На крутом переломе - [10]
Последнюю фразу Як, так его звали за бодливый характер, любил повторять часто. И тем, кто не придавал ей значения, приходилось нелегко.
Когда в главном пролете появился Никаноров, ему навстречу, на ходу убирая ручку с блокнотом в нагрудный карман халата, поспешил Яктагузов.
— Рады вас видеть, Тимофей Александрович! — Яктагузов крепко пожал директору руку.
— Показывайте, Леонид Борисович, что у вас нового.
Прошли по цеху. Никаноров знакомством остался доволен: во всем здесь чувствовалась твердая рука, порядок, как и должно быть у хорошего хозяина. Люди не шлялись — все были на своих местах. Именно на это обращали внимание делегации с других предприятий города. «Хорошо бы, — подумал Никаноров, — во всех цехах добиться такого. Як знает, что делает. Надо, пожалуй, готовить его себе в заместители».
— Ну что ж, — подвел итог осмотра Никаноров. — За год у вас обновилось семь станков. Закончилась реконструкция термички. Мерительный стал лучше. Все там продумано и аккуратно расставлено, чисто. Заметно выделяются рабочие места. А теперь пойдемте в кабинет, поговорим о неотложных задачах, о перспективах, если успеем. К вам есть претензии у Фанфаронова.
— Они у него никогда не прекращаются.
— Но их не должно быть! — Никаноров назвал несколько позиций матриц, пуансонов, которыми инструментальщики не обеспечили корпус. — Далее, Леонид Борисович, это на перспективу, надо лучшие силы бросить на разработку и внедрение новой технологии по упрочняющей обработке инструмента.
— Для этого у нас нет возможности, — возразил Яктагузов. — Я говорил вам: нужна вакуумная печь.
Выслушав начальника цеха, Никаноров задумался, он вспомнил свой недавний разговор с министром, когда был у него.
— Печь министр обещал. Но время терять нельзя. Готовьте расчеты, документацию, начинайте планировку.
— Мы, конечно, завтра же возьмемся за дело. А не погорим, Тимофей Александрович? Ведь ни коня ни воза.
— Почему «ни коня ни воза»? — возразил Никаноров. — Министр обещаний на ветер не кидает. Теперь все дело в нас. От нашей расторопности зависит многое. Ни пуха вам, ни пера.
— Тимофей Александрович, через несколько минут начнется собрание. — Яктагузов встал. — Пойдемте, чтоб не опаздывать.
— Да, конечно, — согласился Никаноров и тоже встал, направился к двери первым, уже неотступно думая о своем выступлении на предстоящем собрании, сейчас, здесь через несколько минут. «Надо сказать людям истину».
А она была такова.
Когда Никаноров принял завод — половина импортного оборудования простаивала: инструмент вышел из строя.
Выяснив положение, правильно оценил обстановку и создал ударную группу, расширив круг ее специалистов вплоть до рабочих инструментального цеха. И тогда люди поняли, что изготовление своего, отечественного инструмента — дело действительно архиважнейшее. Иначе завод будет поедать самого себя.
«Кому же поручить руководство этой группой? — думал Никаноров. Конечно, лучше всего, если бы Михаилу Николаевичу. Однако главный технолог после стычки с Ястребовым все еще в больнице — инфаркт. И неизвестно, сколько там пробудет. Яктагузов потянул бы, но ему надо заниматься цехом. Придется, видимо, все на Пармутова взвалить. Хотя заместитель главного технолога загружен основательно, но молодой. Выдержит. И справится. Наделим его большими правами. Напутствуя Пармутова, Никаноров сказал:
— Василий Владимирович, в кратчайший срок мы должны иметь картину того, что можем, что в наших силах. Надо, не откладывая ни единого часа, готовить нашу технологию для нашего инструмента. Когда встанет все оборудование — будет поздно. Вы должны упредить это. И дать инструмент заводу. Вы меня поняли?
— Конечно, Тимофей Александрович. Но, честно признаюсь, задача трудная. Особенно по времени. Маловато его.
— Времени, Василий Владимирович, и у меня нет больше. А где его взять? Поэтому выход один: работайте. Работайте в две — три смены. Работайте, сколько выдержите, сколько позволит здоровье. Как в годы войны.
— Но ведь сейчас не война? — возразил Пармутов.
— Сейчас реконструкция. Это тоже война с инертностью, с беспорядками. С равнодушием. Война на трудовом фронте. — Никаноров еще раз посмотрел на слегка улыбающегося Пармутова и понял, надо говорить все: — В жизни каждого человека, Василий Владимирович, когда-то наступает звездный час. Для вас он наступил. И если вы сумеете решить поставленную задачу, то, даю слово, кроме премии, будете первым кандидатом на должность главного технолога. Видите, я открыл свои тайны — значит, доверяю.
— А как же Михаил Николаевич? — удивленный неожиданным поворотом беседы, спросил Пармутов.
— Вы не конкурент ему. Он как человек, специалист, руководитель — хороший. Но ему уже шестьдесят шесть. И здоровье его оставляет желать лучшего. Как выйдет из больницы — на месяц отправится в санаторий. Подкрепится. Однако на этой должности долго не протянет. Поэтому раскрою вам карты: на место главного технолога нацелился Бурапов. Он уже в райком партии удочку закинул. Через Кудрина вышел на Каранатова, чтоб его в случае чего поддержали. Однако насчет его кандидатуры у меня есть серьезные возражения: он слишком долго был оторван от производства. Командовать привык. А тут работать надо. В министерстве мои возражения приняты.
В романе, написанном нижегородским писателем, отображается почти десятилетний период из жизни города и области и продолжается рассказ о жизненном пути Вовки Филиппова — главного героя двух повестей с тем же названием — «Когда в пути не один». Однако теперь это уже не Вовка, а Владимир Алексеевич Филиппов. Он работает помощником председателя облисполкома и является активным участником многих важнейших событий, происходящих в области. В романе четко прописан конфликт между первым секретарем обкома партии Богородовым и председателем облисполкома Славяновым, его последствия, достоверно и правдиво показана личная жизнь главного героя. Нижегородский писатель Валентин Крючков известен читателям по роману «На крутом переломе», повести «Если родится сын» и двум повестям с одноименным названием «Когда в пути не один», в которых, как и в новом произведении автора, главным героем является Владимир Филиппов. Избранная писателем в новом романе тема — личная жизнь и работа представителей советских и партийных органов власти — ему хорошо знакома.
Кабачек О.Л. «Топос и хронос бессознательного: новые открытия». Научно-популярное издание. Продолжение книги «Топос и хронос бессознательного: междисциплинарное исследование». Книга об искусстве и о бессознательном: одно изучается через другое. По-новому описана структура бессознательного и его феномены. Издание будет интересно психологам, психотерапевтам, психиатрам, филологам и всем, интересующимся проблемами бессознательного и художественной литературой. Автор – кандидат психологических наук, лауреат международных литературных конкурсов.
Внимание: данный сборник рецептов чуть более чем полностью насыщен оголтелым мужским шовинизмом, нетолерантностью и вредным чревоугодием.
Автор книги – врач-терапевт, родившийся в Баку и работавший в Азербайджане, Татарстане, Израиле и, наконец, в Штатах, где и трудится по сей день. Жизнь врача повседневно испытывала на прочность и требовала разрядки в виде путешествий, художественной фотографии, занятий живописью, охоты, рыбалки и пр., а все увиденное и пережитое складывалось в короткие рассказы и миниатюры о больницах, врачах и их пациентах, а также о разных городах и странах, о службе в израильской армии, о джазе, любви, кулинарии и вообще обо всем на свете.
Захватывающие, почти детективные сюжеты трех маленьких, но емких по содержанию романов до конца, до последней строчки держат читателя в напряжении. Эти романы по жанру исторические, но история, придавая повествованию некую достоверность, служит лишь фоном для искусно сплетенной интриги. Герои Лажесс — люди мужественные и обаятельные, и следить за развитием их характеров, противоречивых и не лишенных недостатков, не только любопытно, но и поучительно.
В романе автор изобразил начало нового века с его сплетением событий, смыслов, мировоззрений и с утверждением новых порядков, противных человеческой натуре. Всесильный и переменчивый океан становится частью судеб людей и олицетворяет беспощадную и в то же время живительную стихию, перед которой рассыпаются амбиции человечества, словно песчаные замки, – стихию, которая служит напоминанием о подлинной природе вещей и происхождении человека. Древние легенды непокорных племен оживают на страницах книги, и мы видим, куда ведет путь сопротивления, а куда – всеобщий страх. Вне зависимости от того, в какой стране находятся герои, каждый из них должен сделать свой собственный выбор в условиях, когда реальность искажена, а истина сокрыта, – но при этом везде они встречают людей сильных духом и готовых прийти на помощь в час нужды. Главный герой, врач и вечный искатель, дерзает побороть неизлечимую болезнь – во имя любви.
Настоящая монография представляет собой биографическое исследование двух древних родов Ярославской области – Добронравиных и Головщиковых, породнившихся в 1898 году. Старая семейная фотография начала ХХ века, бережно хранимая потомками, вызвала у автора неподдельный интерес и желание узнать о жизненном пути изображённых на ней людей. Летопись удивительных, а иногда и трагических судеб разворачивается на фоне исторических событий Ярославского края на протяжении трёх столетий. В книгу вошли многочисленные архивные и печатные материалы, воспоминания родственников, фотографии, а также родословные схемы.