На краю времени, на пороге мира - [7]

И тут же, усмехнувшись, маг добавил:

– Он уже очень давно ничему и никому не удивляется. Вы – приятное исключение.

Сказав это, он вежливо поклонился и, перехватив удобнее лампу, принялся неторопливо спускаться обратно.

Норл чуть слышно вздохнул и еще крепче сжал пальцы Миртс. Прошептал:

– Смотри и слушай внимательно, моя отважная воительница. Возможно, твои кошачьи глазки увидят то, чего не увижу я?

Она кивнула. И на миг прижалась всем телом к своему вечному возлюбленному.

– Пойдем. Я обещаю, что буду вести себя так, как надо.

Норл потянул на себя дверную ручку; легкий, едва слышный скрип петель – и они переступили через порог кабинета магистра.

Огромный камин зло плевался искрами. Багровые всполохи в его прокопченной утробе заставляли жарко сиять позолоту на стенах и на потолке. У самой двери стоял высокий шкаф, набитый книгами и свитками; дальше, под окном – широкий стол, где в кучу были свалены самые разнообразные магические компоненты. За этим-то столом, в кресле с непропорционально высокой спинкой, и сидел хозяин Закрытого города.

– Кланяйся, – шепотом напомнил д’Эвери и сам подал пример, приветствуя Магистра учтивым поклоном. Миртс поспешно склонила голову, но тут же подняла глаза – уж очень ей было любопытно рассмотреть это странное существо, вечного пленника Отражений.

– Я приветствую высоких гостей, – медленно сказал магистр. Его шелестящий, безмерно усталый голос отразился от сводов потолка и смешался с потрескиванием огня в камине, – чем обязан такому визиту? О, прошу прощения, я совсем забыл предложить вам кресла… присаживайтесь и чувствуйте себя… как дома.

Миртс показалось, что он специально подчеркнул последнее слово. Она, не отрываясь, глядела на магистра, стараясь чутьем n’tahe понять – а что же это за создание такое? Определенно, магистр уже очень давно не был человеком, но точно также невозможно было определить, к какому виду народа Зла он относится. Он стал чем-то совершенно особенным и необъяснимым…

Тем, кого и вовсе не должно было быть.

Вампиресса поежилась. Откуда всплыли эти слова, сказанные неведомо кем и неведомо когда?..

А между тем… У магистра Закрытого города была очень бледная кожа, иссеченная тонкими и застывшими навеки морщинами, седые волосы, гладко зачесанные назад, пегие кустистые брови и светлые глаза. Лицо его казалось приятным и гармоничным, высокий лоб говорил о недюжинном уме, а четко очерченный, твердый подбородок – о немалой воле. Даже посадка головы наводила на мысль о том, что магистр уже давным-давно привык повелевать – и ничего более. Впечатление слегка портил лишь нос, похожий на хищный клюв ястреба.

– Присаживайтесь, – повторил магистр. Его цепкий взгляд обежал гостей; и, как показалось Миртс, чуть слышно вздохнул.

Что-то мягко толкнуло ее под коленки; оказалось, возникшие из ниоткуда кресла, чуть поменьше, чем у магистра, и с мягкими сиденьями. Она бросила вопросительный взгляд на Норла – но тот уже садился, поправляя ножны за спиной.

– Итак… – Магистр улыбнулся, – браться сообщили мне, что меня хочет видеть некто, знававший Ильверса д’Аштам. У меня сразу возникли некоторые подозрения, и я рад, что не ошибся. Благородный Норл д’Эвери и его прекрасная спутница. Ты ни разу не посетил меня в моей обители скорби, Норл… За все эти годы. Так отчего же ты пришел сейчас?

Вампир прищурился.

– Тебе ведь известно, Золий, что Дэйлорон пал?

Улыбка на лице магистра стала еще шире.

– Разумеется. И что? Все это вполне объяснимо, мой дражайший, учитывая закон Отражения и то, что я – не дэйлор. Не в моих силах перемолоть в себе лишнее зло этого мира, как это мог бы сделать мой предшественник.

– Да, но… Не сила Отражений погубила дэйлор. Людские маги отравили священную землю, приговорили к смерти и без того немногочисленный народ. Как могли люди соорудить столь сложнее и мощное заклятье?

– Людская магия, магия вещей и взаимодействий, не стоит на месте, – терпеливо начал объяснять Магистр, – она развивается. Новые идеи, новые конструкции… Новые маги, наконец. Так что странного в том, что удачное заклятье погубило Дэйлорон? В конце концов, дэйлор никогда не щадили людей.

И по его бледному лицу скользнула судорога затаенной боли.

– Ты знал, что готовится такое взаимодействие? – не унимался Норл, – если знал, почему ты позволил им завершить его? Ведь это повлекло волну Отражений, их и без того слишком много… Народ Зла крепчает. И я начинаю всерьез опасаться, что такой волне по силам породить новую нелюдь, какой ни ты, ни я не знали раньше. Не получится ли так, что народ Зла захлестнет людские земли?

– Разве это допрос? – магистр усмехнулся, – ты слишком настойчив, благородный. Не забывайся, с кем разговариваешь.

– Хорошо, – поспешно скал вампир, – Прости меня, но… Я до сих пор не могу поверить в то, что земля моих предков мертва.

– Извинения приняты. Я могу ответить на твои вопросы, благородный д’Эвери. Да, я знал. Император очень хотел заполучить Дэйлорон – и он его заполучил, тем самым обрекая свою драгоценную Империю. Закон отражения, ничего с ним не поделаешь.

Миртс в изумлении смотрела на учителя; если бы сапфировый взгляд Норла мог испепелять, то магистр уже давно бы осыпался кучкой пепла. Белые пальцы вампира впились в подлокотники, тщась раздавить мореный дуб.