На Калиновом мосту над рекой Смородинкой - [36]

— Можем ли мы с Владом развестись? — спросила я у матери, когда она в очередной раз пришла ко мне в гости. — Можно ли вообще расторгнуть брак, который заключили стихии?

— Можно, — кивнула мама. — Только для этого нужно взаимное согласие супругов. Ты хочешь развестись? Прекрасно. Если Лаврович добровольно снимет с твоего пальца обручальное кольцо, брак будет считаться расторгнутым.

— Для этого мне нужно вернуться в Солару, — задумчиво сказала я.

— Не торопись, — отмахнулась Варвара. — Набирайся сил.

Калинов мост она закрыла для меня на пять лет, справедливо полагая, что уж за это время я полностью восстановлюсь. И, конечно же, оказалось права.

Мой резерв наполнился силой очень быстро — всего за десять месяцев. Это позволило пораньше приступить к изучению практического курса стихийной магии и сдать выпускные экзамены почти одновременно с другими студентами. Елена, как и обещала, курсировала между Землей и Элорией, передавая преподавателям мои лабораторные работы, а потом в один прекрасный день принесла из очередного такого похода диплом о моем высшем магическом образовании.

А вот инициация состоялась только через три года после обретения сил, как и предполагала Варвара. Собственно, после того, как в туманное весеннее утро мать-земля дала мне свое благословение, я попросила маму вернуть меня домой, но она только покачала головой.

— Пять лет, Василек, — твердо сказала она. — Твой резерв еще растет, наполни его по максимуму. Сама понимаешь, на Соларе столько дармовой силы не будет.

— Не слишком ли долго, мам? — скептически поинтересовалась я. — Солара вот-вот позовет меня обратно, и никакой Калинов мост ее не удержит.

— Это проблема, — согласилась Варвара. — Ты сильнее, чем я думала. Был бы твой резерв чуть меньше, ты бы тут лет десять жила без особых проблем.

— И проживу, если понадобится, не сомневайся, — улыбнулась я. — Что-нибудь придумаю.

На самом деле, хоть я и скучала по дому, на Земле мне нравилось. За то время, что я провела здесь, привыкла к ее суетливой жизни и сама неплохо в нее вписалась.

После того, как подошла к концу моя учеба, я озаботилась поиском работы. Не то, чтобы она была действительно нужна, деньги у меня имелись, но они, по сути, принадлежали Варваре, а сидеть на шее у матери мне ужасно надоело.

Поэтому я, ради практики, устроилась сначала лаборантом в одну из городских больниц, а потом в крупный медицинский центр. Работы там хватало, однако вся она была скучной до безобразия. Мне, как магичке, не требовались ни приборы, ни долгое время, чтобы разложить на составляющие кровь или мокроту, которые нужно было исследовать. Зато в моем распоряжении оказалась весьма приличная лаборатория. Отгородившись пологом тишины, в ней я могла делать все, что захочу. Собственно, там на свет и появилась «шкурка» — наш совместный с Валериэлем магический эксперимент.

По сути, эти чары представляли собой плотный кокон особенных щитовых иллюзий, в который были вплетены нити волшебства земли и воды. «Шкурка» — плетеный кожаный браслет с голубоватыми камешками, который я теперь всегда носила на запястье правой руки, оставляла мою внешность неизменной, но при этом полностью скрывала магическое начало. Другими словами, пока на мне «шкурка» никто — ни человек, ни зверь, ни сама реальность, не могли отличить меня от обычной земной девушки. Действовало колдовство недолго, всего пару лет, но этого срока мне было вполне достаточно.

Изготовив «шкурку», из медицинского центра я ушла, и почти сразу устроилась исследователем-разработчиком в дочернюю организацию одного крупного частного НИИ. Там работать оказалось гораздо интереснее — компания занималась разработкой инновационных лекарств, поэтому творить можно было широко, не размениваясь на скучные мелочи.

Тамошние проекты захватили меня с головой. Вынырнуть из них пришлось лишь однажды — когда в НИИ появился Владислав Бессмертный.

ГЛАВА 2

… Из мира формул и расчетов я вынырнула только в седьмом часу вечера. Большая часть моих сослуживцев уже разошлась по домам, а на работе остались только копуши, не успевшие вовремя сдать квартальный отчет, и ненормальные фанаты фармацевтики вроде меня, которые не в состоянии завершить трудовой день, пока не сделали все то, что сами себе запланировали. У меня так вообще задумки были наполеоновские — с завтрашнего дня я решила от расчетов перейти непосредственно к экспериментам, поэтому сегодня нужно было закончить все бумажные дела.

Запирая кабинет на ключ, я вдруг подумала, что на удивление спокойно и равнодушно пережила внезапную встречу со своим супругом — весь последующий день занималась делами и ни разу о нем не вспомнила.

Как нарочно, в памяти тут же возник взволнованный взгляд усталых голубых глаз, в уголках которых неожиданно обнаружилась паутинка морщин, исхудавшее лицо, остриженные до плеч волосы, которые раньше были ниже лопаток. Сердце предательски екнуло.

Постороннему человеку Влад, скорее всего, показался бы вполне здоровым и полным сил, я же отчетливо видела, что у воздушника далеко не все чудесно и радужно.

Не знаю как там на самом деле, но лично у меня возникло впечатление, что он находится в каком-то угнетенном душевном состоянии. Так бывает, когда постоянно грызут мрачные мысли, и ты балансируешь на грани затяжной депрессии. Знаю я это мерзкое самочувствие, сама некоторое время назад его переживала.