На белом свете. Уран - [189]

Услышав, что отец собирается ехать в обком, Юхим начал отговаривать его:

— Тату, вы ж знаете, что такое диалектика, не можем мы с вами остановить движение. — Юхим попробовал обосновать закономерность появления «Факела».

— Я за разумную диалектику. Тебе, вижу, все равно. Пересядешь завтра на бульдозер и начнешь рыть Выдубецкие холмы…

— Вы, тату, за такую диалектику, чтоб вас не трогали, да?

— Ты еще мало каши съел, чтоб меня учить.

— А помните, вы рассказывали, что вам говорил ваш отец, когда вы первым в селе на «фордзона» сели? — наступал Юхим. — С палкой бегал за вами дед, чтобы вы землю керосином не паскудили. Бегал?

— Ты это к чему?

— Да о диалектике, тату…

— Больно все ученые стали, — буркнул Сноп и вышел из хаты.

За селом Нечипора догнали на конях Савка Чемерис и Кожухарь.

— Вот, послушай, Нечипор, что надумал Михей! — съехал Савка на обочину.

— Дня не проживет без какой-либо выдумки этот Кожухарь, — сказал Сноп. — Рассказывай.

— Михей говорит, чтобы мы направились сразу не к Шаблею, а к его отцу, — выпалил Савка.

— Зачем? — удивился Нечипор.

— Для подхода и маневра, — пояснил Кожухарь. — Отец Шаблея — бывший председатель комбеда и первого колхоза, с Котовским гражданскую прошел и цену земле знает. Так мы ему все расскажем и попросим, чтоб с нами к сыну поехал. И тогда вместе докажем Шаблею, что надо нашу землю спасать.

— Очень мудро, — одобрил предложение Кожухаря Савка. — Если отец скажет лично, то сын — сделает.

— Оно можно было бы и так, — после долгого молчания промолвил Сноп. — Но где живет этот старый Шаблей?

— Я уже все разведал, — Кожухарь вытянул из кармана сложенный вчетверо лист бумаги. — Нашел предвыборный плакат у Макара. Тут все написано. Подольская область, село Белая Гора. Это где-то за Деражней. Найдем. На своей машине вас повезу, — пообещал Михей. — И не качнет.

— А если он, борони боже, тово… преставился?

— Жив-здоров, — заверил Кожухарь. — Говорил мне шофер Никита, что Шаблей недавно Мостовому рассказывал об отце-матери.

— Добро! — решил Савка.

— Выезжаем на рассвете в четыре ноль-ноль, — перешел на военную терминологию Кожухарь. — Берите с собой харчи и что-нибудь в бутылках, потому что дорога далекая.

— А машина твоя выдержит? — спросил Сноп.

— Хоть в Америку! — заверил Михей.

— А Гайворону скажем? — взглянул на Снопа Савка.

— Не скажем, — ответил за Нечипора Михей. — Гайворон может Снопа связать по партийной линии и не пустить, а без Нечипора у нас не та сила.

— Поедем себе тихонько, и все, — решил Сноп.

…На рассвете «Запорожец» выбрался за село. Рядом с собой Михей посадил Снопа, хотя Савка очень хотел сидеть впереди.

— Ты, Савка, много говоришь и можешь меня довести до аварии, а Нечипор будет молчать. Сиди себе там и не рыпайся, — распорядился Кожухарь.

Выбрались за Косопольем на широкую асфальтированную дорогу, встречных машин было мало, и Михей вел «Запорожец» спокойно.

— Если вот так все пойдет, то завтра к вечеру окажемся у старого Шаблея, — прикинул Михей.

— Не кажи «гоп», пока не перескочишь, — посоветовал Сноп. — Через две области, считай, перемахнуть надо.

Взошло солнце, и на трассе появилось больше машин. Мчались «Волги», газики, тяжелые автопоезда, нагруженные трубами, досками, железом, кирпичом, камнем, удобрениями, мебелью, ящиками с телевизорами, картошкой, свеклой, сахаром и тракторами «Беларусь».

— Сколько у нас этого богатства! — восторгался Савка, провожая взглядом машины. — Смотрите, какой шифер повезли! Вот бы мне на хату…

— Это, Савка, добро народное, — сказал Михей, обгоняя длинную колонну машин.

— Так я тоже какой-то народ, — попыхивал сигаретой Савка, — уделили б мне машину шифера… на переселение… А то получается, что народ богатый, а я шиферу купить не могу… Философия.

— Ты, Савка, богатство понимаешь на свой манер, — обернулся к Чемерису Нечипор. — Ты думаешь, что богатство — это такой огромнейший амбар или склад, и там все добро лежит: шифер, мануфактура, кожаные упряжки, золото, бомбы, сахар, сапоги хромовые, тракторы, кожухи, вино, сталь, селедка?

— Хе-хе! — засмеялся Савка. — Но где-то ж оно все лежит?

— Все, Савка, в движении…

— Ты, Савка, одним словом, богатый, но не замечаешь этого, — объяснил Кожухарь. — Понял?

— Оно конечно, но тово…

— Что «тово»? — допытывался Михей. — Ты ж газет не читаешь… Если б читал, то знал бы, сколько у нас вырабатывается на твою душу нефти, ботинок, сукна… По стали, например, ты, Савка, самый богатый человек в мире, и по электрике, и по школам, и по больницам… Вот видишь, трубы повезли для газопровода, который на Чехословакию тянут. Там есть среди этих труб и твой кусок. И мой, и Нечипоров.

— Мне такая труба не нужна, если б тоньше, то я бы погреб перекрыл, — вздохнул Савка. — Перегнили бревна.

— Ты все б в свою хату тянул. Эта труба тебе ни к чему, а народу — польза. Проложат газопровод, пойдет газ за границу, к нашим соседям. «Дружба» называется, — пояснил Кожухарь.

— А у нас еще и не пахнет газом, — задумался Савка. — Я, конечно, за дружбу, но пусть бы раньше дома провели везде газ, а потом уже и за границу трубы тянули.

— Не дошел ты еще, Савка, до политики. — Михей снизил голос, видя, что Сноп задремал: — Живешь ты, например, на какой-то земле… Вот так твое село, а недалеко еще несколько…