«На лучшей собственной звезде». Вася Ситников, Эдик Лимонов, Немухин, Пуся и другие - [77]
– А знаете, как один тут пенсионер, летчик-испытатель бывший, Герой Советского Союза, схудожничал? Казалось бы «супернормальный» человек, из таких гвозди бы делать, а нате вам, до чего додумался!
Заказал он у вашего же Древина-младшего мраморный памятник со своим собственным бюстом, звездой Героя и надписью – словом, все как положено, и у себя в саду установил. Говорит: дети, мол, после моей смерти все денежки мои на ветер пустят – они и сейчас не просыхают – и останется могилка моя без памятника. А я ведь его заслужил честным трудом, да еще каким! Ну, а теперь куда денешься: продать, не продашь, выбросить, не выбросишь – придется поставить, уж коль есть.
Что же нынешнего дня касается, то кому он на даче мешает? Пускай себе в саду на клумбе стоит. Я за ним ухаживаю, цветочки, как у людей положено, вокруг посадил, лавочку поставил. Вечерком люблю, знаете ли, посидеть около него: думается хорошо. Иногда и коньячку выпить не грех – под думы-то эти.
Как-то раз, в Ленинский юбилей, рассказал я Ирине Петровне анекдот, который можно назвать классическим, ибо нечто похожее рассказывали и к двухсотлетию династии Романовых, только, естественно, с иными атрибутами:
– Выступает перед пионерами старый ветеран и повествует о самом ярком событии в его бурной жизни.
«Вот, значит, друзья мои, пошел я как-то в баню. Прихожу, покупаю билет и получаю номерок для ящичка, куда вещички складывают. В раздевалке же подходит ко мне маленький такой, лысенький гражданин и, картавя, культурненько так спрашивает: «А не позволите ли вы, гражданин хороший, в вашем ящичке и мне раздеться? Вам ведь последний номерок выдали, нет больше ящиков-то свободных». – «А не пойти ли вам, гражданин любезный, куда-нибудь еще и там поспрашивать?» – вполне вежливо отвечаю ему я. Он ничего себе, не обиделся, отошел.
Потом в мыльном отделении опять он же походит и спрашивает: «Извините, уважаемый, но нельзя ли у вас будет мыльце попросить, я свое дома забыл?» – «А не пойти ли вам, уважаемый, куда подальше, и там мыльце искать?» – осаживаю его я. Он ничего себе, опять отошел.
Но вскоре подходит – надо же было такому случиться! – и говорит, сердечный: «Не могли бы вы мне спинку потереть, а потом и я вам?» Тут я не выдержал политес и послал его, да так круто, что больше уж он ко мне не приставал.
Вот так, пионеры мои дорогие, три раза в своей многотрудной жизни встречался и беседовал я лично с товарищем Владимиром Ильичем Лениным».
Дега анекдот этот понравился, но для порядку она меня слегка пожурила:
– Ну, что вы все на Владимира Ильича так ополчились. Он вполне симпатичный человек был. Альтман его много раз рисовал и лепил даже. Он мне о нем всегда только хорошее говорил, и Анненков тоже. А уж Анненков по портретам вождей большой дока был, и всех ведь с натуры писал, а значит, и общался. Я лично про нашего Ильича ничего дурного ни от кого и никогда не слышала, он всем нравился.
– И Максим Горький такого же мнения держался. Мы это все еще в средней школе изучали, да вдобавок с удручающими подробностями.
– Я понимаю, что обычные-то вещи про людей неинтересно слушать, это утомляет. Всегда какие-нибудь гадости или страсти обязательно подавай. А мне про эти страсти и вспоминать противно, даже если и было чего. Но по большей части ничего и не было. Ленин, он человек был вполне обыкновенный, радушный, трудоспособный и занятой очень, а потому и необщительный. Художеств за ним никаких не водилось, одни банальности. И за то, слава Богу! Художества, они для артистичной личности хороши, а для обычного человека от них в жизни одни неприятности и только.
– Вы сами-то, например, встречали когда-нибудь артистичную личность из начальства? И что из этого путного получалось? Одни, наверное, безобразия?
– Отчего же безобразия? Я вот один раз лично встречался и беседовал с товарищем Фиделем Кастро Рус. Он мне весьма артистичным человеком показался.
– Это что, как в анекдоте вашем? Только в нем артистичностью и не пахнет, одно хамство.
– Нет, нет, на этот раз без мифотворчества. Это все действительно было, году, кажется, в шестидесятом – когда Кастро к нам на майские праздники приезжал. Помните? – это идут барбудос: Кастро в ушанке, Хрущев в «пирожке» и бороды, бороды, бороды – как символ молодости и боевого задора. Не мавзолей, а «остров Свободы».
В тот год по Москве особенно бурливо народные гуляния происходили, веселился народ от души – уж больно много славных событий объявилось: и вынос мумии Вождя Народов из мавзолея, и очередное разоблачение «культа личности», и Гагарин в космосе, и Бога точно нет, и Фидель с сотоварищами на трибуне… Но народная молва и вкупе с ней народная мудрость, поскольку ни та ни другая не способны различать – уже туманно пророчили: «Погодите, то ли еще будет»!
А пока суть да дело, катилась по столице праздничная кутерьма, в которой я тоже участвовал и с превеликим для себя удовольствием. Однако метаться одному в этой буче, боевой и кипучей,
Вниманию читателя предлагается первое подробное жизнеописание Марка Алданова – самого популярного писателя русского Зарубежья, видного общественно-политического деятеля эмиграции «первой волны». Беллетристика Алданова – вершина русского историософского романа ХХ века, а его жизнь – редкий пример духовного благородства, принципиальности и свободомыслия. Книга написана на основании большого числа документальных источников, в том числе ранее неизвестных архивных материалов. Помимо сведений, касающихся непосредственно биографии Алданова, в ней обсуждаются основные мировоззренческие представления Алданова-мыслителя, приводятся систематизированные сведения о рецепции образа писателя его современниками.
Марк Уральский — автор большого числа научно-публицистических работ и документальной прозы. Его новая книга посвящена истории жизни и литературно-общественной деятельности Ильи Марковича Троцкого (1879, Ромны — 1969, Нью-Йорк) — журналиста-«русскословца», затем эмигранта, активного деятеля ОРТ, чья личность в силу «политической неблагозвучности» фамилии долгое время оставалась в тени забвения. Между тем он является инициатором кампании за присуждение Ивану Бунину Нобелевской премии по литературе, автором многочисленных статей, представляющих сегодня ценнейшее собрание документов по истории Серебряного века и русской эмиграции «первой волны».
Настоящая книга писателя-документалиста Марка Уральского является завершающей в ряду его публикаций, касающихся личных и деловых связей русских писателей-классиков середины XIX – начала XX в. с евреями. На основе большого корпуса документальных и научных материалов дан всесторонний анализ позиции, которую Иван Сергеевич Тургенев занимал в национальном вопросе, получившем особую актуальность в Европе, начиная с первой трети XIX в. и, в частности, в еврейской проблематике. И. С. Тургенев, как никто другой из знаменитых писателей его времени, имел обширные личные контакты с российскими и западноевропейскими эмансипированными евреями из числа литераторов, издателей, музыкантов и художников.
Книга посвящена истории взаимоотношений Ивана Бунина с русско-еврейскими интеллектуалами. Эта тема до настоящего времени оставалась вне поле зрения буниноведов. Между тем круг общения Бунина, как ни у кого другого из русских писателей-эмигрантов, был насыщен евреями – друзьями, близкими знакомыми, помощниками и покровителями. Во время войны Бунин укрывал в своем доме спасавшихся от нацистского террора евреев. Все эти обстоятельства представляются интересными не только сами по себе – как все необычное, выходящее из ряда вон в биографиях выдающихся личностей, но и в широком культурно-историческом контексте русско-еврейских отношений.
Книга посвящена раскрытию затененных страниц жизни Максима Горького, связанных с его деятельностью как декларативного русского филосемита: борьба с антисемитизмом, популяризация еврейского культурного наследия, другие аспекты проеврейской активности писателя, по сей день остающиеся terra incognita научного горьковедения. Приводятся редкие документальные материалы, иллюстрирующие дружеские отношения Горького с Шолом-Алейхемом, Х. Н. Бяликом, Шолом Ашем, В. Жаботинским, П. Рутенбергом и др., — интересные не только для создания полноценной политической биографии великого писателя, но и в широком контексте истории русско-еврейских отношений в ХХ в.
Биография Марка Алданова - одного из самых видных и, несомненно, самого популярного писателя русского эмиграции первой волны - до сих пор не написана. Особенно мало сведений имеется о его доэмигрантском периоде жизни. Даже в серьезной литературоведческой статье «Марк Алданов: оценка и память» Андрея Гершун-Колина, с которым Алданов был лично знаком, о происхождении писателя и его жизни в России сказано буквально несколько слов. Не прояснены детали дореволюционной жизни Марка Алданова и в работах, написанных другими историками литературы, в том числе Андрея Чернышева, открывшего российскому читателю имя Марка Алданова, подготовившего и издавшего в Москве собрания сочинений писателя. Из всего, что сообщается алдановедами, явствует только одно: писатель родился в Российской империи и здесь же прошла его молодость, пора физического и духовного созревания.
«Имя писателя и журналиста Анатолия Алексеевича Гордиенко давно известно в Карелии. Он автор многих книг, посвященных событиям Великой Отечественной войны. Большую известность ему принес документальный роман „Гибель дивизии“, посвященный трагическим событиям советско-финляндской войны 1939—1940 гг.Книга „Давно и недавно“ — это воспоминания о людях, с которыми был знаком автор, об интересных событиях нашей страны и Карелии. Среди героев знаменитые писатели и поэты К. Симонов, Л. Леонов, Б. Пастернак, Н. Клюев, кинодокументалист Р.
Книга А.К.Зиберовой «Записки сотрудницы Смерша» охватывает период с начала 1920-х годов и по наши дни. Во время Великой Отечественной войны Анна Кузьминична, выпускница Московского педагогического института, пришла на службу в военную контрразведку и проработала в органах государственной безопасности более сорока лет. Об этой службе, о сотрудниках военной контрразведки, а также о Москве 1920-2010-х рассказывает ее книга.
Повествование о первых 20 годах жизни в США, Михаила Портнова – создателя первой в мире школы тестировщиков программного обеспечения, и его семьи в Силиконовой Долине. Двадцать лет назад школа Михаила Портнова только начиналась. Было нелегко, но Михаил упорно шёл по избранной дороге, никуда не сворачивая, и сеял «разумное, доброе, вечное». Школа разрослась и окрепла. Тысячи выпускников школы Михаила Портнова успешно адаптировались в Силиконовой Долине.
Автобиографический рассказ о трудной судьбе советского солдата, попавшего в немецкий плен и затем в армию Власова.
Книжечка юриста и детского писателя Ф. Н. Наливкина (1810 1868) посвящена знаменитым «маленьким людям» в истории.
В работе А. И. Блиновой рассматривается история творческой биографии В. С. Высоцкого на экране, ее особенности. На основе подробного анализа экранных ролей Владимира Высоцкого автор исследует поступательный процесс его актерского становления — от первых, эпизодических до главных, масштабных, мощных образов. В книге использованы отрывки из писем Владимира Высоцкого, рассказы его друзей, коллег.