На красный свет - [22]
Это она наконец развязала узел. Лешка видит в зеркальце у ветрового стекла, как пассажирка высвобождает голову из платка… Но что это?! Она… Или померещилось? Она!.. Лешка оборачивается — она! Девушка в сером свитере.
2
На скрещении улиц стоит милиционер Семен Безуглый. Хотя Лешка с ним в дружбе, Семен может запросто проколоть права. Красный свет! Лешка тормозит.
— Езжайте! — звучит голос хирургини повелительно.
Ну, это ты у себя в больнице можешь командовать!
— Не видите, что ли? Красный свет!
— Езжайте! Это я беру на себя.
Лешка дает газ. Хирургиня высовывается в окошко, Семен прикладывает руку к шапке. Ишь ты!
— Время подгоняет. Больной ребенок. И перелом — не шутка! — коротко и как бы извиняясь говорит врачиха.
— А что может быть? — беспечно спрашивает Лешка.
— Гангрена может быть.
Гангрена!
Этой зимой водитель Давурин проплутал в степи, обморозился. И гангрена. Отняли ногу. А тут ребенок.
Лешка машинально прибавляет скорость. Ему передаются напряжение, беспокойство, которые владеют девушкой, сидящей сзади.
Подумать только! Она!
Лешка молчит: он никак не может успокоиться после своего открытия. Наверное, его насупленное лицо видно врачихе в зеркальце.
— Что с вами, товарищ водитель?
— Ничего, ровно ничего, доктор.
— Вы себя хорошо чувствуете?
— Неплохо. А вы?
— Я — хорошо.
Некоторое время оба молчат. Машина несется улицей деревянного пригорода. Старые дома, черные срубы — черт те что за город! Разное в нем. Глянь кругом — не поверишь, что в центре многоэтажные дома, «Волги» и всякая такая культура.
— Товарищ водитель! — Пассажирка настроена благодушно, куда делась повелительная интонация, с которой она давала наставления своему фельдшеру! Машина идет ходко, и она успокоилась, — Скажите, товарищ водитель, что это вы на меня так странно посмотрели? Может быть, мы с вами встречались?
— Встречались! — вырывается у Лешки.
— Вы были у меня на приеме? — догадывается врач. — Да-да, вспоминаю, я вам флегмону резала…
— Ничего вы мне не резали! — возмущается Лешка, — Я вообще к медицине не обращаюсь.
— Ну, это до поры до времени, — зловеще произносит врач.
Они опять молчат.
— Может, познакомимся? — предлагает она. — Меня зовут Ксения Ивановна.
— А меня Алексей Петрович. Очень приятно.
Она почему-то вздыхает. Может, сказать ей?
Но странное чувство удерживает Лешку. Дело в том, что вот эта хирургиня, Ксения Ивановна, каким-то образом и похожа и не похожа на девушку в сером свитере у окна «Забайкальца».
Не похожа энергичной, жестковатой манерой, сердитым блеском глаз. Но вдруг словно туман набегает на них, задумчивой улыбкой размыкаются губы… И тогда — да! Похожа!
— Я вас, Ксения Ивановна, в «Забайкальце» чуть что не каждый вечер вижу. Вы сидите у окна, второй столик направо.
— А… Ну вот и я смотрю: лицо знакомое. Вы, значит, нездешний, в ресторане питаетесь.
— Нездешний, — подтверждает Лешка.
— Я, знаете, сама из Ленинграда. Второй год здесь. И почти никогда не выезжаю из города. Так что я даже довольна, что пришлось ехать, — продолжает докторша.
Теперь они замолчали надолго. Дорога стала сложнее. От укатанного шоссе отъехали. Вьется санный путь вокруг сопки. Машина кренится налево, Ксения Ивановна пересаживается направо.
День вдруг тускнеет. На горизонте растет, ширится серое, как бы дымное облако. Машина несется прямо на него. А оно все ширится и уже охватывает полнеба.
Дорога идет в гору. Машина вылетает на гребень и плавно спускается. Впереди лежит заснеженная долина, кочковатая, седая от игольчатого инея. Начинаются степи, бесконечная даль без деревца, без кустика. И там под снегом — норы, тысячи нор…
— «На тысячах нор стоит Аланор!..» — напевает Лешка потихоньку.
Но она услышала:
— Что вы там напеваете, Алексей Петрович?
— Про Аланор. Не бывали?
— Нет. Я же вам сказала, что редко выезжаю. Вот на такой случай, разве, как сейчас.
Она молчит, и Лешка опять чувствует, как она напряжена, молчаливо она как будто приказывает ему: скорее, скорее!
Степь обманывает, скрадывает расстояния. Кажется, вон до той сопки рукой подать. А на деле — будь здоров! Время течет медленно, как никогда.
Вдруг налетевший ветер забрасывает машину сухим снегом. Из какой дали нес он на своих крыльях колючий этот снег, смешанный с песком?
Теперь уже ясно видно: близится пурга. Видимость плохая. Небо снизилось, словно упало, слилось со степью. Между небом и степью несется одинокая машина. Солнце стало похоже на луну: маленькое и тусклое.
Ветер с силой бьет сбоку. Мгновенно темнеет, словно в преддверии ночи. А всего-то три часа пополудни. Степь курится. А может быть, этот седой, клубящийся туман не подымается от земли, а падает сверху?
Да, ясно, что надвигается непогода. Непогода в степи — это тревожно. Задержка? Он не хочет об этом и думать, чувствуя за спиной молчаливую, беспокойную Ксению.
«Газик» бежит, дремлет пассажирка. Лешка собирается с мыслями.
Если б удалось добраться к ночи до Долгунцов, то там следовало бы заночевать. Потому что пурга, она не шутит. Закружит, и пропадешь!
Врачиха не соображает этого, ясно. Откуда ей соображать, если она здесь недавно и, как сама сказала, никуда из города не выезжает? Решение Лешка примет один. И решение это такое: ночевать в Долгунцах. За ночь погода переменится. Так всегда бывает. Март, он сердитый, да отходчивый.
В апрельскую ночь 1906 года из арестного дома в Москве бежали тринадцать политических. Среди них был бывший руководитель забайкальских искровцев. Еще многие годы он будет скрываться от царских ищеек, жить по чужим паспортам.События в книге «Ранний свет зимою» (прежнее ее название — «Путь сибирский дальний») предшествуют всему этому. Книга рассказывает о времени, когда борьба только начиналась. Это повесть о том, как рабочие Сибири готовились к вооруженному выступлению, о юности и опасной подпольной работе одного из старейших деятелей большевистской партии — Емельяна Ярославского.
Широкому читателю известны романы Ирины Гуро: «И мера в руке его…», «Невидимый всадник», «Песочные часы» и другие. Многие из них переиздавались, переводились в союзных республиках и за рубежом. Книга «Дорога на Рюбецаль» отмечена литературной премией имени Николая Островского.В серии «Пламенные революционеры» издана повесть Ирины Гуро «Ольховая аллея» о Кларе Цеткин, хорошо встреченная читателями и прессой.Анатолий Андреев — переводчик и публицист, автор статей по современным политическим проблемам, а также переводов художественной прозы и публицистики с украинского, белорусского, польского и немецкого языков.Книга Ирины Гуро и Анатолия Андреева «Горизонты» посвящена известному деятелю КПСС Станиславу Викентьевичу Косиору.
Ирина Гуро, лауреат литературной премии им. Николая Островского, известна как автор романов «Дорога на Рюбецаль», «И мера в руке его…», «Невидимый всадник», «Ольховая аллея», многих повестей и рассказов. Книги Ирины Гуро издавались на языках народов СССР и за рубежом.В новом романе «Песочные часы» писательница остается верна интернациональной теме. Она рассказывает о борьбе немецких антифашистов в годы войны. В центре повествования — сложная судьба юноши Рудольфа Шерера, скрывающегося под именем Вальтера Занга, одного из бойцов невидимого фронта Сопротивления.Рабочие и бюргеры, правители третьего рейха и его «теоретики», мелкие лавочники, солдаты и полицейские, — такова широкая «периферия» романа.
Роман Ирины Гуро повествует о пролетарском восстании в Забайкалье в 1905 году.
Повесть о Кларе Цеткин — выдающейся революционерке, пионере международного пролетарского движения, одной из основателей Коммунистической партии Германии.
Роман посвящен комсомолу, молодежи 20—30-х годов. Героиня романа комсомолка Тая Смолокурова избрала нелегкую профессию — стала работником следственных органов. Множество сложных проблем, запутанных дел заставляет ее с огромной мерой ответственности относиться к выбранному ею делу.
В повести Александры Усовой «Маленький гончар из Афин» рассказывается о жизни рабов и ремесленников в древней Греции в V веке до н. э., незадолго до начала Пелопоннесской войныВ центре повести приключения маленького гончара Архила, его тяжелая жизнь в гончарной мастерской.Наравне с вымышленными героями в повести изображены знаменитые ваятели Фидий, Алкамен и Агоракрит.Повесть заканчивается описанием Олимпийских игр, происходивших в Олимпии.
Героиня этой книги — смешная девочка Иринка — большая фантазерка и не очень удачливая «поэтесса». Время действия повести — первые годы Советской власти, годы гражданской войны. Вместе со своей мамой — большевичкой, которая хорошо знает узбекский язык, — Иринка приезжает в Ташкент. Город только оправляется от недавнего белогвардейского мятежа, в нем затаилось еще много врагов молодой Советской власти. И вот Иринка случайно узнает, что готовится новое выступление против большевиков. Она сообщает старшим о своем страшном открытии.
Дорогие ребята! Я хочу познакомить вас с мальчиком Кирюшей. Правда, некоторые из вас уже познакомились с ним несколько лет назад в книжке «Кирюшкины проделки». А вот теперь новые приключения Кирюшки. На улице. Если вы помните, Кирюша живёт со мной в одном доме и дружит с моей дочкой Катей. Совсем недавно они поспорили, кто лучше знает правила уличного движения. Кирюшка очень громко кричал: - Я, я, я! Я лучше всех знаю, как правильно вести себя на улице! Мне и правил учить никаких не надо! Я сам кого хочешь научу! О том, как Кирюша «знает» правила уличного движения, я рассказываю вам, милые ребята, в рисунках.
Лакский писатель Абачара Гусейнаев хорошо знает повадки животных и занимательно рассказывает о них. Перед читателем открывается целый мир, многообразный, интересный. Имя ему - живая природа.
Эта книга о людях, покоряющих горы.Отношения дружбы, товарищества, соревнования, заботы о человеке царят в лагере альпинистов. Однако попадаются здесь и себялюбцы, молодые люди с легкомысленным взглядом на жизнь. Их эгоизм и зазнайство ведут к трагическим происшествиям.Суровая красота гор встает со страниц книги и заставляет полюбить их, проникнуться уважением к людям, штурмующим их вершины.