На крутом перевале - [12]
— Да успокойся же.
Хочу ее скинуть, но она виснет, подогнув колени и не выпуская мою шею. Приходится высвобождаться из ее объятий довольно грубо.
— Напрасно пугаешься.
— А ты разве не видишь, как их много?
— А если и так, что из того? Им нет дела до нас.
Срываю липкий стебель. Он приклеивается к пальцам.
На другом конце стебля, как на эластичном шнурке, раскачивается и изгибается волосатая гусеница.
— Давай уйдем, прошу тебя, уйдем.
— Говорю тебе, не бойся… Их интересуют зеленые деревья, сок их листьев… Сухие деревья точат только короеды.
— Рассказывай сказки. Уведи меня отсюда.
Нахожу толстую палку и очищаю проход от гусениц. На тех, что внизу, под ногами, не обращаю внимания. Девушка идет за мной по пятам.
— Рядовой, смирно!
Солдаты как солдаты. В перерыве между занятиями они собираются группками по пять-шесть, а иногда и побольше человек. Подшучивают друг над другом, смеются, рассказывают анекдоты, различные истории, которые, как правило, остаются неоконченными.
— Рядовой, напра-во! — Я подаю сам себе громким голосом команды и стараюсь исполнять их как можно четче.
— Ну так вот, дружок, как сказала бы рыба… — продолжает вчерашний разговор рядовой Кэбуля.
— Рядовой, напра-во! — командую сам себе и поворачиваюсь на 90 градусов.
— Ну так вот, с матраца на меня сыпалась кукурузная мука, как на мельнице, — не думайте, что это шутки.
— Рядовой, сми-ир-но!
— Не знаю, приходилось ли вам бывать в ситуации, когда очень хочется чихнуть, а нельзя. Глаза мои, готовые выскочить из орбит, стали от напряжения как луковицы.
— А он что? — подгоняет его нетерпеливый Чернат.
— А он входит в дом, как обычно входит муж в свой дом. Он или ничего не знал, или прикидывался, что ничего не знает. Жена юлит, ластится к нему. Затем они начинают обниматься.
— Рядовой, сми-и-рно!
— Ну а ты?
— А что, я лежу под кроватью!
— А он?
— Он, дорогуша, поднял ее на руках, понес на кровать.
И они продолжили свои любовные игры как раз надо мной, — черт меня побери, если вру. Тогда-то матрац и треснул.
— Ну а ты? Где ты это вычитал?
Одни смеются, другие просят продолжать. Рассказчик запнулся, словно проглатывая застрявший в горле комок. Но какое это имеет для меня значение? Я должен окончить своя упражнения.
— Рядовой, напра-во!
— Ну и как ты выбрался оттуда, из-под кровати?
— Видите ли, это длинная история, и она как в кино…
— Рядовой, сми-и-рно!
Наш стаж армейской службы исчисляется всего лишь несколькими неделями, и плац, учебное поле истоптаны туфельками призрачных женщин, девушек, которые жили в солдатских рассказах, которых любили солдаты или воображали, что любят.
— Мы оба учились в школе. Она носила косички…
У всех солдат перерыв. Я один отрабатываю стойки и повороты. Сегодня они не очень-то удаются, и поэтому мой перерыв сокращен наполовину.
— Рядовой, напра-во!
Остальные не обращают на меня внимания, и это меня устраивает. Они шутят, рассказывают солдатские байки, а я отрабатываю стойку «смирно» и повороты на месте.
У рядового Негоицэ тоже была «история» с девушкой. Только он начинает травить, как его рассказ забивает прекрасный голос рядового Бузилэ:
Я не узнал, до какой степени и когда разбухает фасоль в котле, так как раздался сигнал приступить к занятиям.
Сейчас у нас индивидуальная строевая подготовка. Каждый сам себе командир и рядовой. Сержанты стоят рядом и, если надо, поправляют:
— Выше подбородок!
— Взгляд приблизительно на 15 метров!
— Носки сапог должны образовывать угол в 45 градусов!
— Подобрать живот!
— Грудь вперед!
— Плечи на одном уровне!
Первое, с чем я столкнулся во время прохождения курса молодого бойца, была стойка «смирно». Отрывистая команда — и человек превращается в каменное изваяние. Команда всего лишь из двух слов — и взвод солдат застывает как груда скал. Команда из двух слов — и батарея, дивизион, полк солдат превращаются в лес статуй.
Все, что происходило, — захватывало, как будто ты находишься во власти какой-то магической силы. В то же время во мне что-то противилось этому. Что ж это за стойка «смирно» и почему она доставляет столько хлопот? В моем понимании, на моем тогдашнем уровне, гораздо важнее научиться было бегать, ползти по земле, преодолевать препятствия, стрелять из винтовки, автомата, даже мыть лестницы и коридоры, что-нибудь, в конце концов, делать, чем уметь стоять как каменный идол. На мой взгляд, даже интересно заняться статистикой: сколько часов, дней солдаты проводят в положении «смирно». Сколько человеко-десятилетий, человеко-веков или человеко-тысячелетий потратило человечество на пребывание в положении «смирно».
Но еще не окончился учебный день, первый учебный день, а я уже пересмотрел свои взгляды. Сейчас это положение нахожу основным, значительным.
Из этого положения начинают выполнять все основные стойки и повороты и к нему возвращаются каждый раз.
Положение максимального равновесия — как столб между землей и небом, как невидимая ось, вокруг которой вращается человечество. Я отдавал себе отчет в том, что это была именно та позиция, которой мне недоставало и в другом плане, а именно — твердая позиция, став на которую, я мог обрести себя вновь.
В сборнике рассказывается о мужественной борьбе румынского народа в самый ответственный период его истории — в канун и после вооруженного восстания 23 августа 1944 года.В ярких, полных драматизма эпизодах, повествуется о том, как румынская армия, повернув оружие против гитлеровской Германии, плечом к плечу с Советской Армией сражалась на равнинах и в горах Румынии, Венгрии и Чехословакии. С большим мастерством Аурел Михале рисует духовный облик бойцов, сержантов, рядовых офицеров, показывает рост их самосознания, их тяжелые раздумья и веру в светлое будущее своей страны.Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Рассказы румынских писателей повествуют, о бурных днях всенародного вооруженного восстания в Румынии в августе 1944 года.Авторы раскрывают процесс становления румынской Народной армии, рассказывают о ее участии в разгроме гитлеровских войск и освобождении страны от фашистского ига.В рассказах нарисованы мужественные образы советских воинов, вступивших на территорию Румынии с освободительной миссией.Книга привлечет внимание широкого круга читателей.
Свою армейскую жизнь автор начал в годы гражданской войны добровольцем-красногвардейцем. Ему довелось учиться в замечательной кузнице командных кадров — Объединенной военной школе имени ВЦИК. Определенное влияние на формирование курсантов, в том числе и автора, оказала служба в Кремле, несение караула в Мавзолее В. И. Ленина. Большая часть книги посвящена событиям Великой Отечественной войны. Танкист Шутов и руководимые им танковые подразделения участвовали в обороне Москвы, в прорыве блокады Ленинграда, в танковых боях на Курской дуге, в разгроме немецко-фашистских частей на Украине.
Автор книги — машинист, отдавший тридцать лет жизни трудной и благородной работе железнодорожника. Героическому подвигу советских железнодорожников в годы Великой Отечественной войны посвящена эта книга.
"Выбор оружия" — сложная книга. Это не только роман о Малайе, хотя обстановка колонии изображена во всей неприглядности. Это книга о классовой борьбе и ее законах в современном мире. Это книга об актуальной для английской интеллигенции проблеме "коммитмент", высшей формой которой Эш считает служение революционным идеям. С точки зрения жанровой — это, прежде всего, роман воззрений. Сквозь контуры авантюрной фабулы проступают отточенные черты романа-памфлета, написанного в форме спора-диалога. А спор здесь особенно интересен потому, что участники его не бесплотные тени, а люди, написанные сильно и психологически убедительно.
Рожденный в эпоху революций и мировых воин, по воле случая Андрей оказывается оторванным от любимой женщины. В его жизни ложь, страх, смелость, любовь и ненависть туго переплелись с великими переменами в стране. Когда отчаяние отравит надежду, ему придется найти силы для борьбы или умереть. Содержит нецензурную брань.
Книга очерков о героизме и стойкости советских людей — участников легендарной битвы на Волге, явившейся поворотным этапом в истории Великой Отечественной войны.
Предлагаемый вниманию советского читателя сборник «Дружба, скрепленная кровью» преследует цель показать истоки братской дружбы советского и китайского народов. В сборник включены воспоминания китайских товарищей — участников Великой Октябрьской социалистической революции и гражданской войны в СССР. Каждому, кто хочет глубже понять исторические корни подлинно братской дружбы, существующей между народами Советского Союза и Китайской Народной Республики, будет весьма полезно ознакомиться с тем, как она возникла.