На одном дыхании. Хорошие истории - [19]

Я не помню, о чем мы говорили вечером. Наверное, я показывал коллекцию индейцев, грамоты за победы в дзюдо, рассказывал про школу и фотостудию. Общение было скорее дежурным, как это часто бывает между сыновьями и отцами, которые вдруг перестают жить вместе.

Ночью я не мог заснуть. Во-первых, свирепствовали комары, от которых не спасали никакие сетки. Во-вторых, на соседней кровати храпел отец: как поведал он сам, в бою за правду в ленинградском Домжуре ему разбили нос и спать отныне с ним рядом «смогут только философы и контуженные». Слух у меня был блестящий, философом я еще не стал, в уши лезли комары, а в голову грустные мысли о разводе родителей.

«Ну, екарный бабай!!!» Разъяренный рык отца взорвал тишину провинциальной ночи и прогремел страшнее, чем самые грязные ругательства грузчиков. Зажженная люстра качалась из стороны в сторону. Я испуганно выглянул из-под подушки и увидел стоящего посреди комнаты Зевса-громовержца в зеленых семейных трусах, с крепко сжатыми кулаками. «Вот суки!» – выругался Зевс, и это, кстати, был первый раз, когда я услышал от отца столь грубое слово.

Но я мог его понять. При свете люстры я увидел на его теле с десяток свежих комариных укусов и, оглядев свое, понял, что пострадал не меньше.

– Да от нас так, сынок, к утру одни мумии останутся! Твою-то бабушка похоронит с почестями, а мою в краеведческий музей сдаст или маме подарит…

Комары между тем исполняли наглейшие пируэты прямо у нас под носом, жужжали, ревели невидимыми двигателями, словно эскадрилья «юнкерсов» или мессеров, явно провоцируя нас на бой.

– Ладно, сын. Они сами этого захотели, – процедил сквозь зубы отец. – Какое у нас есть самое достойное оружие против этой камарильи?

– Оружие? – замешкался я. – А, вот, есть тряпка или лист ватмана.

– Тряпка, ватман, – усмехнулся отец. – Самое надежное оружие против этих кровопийц – советская периодическая печать. Это я тебе говорю как советский репортер, который в командировках не меньше комаров убил, чем строчек написал!

– Ну, конечно! – обрадовался я. – Держи! Вот, у меня свежая «Пионерка» есть.

– Издание хорошее, но для наших целей слишком маленькое, из тонкой бумаги, а потому недолговечное. Впрочем, для начала сойдет. Сейчас я тебя научу, как превращать газету в настоящий боевой листок.

В несколько профессиональных движений (наверное, так же легко и быстро он портянки в армии завязывал) отец сделал из номера «Пионерской правды» приличную мухобойку.

– Ну-ка, испытаем! – Через несколько секунд газета пропиталась нашей же кровью настолько, что использовать ее дальше было бесполезно. Зато стены и потолок украсило несколько сбитых «вражеских самолетов».

– Сейчас я «Московские новости» принесу из туалета! – вдохновленный первыми победами, воскликнул я. – Их бабушка недавно специально выписала, чтобы я английский учил. Они знаешь какие толстые и бумага шикарная!

– Нет, друг мой, – покачал головой отец. – Бумага там и правда шикарная. Я у вас на горшке уже посидел, знаю. Это тебе не «Известия» или «Комсомолка», которые потом на заднице читать можно, это очень качественная печать, такую беречь надо!

Здесь для юной аудитории требуется исторический экскурс. В большинстве туалетов Орла, города, где я имел удовольствие жить почти все 80-е, туалетная бумага, даже самая паршивая, была большой роскошью. Про сортиры обкомовских сынков я знаю немного, а за местную интеллигенцию (тех самых преданных наследников Тургенева, Фета, Андреева, Лескова и прочих) могу ручаться: чаще всего в их туалетах в специально подвешенных коробочках лежали ровно порезанные «Правды», «Труды», «Советские России», «Красные звезды», словом, кто что выписывал. Советские пропагандисты поэтому могли уверенно констатировать: коммунистическая печать достигала не только умов и сердец своих преданных читателей. Если же вспомнить курицу, рыбу, водку и прочие бесценные предметы, которые в советские газеты заворачивали, то можно утверждать: более многофункциональной печати на всем белом свете не было. Миллионные тиражи и обязательная подписка превращала наши газеты и журналы в самые популярные на планете и востребованные на родине.

– Папа! – вдруг решился я задать неудобный вопрос. – Знаешь, так бывает, что вот уже сел в туалет, достал бумажку, а там портрет Леонида Ильича Брежнева или вообще дедушки Ленина! Что делать?

Отец, как я сейчас понимаю, сделал невероятное волевое усилие, нахмурился и сказал:

– Ну, во-первых, это недосмотр бабушки. Знать надо, кого вырезать. Механизаторы разные, колхозники – это еще ладно. Вообще, конечно, лучше вообще без фотографий!

Тут отец понял, что разговор принимает идеологически опасный уклон, и резко встал:

– Пора вернуться к битве с комарами. «Известия», «Комсомолку», «Пионерку» и что там у вас еще есть – оставь для сортира. Для ночного боя с комарами лучше подойдут глянцевые «Огонек», «Советский экран», «Работница» – у тебя же бабушка наверняка выписывает? В туалете от них пользы мало, сам знаешь, зато против комаров это просто атомные бомбы. Поехали!

Утром, зайдя в спальню, бабушка чуть в обморок не упала. Недавно побеленный потолок выглядел как поле массового расстрела комариных комиссаров. Кровь была на простынях и, разумеется, на каждом газетном рулоне, который мы нашли в квартире.