На Калиновом мосту над рекой Смородинкой - [34]

— Так начался геноцид?

— Почти. Сначала Лавр созвал ученый совет, на котором пожаловался на магов земли, не желающих помогать в лечении кащей. Особой поддержки его заявление не получило, поэтому он собрал сочувствующих ему воздушников и убедил их, что смерть нескольких берендеев станет шансом на излечение от бесплодия всего их народа. Так начались мелкие стычки со смертельными исходами. А когда вдруг выяснилось, что жена Лавра беременна, развернулась целая операция по истреблению берендеев.

— Он-таки вылечил ее.

— Не просто вылечил, в целом улучшил состояние ее организма. Лада не только без проблем выносила плод, она быстро и легко родила абсолютно здорового ребенка — мальчика, которого, как ты уже сама понимаешь, назвали Владом. Их малыш стал тогда настоящим символом победы над природой. Собственно, после этого и начался геноцид магов земли.

— Неужели Лавр не понимал, чем может закончиться истребление берендеев?

— Милая, он вовсе не собирался их истреблять. Ему просто нужно было наполнить витой Яйцо, чтобы Игла могла транслировать видоизмененную энергию на всех кащей. Однако, война шла, люди умирали, а Яйцо все никак не наполнялось. Возможно, его в принципе нельзя наполнить до краев. Хотя Лавр был почему-то убежден в обратном. Когда кащи потерпели поражение, этот воздушник куда-то спрятал свой артефакт, а вместе с ним бумаги, в которых описывалось как заставить его работать. На допросах Лавр так и не признался, где именно находится Яйцо. Его замок и городской дом обыскали до самого фундамента, но так ничего не нашли. А вот Влад, видимо, нашел.

«Артефакт очень большой и намертво вмурован в пол святилища…»

— Судя по всему, Яйцо по-прежнему находится в замке, — продолжила Варвара. — Я думаю, именно оно и тянуло из тебя силы. Возможно, Лаврович отыскал записки отца и проникся его великой целью. Впрочем, об этом сможет рассказать только сам Влад.

Я глубоко вздохнула и серьезно посмотрела на мать.

— Мама, мне нужно с ним поговорить.

— Можешь обижаться на меня, Василиса, но я намерена перекрыть тебе путь на Солару, — прямо сказала она. — Ты должна понимать — Влад, вольно или невольно, почти полностью иссушил твой магический резерв. На Соларе на восстановление уйдет несколько лет, учитывая, что его размер растет день ото дня. На Земле же на это уйдет года полтора, не больше. Соответственно, твоя инициация тоже отодвигается. Если бы не история с побегом и магическим истощением, уже следующим летом ты стала бы полноценной магичкой. Теперь же инициацию придется ждать еще года три. Или даже больше.

— Я все понимаю, — кивнула я. — Но мне действительно нужно поговорить с Владом. Я не верю, что он все это время просто меня использовал.

— Именно поэтому путь я тебе и перекрою. Знаешь, Василек, в жизни каждой женщины есть такой мужчина, от которого у нее сносит голову и отключается мозг. Лаврович для тебя именно такой экземпляр. Хочешь с ним поговорить? Я не против. Ему-то я путь на Землю не закрою. Если он любит, пусть сам к тебе на разговоры приходит.

— Как же он тут меня найдет?!

— Проще, чем ты думаешь. Вас ведь стихии поженили, а это значит, что теперь между вами сильная связь, которая поможет чувствовать друг друга даже на разных сторонах Калинова моста.

— Знаешь, мам, что я еще не понимаю? Если сама Солара одобрила наш брак, как может он быть обманным?

— Соларе для того, чтобы связать двух людей, нужна любовь. Не обязательно взаимная, Василек. Ты-то его любила, а нашей реальности этого вполне достаточно.

* * *

Собственно, так и началась моя новая, земная жизнь.

В доме Горына Годиновича я провела две недели. Неторопливо гуляла по полям, дышала привычным равнинным воздухом, пила парное молоко, которое дядя Гриша покупал для меня в соседней деревне. Словом, восстанавливала физические силы.

Когда тело мое более-менее окрепло, я переехала в наш земной дом — мама еще с незапамятных времен купила и содержала его на окраине одного из местных крупных городов. Там я сразу же принялась за дела, которые из-за своей скоропалительной свадьбы отложила на неопределенное потом.

Самым главным таким делом была, конечно же, учеба. О том, чтобы отправиться в Элорию, не могло быть и речи — мой колдовской резерв был на нуле, а в таком состоянии в магическом университете делать нечего.

Однако совсем бросать занятия, находясь на последнем курсе, было бы неправильно, поэтому образование свое я планировала продолжить, хоть и не совсем представляла, как именно это сделаю.

Здесь мне очень помогла Елена.

В первый раз сестра навестила меня на Земле на следующий день после Варвары. Правда, ее визит прошел не так мирно, как мамин.

Когда Лена вошла в дом дяди Гриши и увидела меня, первое, что она сделала — с чувством и от души «засветила» мне в глаз. Потом, правда, сама же приготовила примочки и мазь от синяков, ругаясь при этом такими словами, что Горын Годинович слушал ее с открытым от изумления ртом, а Валерик даже записал в блокнот парочку особенно удачных оборотов.

Когда сестра немного успокоилась, мы с ней заперлись в моей комнате и, обнявшись, долго ревели в два голоса. Потом ели пирожки с творогом, которые Елена принесла с собой из Лихолесья и уже спокойно и серьезно обсуждали события последнего месяца.