На крутом переломе - [16]
— Возвращение блудной дочери?
— Ладно, Рома, с кем не бывает. Мало ли подлецов на свете. — Не то спросила, не то ответила жена. Потом тихо добавила: — Переживем.
— «Переживем»! — передразнил он жену. — Помнишь, я тебе говорил, что добром ее дифирамбы малому не кончатся! Дожили! Незамужняя дочь аборт сделала! А что дальше? Может, рожать не будет совсем? — Он даже испугался своих слов. Эта ужасная мысль поразила его, и вслух он произнес чуть ли не шепотом: — Тогда что, я без внуков останусь?
— Опять ты за свое, Рома? Ну, не трави душу. И без того горько. Главное, чтоб все образовалось, не расползлось по улице. Не дай бог, кто узнает!
— А что случилось? Конкретно, реально? — допытывался Кудрин. — Мне-то хоть расскажите?
— А чего рассказывать-то, — начала жена. — Ушла она на занятия, а их отменили. Вернулась домой, к нему, а у него — другая женщина.
— Ну и что, мало ли какие дела?
— Она у него в постели. «Дела-а».
— Этого надо было ожидать. — И Кудрин почувствовал, как ему стало душно, расстегнув воротник рубашки, спросил у дочери: — Ну, а он что?
— Что? Говорит, смотреть на эти вещи проще надо.
— Вот подлец!
— Да еще какой, — согласно закивала головой жена. — Убивать таких мало.
«Боржоми что ли выпить, аж во рту пересохло. — И Кудрин ушел на кухню, думая: — Вот какая история! А я тоже хорош — напал на родную дочь. Лучше бы сказал ей что-нибудь утешающее. А может, и говорить больше ничего не надо, — пусть сильнее прочувствует. Да и слов таких в данный момент у него не было».
Вскоре семья Кудриных зажила как и раньше, будто бы ничего и не произошло. А когда соседи или знакомые спрашивали, где так долго пропадала Любаша, уверенно отвечали: на гастролях и съемках. В городе и в самом деле шли съемки нового фильма, и многие из театрального училища в них были заняты. К началу занятий Люба отдохнула, посвежела. Все это время она почти никуда не выходила из дома: часами лежала на диване, читала книги или вязала. Если требовалось, охотно помогала матери по хозяйству и в квартире, и на даче, в саду, где бывала теперь особенно охотно.
Кудрин радовался, что все напасти, обрушившиеся на семью в последнее время, миновали их пока без особо больших последствий. Тихо и вроде незаметно произошло возрождение к жизни самой дочери. Ее особенно приободрило, что ей дали небольшую роль в новой пьесе, которую готовил к постановке областной академический театр драмы. А вскоре о молодой актрисе, получившей свою первую роль в жизни, корреспондент молодежной газеты по заданию редакции стал готовить что-то вроде зарисовки или репортажа. «Пока, — делился он с ней своими планами, — окончательно еще не созрело, как подам все. Может, это будет репортаж с трех площадок. Или что-то в этом роде. Но мне надо набрать материала». В этих целях он несколько раз провожал Любу до самого дома. «Уж опять не любовь ли? — с тревогой подумал Кудрин однажды, когда приехал из сада на своей машине и увидел их мирно беседующими на скамейке возле дома. — Зачем афишировать — пусть и деловые — эти встречи? Как бы опять чего не случилось. Знаем мы ваши сидения.» Однако Люба успокоила и сказала, что она один раз обожглась — больше этого не повторится.
Кудрин успокоился. Это длилось недолго. Вскоре в размеренную жизнь его дочери ворвался Борис Никаноров.
Глава V
Прием людей Никаноров считал делом трудным, готовился к нему тщательно, понимая, что люди идут от крайней нужды, когда подопрет так, что терпеть им больше нет сил, а решить вопрос может только он, директор. Вот и в этот раз. Молодая пара — оба ладные, красивые — крепко расстроила его. Он сидел и смотрел на них, завидуя их молодости, тому, что им все только еще предстоит пережить, и внимательно слушал, наблюдая. Сколько было обиды, боли в их глазах, когда они, перебивая друг друга, рассказывали о своих мытарствах. Живут на частной. Снимают комнатенку в двенадцать квадратных метров, а платят за нее большие деньги. Он — вальцовщик, она — стерженщица. Оба учатся на вечернем отделении политехнического института. На занятия ходят поочередно. Сразу обоим нельзя: не с кем ребенка оставить. Стоят в очереди на жилье.
Особенно волновалась жена. Леной ее звали. Раскраснелась, распалилась и смело высказала все, что думала.
— Поймите нас, Тимофей Александрович. Никого из родных у нас нет. Мы детдомовские. Видим, что с жильем трудно. Но ребенка-то, нашего ребеночка, неужели нельзя устроить в продленную группу или в интернат? Мы уже сколько раз приходили к помдиректора. А он встретит, вроде поговорит душевно, обстановку раскроет и приглашает еще раз, дескать, может, что и подвернется. Ну что же это такое? Тимофей Александрович, помогите! Соседей упрашивать, чтоб с ребенком посидели, я больше не могу. — И она расплакалась.
Успокаивая ее, Никаноров налил в стакан воды, подал и сказал, обращаясь к своему помощнику по быту Молотильникову:
— В чем дело? Почему не решили? Ждали, когда ко мне придут? Посмотрите, подумайте. Тут особый случай. Потом мне доложите. Теперь о детском садике. Найдите место в течение недели. Хотя нет. Это слишком большой срок. В течение трех дней.
В романе, написанном нижегородским писателем, отображается почти десятилетний период из жизни города и области и продолжается рассказ о жизненном пути Вовки Филиппова — главного героя двух повестей с тем же названием — «Когда в пути не один». Однако теперь это уже не Вовка, а Владимир Алексеевич Филиппов. Он работает помощником председателя облисполкома и является активным участником многих важнейших событий, происходящих в области. В романе четко прописан конфликт между первым секретарем обкома партии Богородовым и председателем облисполкома Славяновым, его последствия, достоверно и правдиво показана личная жизнь главного героя. Нижегородский писатель Валентин Крючков известен читателям по роману «На крутом переломе», повести «Если родится сын» и двум повестям с одноименным названием «Когда в пути не один», в которых, как и в новом произведении автора, главным героем является Владимир Филиппов. Избранная писателем в новом романе тема — личная жизнь и работа представителей советских и партийных органов власти — ему хорошо знакома.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Юная Лидия Савинова страстно любит своего одноклассника, но неразделенная любовь приносит ей массу несчастий, и они как бы передаются другим героям романа. Счастливая встреча Евгении и Анатолия заканчивается трагическим финалом. Пройдя через тяжкие испытания, Евгения находит счастье со своим спасителем-сыщиком. Но грозные обстоятельства продолжают преследовать героиню.
В романе крупного венгерского прозаика рассказывается о славном историческом прошлом венгерского народа — провозглашении Венгерской советской республики в 1919 году. Автор убедительно показывает, как установление пролетарской диктатуры всколыхнуло все слои тогдашнего венгерского общества, а ее притягательные идеи привлекли на сторону революции не только широкие массы рабочих и крестьян, но и представителей интеллигенции. Роман предназначен для массового читателя.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В этом немного грустном, но искрящемся юмором романе затрагиваются серьезные и глубокие темы: одиночество вдвоем, желание изменить скучную «нормальную» жизнь. Главная героиня романа — этакая финская Бриджит Джонс — молодая женщина с неустроенной личной жизнью, мечтающая об истинной близости с любимым мужчиной.
Книга эта – вне жанра. Книга эта – подобна памяти, в которой накоплены вразнобой наблюдения и ощущения, привязанности и отторжения, пережитое и содеянное. Старание мое – рассказывать подлинные истории, которые кому-то покажутся вымышленными. Вымысел не отделить от реальности. Вымысел – украшение ее, а то и наоборот. Не провести грань между ними. Загустеть бы, загустеть! Мыслью, чувством, намерением. И не ищите последовательности в этом повествовании. Такое и с нами не часто бывает, разве что день с ночью сменяются неукоснительно, приобретения с потерями.