На белом свете. Уран - [19]

И планы выполнялись.

Семен привык, чтобы его хвалило начальство, и делал все для того, чтобы заслужить еще больше почестей. Он первым начал проводить в селе субботники и декады. Районная газета еле успевала за неудержной фантазией сосенского председателя. Были пятидневки по обработке свеклы, субботники по прополке кукурузы, декады ударной сдачи молока, пятидневки по вывозу навоза и заготовке яиц. Данила Выгон во всем поддерживал своего молодого коллегу и тоже ходил в почете.

Районное начальство любило заезжать в Сосенку. Тут всегда Семен Федорович Коляда встретит хлебом-солью после трудов праведных, из-под земли раздобудет бутылку-другую, и все это легко, просто, с улыбкой и без жалоб на трудности.

О Фросинье ему напоминала только печать в паспорте. И теперь (человек остается человеком) Семен подумывал о женитьбе. Пришлась ему по душе вдовушка Меланка. Красавица на все село. Правда, он знал, что и ее соседка Христина не против выйти за него замуж, но сердце больше тянулось к Меланке. Не знал бедолажный Семен Коляда, что тучи сгущаются над его головой.

Когда Фросинья выехала из Снегуровки вдогонку своему законному мужу, то злая доля покарала ее на станции Дарница. Фашисты бомбили железную дорогу. Раненная осколком, Фросинья с месяц пролежала в больнице, а потом, как назло, простудилась и заболела двусторонним воспалением легких. Начались осложнения, и пробыла Фросинья в больнице долгих восемь месяцев. Выехала из Снегуровки ранней весной, а из больницы вышла зимой.

Семен Федорович в этот день был на совещании в Косополье. Его опять хвалили — за организацию декады по сбору куриного помета. На радостях он выпил с друзьями по сто граммов (больше он никогда в жизни не пил), купил для Меланки подарок и приехал в Сосенку. Еще издали увидел он, что в его хате светится окно. Неужели Меланка? Но как же она открыла дверь? С чувством неизъяснимой тревоги Семен Федорович зашел в хату и обмер… На лавке, как две давние подруги, сидели Фросинья и Христя… Коляда даже пошатнулся, и если б не косяк, то, наверное, упал бы.

— Появились наши-и, — радостно пропела Фросинья и трижды, подчеркнуто для Христины, поцеловала Коляду. — А я ж настрадалась без тебя, а я ж понаплакалась… — И Фросинья действительно заплакала, тоже больше для Христи, чем для собственного удовлетворения.

Христя, не пряча злорадной усмешки, смотрела на Семена Федоровича и на долговязую спутницу его жизни.

— Живите себе любо да мило, — пожелала остолбеневшему Коляде Христина и через огороды побежала к Меланке.

Сначала Коляда хотел немедленно вытурить из хаты свою дражайшую половину, тут же отвезти на станцию, отдать ей все, что у него есть, но, приглядевшись к жене, понял, что это ему не удастся.

— Ты что ж, поиграл мной (это он поиграл ею, о боже праведный!) и удрал? На позор перед людьми меня, безвинную, оставил, на посмешище? Да я тебя, гнида, в перевясло скручу!

— Тише, тише, Фросинья, — умолял Коляда.

— Да я на все село буду кричать, на весь район, как ты мне свет завязал! Я о тебе такого напридумаю, что вмиг за решеткой очутишься!

— Фросинья, прошу тебя, уезжай отсюда, забирай, что хочешь, я тебе помогать буду, только уезжай. — Коляда готов был упасть на колени.

— Куда ты меня прогоняешь? Я ж хату продала и добиралась сюда под бомбами. Да я ж тебя к прокурору! Я и в райком дорогу знаю! Тебя, партейного да захваленного, не помилуют! К Меланке он клинья подбивает, а законная жена пусть по белому свету мается?! Да я той Меланке косы повыдергаю! Да я ее так перед всем селом осрамлю, что и сырая земля ее не примет, суку!

— Не говори о ней так! — хрипел Коляда.

— Может, мне ее барышней величать?

Не помня себя, Коляда схватил Фросинью за плечи и толкнул изо всех сил. Она упала, ударившись о лавку, и закричала смертным криком:

— Спасите-е-е, убива-а-ет!

Коляда зажал ей рот рукой, но она вырвалась, схватила со стола нож и зашипела:

— Зарежусь… Зарежусь или повешусь!..

Коляда вырвал у нее нож, подал воды и, униженный, растоптанный, тяжело сел на лавку.

Фросинья долго плакала в углу:

— Так вот как ты меня за любовь благодаришь… Я тебя полюбила первого в своей жизни… и не отдам никому… А бросишь — повешусь…

И Семен Коляда сдался…

Приезд Фросиньи и ночная баталия в хате Коляды долго были на языках сосенских молодиц. Но всему приходит конец, да и не столь злобивы сердца людские. Скандал понемногу начал забываться, и заметно расшатанный авторитет Семена Федоровича опять стал крепнуть. Только встречаясь с Меланкой, он улавливал ее скептическую усмешку.

Фросинья пошла работать. Районная газета писала, что жена председателя сельсовета села Сосенка ежедневно трудится в поле, и призывала, чтобы жены руководителей и сельского актива брали пример с Фросиньи Коляды.

Данила Выгон, поняв, что он перед Колядой фигура очень маленькая, попросил в райкоме, чтобы его освободили от временного исполнения обязанностей председателя колхоза. Просьбу Данилы уважили и на его место избрали, конечно, Семена Федоровича Коляду.

Но теперь это уже был не тот Коляда, который когда-то ходил по хатам колхозников, говорил искренние слова, умел пошутить, спеть за столом песню. Семен Федорович, сам не замечая того, стал молчаливым и злым. Он завидовал чужому, пусть маленькому, счастью, не любил, когда люди смеялись. Почему они счастливы, а он должен жить с ненавистной, старой и злой женой?