На краю могилы - [18]

На ее лице отразились противоречивые чувства. Реальность опровергла все, во что она искренне верила на протяжении двадцати восьми лет. Смириться с этим было непросто.

— Я лгала тебе насчет твоего отца, — наконец прошептала она так тихо, что даже я едва расслышала. — Той ночью не было… Но я не хотела верить, что позволила ему, даже зная, что он — не человек…

От этого признания я на мгновение прикрыла глаза. Я подозревала, что в ночь моего зачатия не было никакого насилия. Теперь моя догадка подтвердилась. Через секунду наши взгляды встретились.

— Тебе было всего восемнадцать лет. Макс заставил тебя поверить, что ты произведешь на свет современную версию ребенка Розмари. Он счел забавным убедить тебя в демонической природе вампиров. Это еще раз подтверждает, каким мерзавцем он был. Кстати…

Я выдернула из руки иглу капельницы, надела куртку, любезно предоставленную мне Купером вместо разрезанной и пропитанной кровью блузки, и вышла из машины. Приступы головокружения больше не раскачивали горизонт. Я с наслаждением отметила эффект, произведенный кровью вампира и тремя упаковками плазмы: на мне не осталось ни царапины, хотя по всем законам я должна была лежать в черном пластиковом мешке.

— Что ты делаешь? — спросил Кости, придерживая меня за руку.

— Хочу попрощаться с папочкой, — ответила я, направляясь к капсуле, стоявшей на подъездной аллее и похожей на гигантское серебряное яйцо.

— Открой, — попросила я Купера, охранявшего пленника до погрузки в специальный фургон.

Купер отпер наружные замки. Он не отвернулся, когда дверца скользнула в сторону и показался Макс. Я догадалась, что по пути сюда коллега глотнул немного крови вампира, — лишь так можно было предохранить человека от губительного действия силы носферату, — хотя подобная процедура и грозила некоторыми побочными действиями.

Мой отец был в нескольких местах проколот серебряными штырями. Их загнутые концы лишали его возможности сорваться с привязи без риска вонзить серебро в сердце, не говоря об опасности разорвать тело в клочья. Даже после того, как дверь открылась, он не мог шевельнуться в плотно зажатых оковах, а серебряные копья продолжали выкачивать из него кровь и силы. Все это было мне хорошо известно, поскольку камеру проектировала я сама. Взгляд Кости обжег Макса.

— Приятель, скажи хоть слово. Посмотрим, чего это будет тебе стоить.

Голос Кости казался почти ласковым. Он струился, будто шелк, и в то же время от него разило глубокой могилой.

— Ну, папочка, думаю, поздно вспоминать о моем предупреждении, — мрачно сказала я Максу. — Ограничусь недавней фразой: надо было убить меня, пока имелась такая возможность.

Затем я повернулась к Кости:

— Зачем его куда-то перевозить? Я бы с радостью убила его прямо сейчас, чтобы он больше никому не причинил вреда.

— Не стоит о нем тревожиться, — леденящим кровь тоном заверил меня Кости. — Он так просто не отделается!

Кости протянул руку и прикоснулся к лицу Макса, всего лишь погладил кожу. Но Макс вздрогнул, словно получил удар ножом.

— До скорой встречи, приятель! Жду не дождусь.

К нам подошла Аннет. Ее глаза цвета шампанского уставились на Макса. Аннет было тридцать шесть, когда Кости обратил ее в вампира, но в семнадцатом столетии люди выглядели несколько иначе, и сейчас ей на вид было около сорока пяти. Несмотря на возраст, Аннет была в прекрасной форме. Она всегда одевалась и причесывалась безукоризненно, но сейчас несколько светлых прядей выбилось из прически, по сшитому на заказ дорожному костюму плакала помойка.

— Сегодня выдался тот еще денек, — заметила она.

Я едва не фыркнула: как это похоже на Аннет — назвать день моих мучений тем еще деньком.

— Запри его, — сказала я Куперу, больше не желая смотреть на отца. — И лучше бы навсегда.

Купер повиновался, и дверь плавно скользнула на место, щелкнув замками. Но тревожная мысль продолжала биться в мозгу:

— А что с Калибосом? Вместе с Максом был еще один вампир.

— Его голова где-то там, — ответил Кости, кивая в сторону деревьев. — А остальное гораздо дальше.

Эти слова вызвали у меня чувство удовлетворения.

— Как ты догадался приехать сюда?

— Авиакомпания потеряла багаж Аннет. — Голос Кости звучал почти, смущенно. — Я дважды звонил тебе, чтобы предупредить о походе по магазинам для покупки вещей на первое время, но ты не ответила. Обычно ты всегда отвечаешь, вот я и погнал машину прямо сюда. Примерно за милю услышал твой крик. Мы бросили авто и подошли к дому сзади. Одного ублюдка увидели сразу, но не знали, сколько народу внутри, поэтому вломились через окна одновременно.

У меня вырвался смешок. Моя мать и я обязаны спасением потерянному багажу Аннет? Какая ирония!

— Могу поспорить, ты предпочла бы получить свои вещи, — не удержалась я, чтобы не поддеть Аннет.

На ее губах мелькнула тень улыбки.

— Не совсем так, дорогая. Я только что звонила Джэну, — продолжала она, обращаясь скорее к Кости, чем ко мне. — Он в ярости от проделок Макса и официально заявил, что изгоняет его из своего рода.

Это было самое жестокое наказание для вампира. Изгнание означало, что теперь будущее Макса никого не беспокоит, и выглядело оно весьма мрачно.