, тогда поймешь, какая штука жизнь». Лица моих соседей по пробке изменились до неузнаваемости: вместо усталости, раздражения и злобы теперь на большинстве из них застыл ужас, кто-то шевелил губами и истерически улыбался.

Но вот и все, минут через пятнадцать я уже спокойно летел по почти пустой трассе, вскоре «включилось» солнце, вдоль дороги заиграли яркими красками горы дынь и арбузов, словно ожили поля подсолнухов.

К чему я это все? Не буду врать, что, вспомнив о непостоянстве всего земного и смертности всего живого, я бросился звонить детям и маме или извиняться перед теми, кого напрасно случайно обидел. Нет, просто мне стало ужасно стыдно за то свое хреновое настроение и уныние, в котором я даже начал было улавливать некий «стиль». Считайте дальнейшее банальной эмоциональной проповедью человека, давно не видевшего смерть. Но я не для военных репортеров, не для солдат и не для сотрудников ДПС это пишу. Я за свою жизнь много чего повидал, особенно там, где люди осознанно убивают друг друга. Но каждый раз, когда я вижу подобное в обычной жизни, да, я буду спокойно или эмоционально делиться такими простыми истинами просто потому, что считаю это важным.