На берегах любви - [30]

Арабелла с отвращением смотрела на тарелку с овсянкой, стоявшую перед ней.

– Уж лучше бы хлеб и эль, чем эта водянистая каша.

Мари ничего не ответила.

– Тебе-то, наверное, все равно, что дадут. Это и понятно: у тебя было кое-что получше.

Мари вопросительно подняла глаза.

– Я не так слепа, как остальные; не зря же мы с тобой жили в одной комнате. Ты приносила этому шотландскому индюку не только еду, но и ноги перед ним раздвигала. Уж он-то свое получил.

При одном упоминании о Джейсоне Мари задохнулась от гнева:

– Хватит болтать!

– Ну уж нет, я еще не все сказала. Это ты опоила стражу!

– Неправда!

Мари лихорадочно пыталась придумать, как ей отвязаться от Арабеллы.

– Ах, неправда! Тогда зачем же ты каждый вечер выходишь на берег и сидишь там часами? Ждешь, что беглец вернется и заберет тебя?

– Ты просто сошла с ума! – Вскочив, Мари выбежала из кухни.

Она бродила по полям, ничего не видя и не слыша. Воспоминания лишь усиливали боль. Образ Джейсона не давал ей успокоиться. В конце концов она оказалась у мрачного здания, бывшего свидетелем и высочайшего блаженства, и самого мрачного ее отчаяния.

Не думая о том, что делает, Мари начала подниматься по ступенькам, а затем вошла в камеру, куда через распахнутые ставни проникал свежий ветерок. Скамья, на которой они с Джейсоном любили друг друга, разговаривали и спали вместе, стояла так, как они ее оставили в день побега. Мари подошла к окну. За железной решеткой сверкала и переливалась Темза. Зачем она вообще сюда пришла? Надеялась застать здесь Джейсона, повернуть время вспять?

– Эй, девчонка!

Она вздрогнула и обернулась: на пороге мрачной тенью высился садовник Ройбен.

– Траш тебя везде ищет. Поторопись.

Мари шла по тропинке, не замечая ничего вокруг, и обдумывала предстоящую встречу с лордом Пенскоттом и Арабеллой. Как и в ночь бегства Джейсона, ей сейчас понадобится все ее присутствие духа. С какой-то холодной расчетливостью она попыталась оценить свои шансы на успех. В конце концов, лорд Пенскотт хорошо к ней относится: он дал ей образование, следил за тем, чтобы ее не загружали тяжелой работой. С кем еще из слуг он может разговаривать по-французски, кого еще хоть когда-нибудь удостаивал беседы наедине? Мари вскинула голову. Все еще может окончиться хорошо.

На этот раз необычно молчаливый и сдержанный, Траш встретил ее на пороге и проводил до библиотеки. Там царил полумрак. Мари заправила длинную прядь волос под чепчик. Что за человек стоит рядом со столом графа? Капитан Грегори! Когда же он вернулся? И почему он здесь?

Она попыталась улыбнуться так, словно ни о чем не догадывалась.

– Вы меня вызывали, милорд?

Пенскотт кивнул, и тут же через боковую дверь, ведущую на галерею, вошла Арабелла. Лицо ее сияло торжеством.

– Эта девушка… – начал лорд Пенскотт.

– Арабелла, милорд. – Служанка присела в низком поклоне.

Пенскотт не сдержал раздраженной гримасы.

– Она сообщила мне неприятную новость: по ее словам, ты опоила охрану в ту ночь, когда бежал Джейсон Брэнд. – Граф помолчал. – Мне бы не хотелось думать, что это так, и я даже сначала заподозрил старого Бена. Но ее обвинением тоже вряд ли стоит пренебрегать. Теперь я хочу знать правду: это ты освободила Джейсона Брэнда?

Мари, не поднимая взгляда, лихорадочно соображала, что ей лучше ответить. Бена она выдать не может – он слишком стар и не выдержит наказания. Джейсон бежал, а она осталась расплачиваться за часы короткого блаженства и верности тому, кто так легко ее предал. Бороться больше не было смысла.

– Я украла зелье у Бена, потому что знала, где он его хранит, а потом напоила стражников и помогла Джейсону бежать. Я одна во всем виновата.

Пенскотт, казалось, не верил собственным ушам. Так открыто и бесстрашно признаться в столь ужасном деянии!

– Ты понимаешь, что тебя ждет, Мари?

Девушка опустила голову.

– Да, милорд.

Пенскотт повернулся к столу, открыл ящик и, достав оттуда золотую монету, швырнул ее ухмылявшейся Арабелле.

– А теперь убирайся, – ровным голосом произнес он.

Арабелла, пятясь, направилась к двери.

Пенскотт, опираясь на трость, подошел к окну и несколько секунд стоял без движения. Когда он вернулся к письменному столу, лицо его выражало непреклонность и жестокость.

– Твое признание означает, что ты совершила тяжкое предательство. Ты спала с этим шотландцем?

– А разве мне кто-нибудь запрещал? Я любила Джейсона, милорд, и именно поэтому не могла равнодушно ждать, когда вы его повесите.

Лицо Пенскотта побагровело. Сколько лет он ждал, что Мари наконец проявит силу духа, но сделанное ею сейчас просто не укладывалось у него в голове. Все его мечты и надежды рухнули: ее красота, с помощью которой он надеялся заманить в свои сети принца, теперь не имела никакой ценности. Она обманула его доверие, а этого Пенскотт не прощал никому.

Губы его сжались в тонкую полоску, рука крепко стиснула трость.

– Даже не знаю, что с тобой делать. По правде говоря, это уже не имеет значения.

– Отдайте ее мне, – неожиданно подал голос капитан Грегори.

– Нет! – хриплым шепотом проговорила Мари. – Прошу вас, милорд!

Пенскотт долго смотрел на женщину, которая помогла бежать убийце его сына.