На Крыльях Надежды: Проза - [25]
А-у-у-у!
Голод. Сжимающийся от боли голода желудок. Завтра пройдет. Они нападут под покровом ночи. Насытятся. Потом будут прятаться от охотников. Путать следы. Рвать когти.
А-у-у-у!
Он помнил, что был другим. Не из их рода. Не помнил, когда. Давно. Уже не важно.
А-у-у-у!
У него был хозяин. Дом. Большой дом. Хозяин умер. Кто-то другой поселился в доме. Выгнали его прочь.
А-у-у-у!
Боль потери. Он плутал по дорогам. По полям. По лесам. Не было сил. Хотел умереть. Голод вел его вглубь. Там он нашел Стаю. Нашел братьев. Стал одним из них.
А-у-у-у!
Он поет хвалебную песнь великой луне и сумраку ночи. Они их покров. Они их опора. Без них не выжить.
А-у-у-у!
Желтые глаза луны. Почти как их собственные.
А-у-у-у!
Они загрызали охотников тоже. Тех, что оторвались от своей стаи. Их мясо было жестким. Но с голодом не поспоришь.
А-у-у-у!
Когда он жил в большом доме с хозяином, по ночам ему виделись цветные картинки. Он не помнил название этого. Слишком старое воспоминание.
А-у-у-у!
Картинки были странны. В них у него было две ноги, не четыре. Он был прямоходящим. Почти как охотники.
А-у-у-у!
Страшно вспоминать. Картинки. В них он был… человеком? Странное слово, почти забытое, почти утраченное. Отдающее нестерпимой болью.
А-у-у-у!
Человек в его ночных картинках был мелочен и подл. Хуже собаки. Волк в овечьей шкуре. Волк… странное слово.
А-у-у-у!
Человек обманывал и предавал. Делал подлости. Плохой человек. Плохой!
А-у-у-у!
Плохой! Человеку говорили, что он хуже собаки. Человек только смеялся, демонстрируя свои золотые клыки с дымящейся палкой внутри. Много зла от человека.
А-у-у-у!
Потом человек спился. Остался один. Никому не нужен. И он, и ему. Хуже собаки.
А-у-у-у!
Странные картинки, мучающие память. Но что-то в них было. Точно когда-то он был другим. Даже не тогда, когда жил с хозяином. Раньше, намного раньше.
А-у-у-у!
Картинки приходят вспышками. Яркими, в глазах. Ярче луны. Страшно вспомнить.
А-у-у-у!
Человек ждал. Не здесь. В другом месте. Совсем другом. Очень долго ждал. Как и все люди. Но этот человек таковым не был. Хуже собаки.
А-у-у-у!
Человека оценивали. Его путь. Недостойный.
А-у-у-у!
Недостойный! Боль, боль, боль! Страшно вспомнить!
А-у-у-у!
С человеком что-то стало. Изменился. Четыре ноги вместо двух. Не хуже собаки.
А-у-у-у!
Человек потерял память. Забыл! Больше нет того сознания. Не заслужил. Стерто.
А-у-у-у!
Веди меня, великая луна! Прими нас в свои объятия, царица Ночь! Утоли наш голод, нашу боль! Дай вонзить свои клыки в ненавистных охотников, дай напиться крови их питомцев!
А-у-у-у!
Человека больше нет. Не человек – собака. Не собака – волк.
А-у-у-у!
Плохая боль. Плохая память. Плохой человек. Хороший волк.
А-у-у-у!
Люди, где же вы? Сколько вас рядом? Мало людей. Много волков.
А-у-у-у!
Завтра они напьются человеческой крови, утолят свой голод. Будет сытно. Картинки исчезнут. Плохие картинки.
А-у-у-у!
Потом за ними следом пойдут охотники. Страшные охотники со смертоносными лучевыми палками. И им останется только одно.
Рвать когти!
03.09.2017
Время
Огромные песочные часы серебристого цвета, плавно парящие в центре зала, неспешно пропускали через себя крохотные песчинки, мерно покачиваясь в ходе своей неостановимой работы. Они отсчитывали оставшееся время до одного крайне важного по галактическим меркам события.
Тук. Тук. Тук.
Пройдя через горлышко часов, песчинки падали на дно и растворялись, словно бы их никогда и не было. Словно для вечности времени не существует.
Множественные проекции этих часов Высшего Мира – по одной на каждый из физических миров – отстукивали им в такт свое собственное время.
Тук. Тук. Тук.
Часы нельзя было остановить, но можно было замедлить какую-либо из их проекций.
Солнечные года физических миров сменяли года, эпохи сменяли эпохи, а часы все также шли, уменьшая число оставшихся песчинок с каждым своим мерным тактом.
Тук. Тук. Тук.
Время хранило в себе все. Но кто-то должен был хранить само время.
– Войдите, – ответил сидящий в кресле старец, оторвав свой взгляд от созерцания галактических карт и неспешно повернув голову в сторону двустороннего портала, служившего по совместительству еще и дверью в это загадочное измерение, стоило только мелодичному звонку, оповещавшему о приближении к нему новой человеческой души, разлиться в воздухе.
Спустя секунду перед старцем материализовалась голограмма формы, в которой этот новоприбывший планировал пройти свой очередной – и на этот раз решающий его судьбу – путь в физических мирах.
– Входите, – еще раз повторил Хранитель. – Хоть я и могу ожидать вас целую вечность, но запланированное время вашего рождения и связанные с ним обстоятельства вас ждать, боюсь, не планируют.
С этими словами он взмахнул рукой, вычерчивая в воздухе одному ему ведомую фигуру, и сверкающая фиолетово-голубым цветом сфера материализовалась прямо перед его взором, а из нее вышел – или, чуть правильнее будет сказать, почти что выпал на залитый легким серебристым туманом пол, новоприбывший.
– Я… что… где… ух! – только и смог вымолвить гость, стоило ему подняться с колен после такого во многих смыслах головокружительного путешествия. – Ну и телепортеры тут у вас… так и кидает из стороны в сторону. Вот, помнится, десять столетий тому назад, незадолго до моего предпоследнего рождения…
Книга о вере, любви и надежде, Чтобы светили сердца как и прежде, Пища уму, а для духа - отрада, Мудрость же ваша - то наша награда. Избранные произведения Полный перечень доступен на сайте: http://2phoenix.ru.
Чтоб хотелось рассмеяться, Дабы мудрости набраться И в себя чтоб заглянуть – Мы вам вирши дарим. В путь! Полный перечень доступен на сайте: http://2phoenix.ru.
Книга о вере, любви и надежде, Чтобы светили сердца как и прежде, Пища уму, а для духа - отрада, Мудрость же ваша - то наша награда. Ранние произведения Полный перечень доступен на сайте: http://2phoenix.ru.
Сначала мы живем. Затем мы умираем. А что потом, неужели все по новой? А что, если у нас не одна попытка прожить жизнь, а десять тысяч? Десять тысяч попыток, чтобы понять, как же на самом деле жить правильно, постичь мудрость и стать совершенством. У Майло уже было 9995 шансов, и осталось всего пять, чтобы заслужить свое место в бесконечности вселенной. Но все, чего хочет Майло, – навсегда упасть в объятия Смерти (соблазнительной и длинноволосой). Или Сюзи, как он ее называет. Представляете, Смерть является причиной для жизни? И у Майло получится добиться своего, если он разгадает великую космическую головоломку.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Настоящая книга целиком посвящена будням современной венгерской Народной армии. В романе «Особенный год» автор рассказывает о событиях одного года из жизни стрелковой роты, повествует о том, как формируются характеры солдат, как складывается коллектив. Повседневный ратный труд небольшого, но сплоченного воинского коллектива предстает перед читателем нелегким, но важным и полезным. И. Уйвари, сам опытный офицер-воспитатель, со знанием дела пишет о жизни и службе венгерских воинов, показывает суровую романтику армейских будней. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Боги катаются на лыжах, пришельцы работают в бизнес-центрах, а люди ищут потерянный рай — в офисах, похожих на пещеры с сокровищами, в космосе или просто в своих снах. В мире рассказов Саши Щипина правду сложно отделить от вымысла, но сказочные декорации часто скрывают за собой печальную реальность. Герои Щипина продолжают верить в чудо — пусть даже в собственных глазах они выглядят полными идиотами.
Роман «Деревянные волки» — произведение, которое сработано на стыке реализма и мистики. Но все же, оно настолько заземлено тонкостями реальных событий, что без особого труда можно поверить в существование невидимого волка, от имени которого происходит повествование, который «охраняет» главного героя, передвигаясь за ним во времени и пространстве. Этот особый взгляд с неопределенной точки придает обыденным события (рождение, любовь, смерть) необъяснимый колорит — и уже не удивляют рассказы о том, что после смерти мы некоторое время можем видеть себя со стороны и очень многое понимать совсем по-другому.
«Голубь с зеленым горошком» — это роман, сочетающий в себе разнообразие жанров. Любовь и приключения, история и искусство, Париж и великолепная Мадейра. Одна случайно забытая в женевском аэропорту книга, которая объединит две совершенно разные жизни……Май 2010 года. Раннее утро. Музей современного искусства, Париж. Заспанная охрана в недоумении смотрит на стену, на которой покоятся пять пустых рам. В этот момент по бульвару Сен-Жермен спокойно идет человек с картиной Пабло Пикассо под курткой. У него свой четкий план, но судьба внесет свои коррективы.