На белом свете. Уран - [190]

— Ну живу, так что?

— Не сбивай меня с мысли. А вокруг вас — вражеские племена… И есть у тебя, Савка, кузница, и в других селах есть. Нашел ты, опять-таки к примеру, у себя на огороде уголь. Живешь, что-то себе куешь, а знаешь, что вороженьки твои не спят, а к походу готовятся. Просят у тебя соседи, чтоб ты им угля дал, чтоб и в их кузницах горн горел. А ты им говоришь: не могу дать, потому что моей жинке надо варить борщ.

— Разве я такой глупый? — обиделся Савка. — Я бы по всем кузницам, лично, поразвозил бы, да пусть бы плуги и мечи ковали, чтоб у нас общая сила была, а жинка и на кизяке борщ сварганит.

— Нет, Савка, ты умный человек… А сейчас, зачем это мы сорвались из дома, жинок оставили? Потому что… политика… Мог бы Сноп со своей Звездой сидеть с почетом на пенсии, и я, и ты, при орденах… Но мы, Савка, не о себе думаем, не о своих лоскутах поля, а о колхозе, — одним словом, о народе. Хотим сберечь родючие земли — для себя и для государства, чтобы и тот секретный уран был и чтоб руки наши возле хлеба были.

— Конечно, — согласился Савка.

Остановились возле колонки. Михей заправил бак бензином. Савка предложил перекусить, но Михей не согласился.

— Пока оно едет, — показал на «Запорожец», — надо ехать, а то неизвестно, что еще случится до вечера.

Спустились в долину. Возле моста, вздыбленного над узенькой речушкой, помахала им рукой девушка в замасленной фуфайке.

— Подвезем барышню.

— Дядя, возьмите меня до села, — сквозь слезы попросила девушка, — а то я ничего не могу с ним сделать.

— С кем? — спросил Нечипор.

— Да с трактором. Остановился и стоит как вкопанный.

— А ты ж кто?

— Трактористка… Только курсы закончила… Он стоит, а мне пахать надо…

— Ну, посмотрим. — Нечипор направился вслед за девушкой к трактору, маячившему среди поля.

— Теперь, Савка, можно перекусить: это дело длинное, — Михей открыл багажник и достал кошелку.

Савка подремать успел, а Нечипора все не было.

— Посмотрю, что он там ворожит, — решил Кожухарь.

Нечипор Сноп лежал под трактором и закручивал гайки.

— Передачу на вал заело, — сказал Михею, — пришлось разбирать коробку скоростей… Сейчас, дочка, поедешь.

— Ой, спасибо вам, Нечипор Иванович, — щебетала девушка. — Я вас сразу узнала. У нас на курсах плакат висел с вашим портретом. Мы изучали опыт вашей бригады.

Нечипор вылез из-под трактора весь в мазуте и улыбнулся:

— Паши, дочка, дальше. Да за глубиной следи.

— Спасибо вам, Нечипор Иванович. Чем же я вас отблагодарю?

— Хлебом, дочка, хлебом.

Они с Кожухарем подождали, пока трактористка завела мотор, махнула им на прощание рукой и потянула тяжелые плуги.

— Теперь и я заработал на завтрак, — сказал Нечипор, принимая от Савки рюмку водки.

…Солнце уже завернуло с полудня, когда Михей решил передохнуть. Остановили машину.

— Мигает все перед глазами. Я подремлю немножко, а вы посидите. — Кожухарь поставил машину на краю села в лесополосе и как-то умудрился прилечь на сиденье.

— Пойду я, Нечипор, на часок в село, — сказал Савка, — посмотрю, как оно здешний народ живет.

— Только ж скоро возвращайся.

— Я по часам, — пообещал Чемерис, взглянув на солнце, потому что часов у него сроду не было.

Прошел час, второй, Кожухарь уже выспался, а Нечипор походил по полям, поговорил с трактористом, Савка же будто в воду канул.

— Куда он мог деться? — волновался Сноп. — Может, под машину попал?

— Или заблудился? Ну, я ж ему! Весь график нам поломал!

Стояли на краю дороги, выглядывали Савку, но тот все не появлялся.

— Поедем в село да у людей расспросим, — предложил Сноп.

Зашли в кооперацию, спросили: нет, не видели. В буфете тоже не было Чемериса. Уже потеряли всякую надежду, когда попался навстречу какой-то подвыпивший мужчина.

— Такой маленький, в черном пиджаке, говорите?

— В хромовых сапогах и в синей рубашке.

— На свадьбе! Вон там будет хата под красной жестью, гармошка играет, так он там. Наш конюх Сазон сынка женит.

Подъехали. На подворье танцевали гости, пели девушки. Михея и Снопа тут же взяли под руки и отвели в хату.

За столом сидел в обнимку с Сазоном пьяный Чемерис и доказывал:

— А я тебе говорю, что коня никакая техника не пересилит!

— Не пересилит! — вторил Сазон.

— Это государство понимает…

— Понимает…

— И дали мне этот орден за коней, — Савка достал из кармана коробочку и показал всем орден.

— Дай я тебя поцелую! — воскликнул Сазон. — И выпьем… за коней!

— Нет, — возразил Савка. — Дай я тебя поцелую.

— Нет, я тебя, — не сдавался Сазон. — Ты у меня дорогой гость, Савка…

— О! — Савка, увидев Михея и Нечипора, так и не донес до рта рюмку. — А я, значит, тово… А это самый лучший конюх республики — Сазон! — отрекомендовал Чемерис хозяина. — А это ж мои друзья дорогие, — указал на Снопа и Михея.

Кожухарь хотел было обругать Савку, но самый лучший конюх республики при помощи родственников усадил новых гостей за стол, и как ни отговаривался Михей, а рюмку за счастье молодых пришлось выпить.

Савку еле убедили выйти из-за стола. Наконец он согласился, взял клятву с Сазона, что тот приедет к нему в гости. Они вдвоем с хозяином выпили еще по одной, сплясали на подворье ойру, и только тогда Чемерис усмирился и сел в машину.